Коллектив авторов - Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Дворец Небесной Чистоты в Гугуне.

А теперь присмотримся к евнухам, живущим в столичном граде. Им, как известно, не дано блудить с женщиной или развратничать со своими учениками. Куда им! Ведь нет у них главного — того самого орудия, которое помогает человеку в любовных утехах. На первый взгляд покажется, что при столь суровом посте, выпавшем на их долю, они могли бы прожить никак не меньше нескольких сотен лет. Если так, то почему же лицо скопца изборождено множеством морщин? Ведь их у него куда больше, чем у других! И почему у него так рано побелели волосы? Скопца обычно величают „почтенным родителем“, однако куда уместнее называть его „почтенною матушкой“. Не так ли?

Напомню вам и о том, что, скажем, в столице вы часто можете встретить торговцев, на лавке у коих красуется вывеска со словами „Вечная жизнь“. Однако вам вряд ли удастся отыскать хоть одного нэйсяна — „внутреннего вельможу“, то бишь, евнуха, в честь столетия которого воздвигли бы торжественную арку. Отсюда следует, что любовные утехи, по всей видимости, не нанесут человеку особенно большого вреда. Надо, однако, заметить, что в фармакопее „Бэньцао“, то бишь в „Каталоге корней и трав“, ничего об этом не говорится. Нет об этом ни единого слова и в комментариях к книге». (Пер. Д. Воскресенского.)

Китайских евнухов нередко сравнивали с кастрированными животными. Говорили примерно так: кастрируй жеребца, и он перестанет резвиться, однако по-прежнему будет способен работать. Кастрируй быка, и он утратит свой бешеный нрав, но останется таким же сильным. Кастрированный пес не станет бродяжничать, а будет послушно держаться возле хозяина. Кастрированный же слуга ( син чэнь ), хотя и утрачивал свою мужественность и многие мужские свойства, но нередко, как считалось, обретал несравненно более сложные, чем прежде, эмоции. При этом он становился более высокомерным, жестоким и подозрительным, крайне болезненно воспринимал свой физический недостаток. Невозможность причислять себя к мужчинам делала его изгоем общества и вызывала в нем неутолимую жажду власти и богатства.

В истории Китая нередки случаи, когда для специальных, чаще всего преступных целей сообщалось, что тот или иной человек кастрирован, в то время как это было обманом. В «Исторических записках» Сыма Цяня мы находим подобный случай, связанный с неким Лао Аем: «Шихуан (циньский правитель) все более взрослел, но распутство императрицы-матери не прекращалось. Люй Бувэй [271] Люй Бувэй — богатый ханьский торговец из Янчжая, умело используя свой капитал и политическую конъюнктуру, сумел подняться к вершинам власти при циньском дворе. стал опасаться, что это станет известным и навлечет на него беду. Тогда он подыскал мужчину по имени Лао Ай, у которого был очень большой член. Сделав его своим шэжэнем , он стал часто приглашать его на оргии и заставлял крутить на своем члене колесо из тунгового дерева [272] Тунговая древесина весьма тяжела; таким образом, «достижения» Лао Ая были для китайцев символом сексуальной мощи и неутомимости. В 60-е годы XX в. у сингапурских китайцев Лао Ай пользовался большим почетом: среди них существовало поверье, что с каждым новым поколением пенис сингапурских китайцев становится все меньше, и они предпринимали немало усилий, чтобы укрупнить свой член. . Люй Бувэй позаботился о том, чтобы императрица узнала о необычайном достоинстве Лао Ая и пожелала сойтись с ним. Люй Бувэй представил Лао Ая императрице, а придворным обманно объявил, что этот человек когда-то был кастрирован за преступление. Оказавшись с императрицей наедине, Бувэй сказал: „Надо представить его кастратом, тогда можно будет взять его на службу“. Императрица-мать поднесла богатые дары чиновнику, ведавшему кастрацией, и обсудила с ним, как осуществить обман. Лао Аю сбрили бороду и усы, как бы превратив его в евнуха, и в этом обличии он стал прислуживать императрице. Императрица вступила с ним в интимную связь и очень его полюбила. От него она понесла…» На 9-м году правления Шихуана (238 г.) правителю «донесли, что Лао Ай в действительности не евнух, что он находится в постоянной интимной связи с вдовствующей императрицей и что от него она родила двоих детей и прячет их». Правитель принял решение уничтожить не только Лао Ая, но и истребить всех его родственников. «В 9-й луне были истреблены все три ветви рода Лао Ая, — сообщает Сыма Цянь, — казнены оба сына императрицы, а сама она сослана в Юн».

В Китае с глубокой древности повелось содержать при дворе императора многочисленную челядь, немалую часть которой составляли евнухи. Издревле считалось, что евнухи отлично приспособлены к исполнению своих обязанностей, потому что обладают по-мужски рациональным мышлением и в то же время, в силу своей бесполости, их восприятию доступна и женская психология.

Из исторических материалов видно, что первыми китайскими евнухами были пленные соседних с Китаем стран, которые воевали с Поднебесной. Оскопление пленных едва ли не впервые начал практиковать еще в шанском Китае (династия Шан, XVI–II вв. до н. э.) царствовавший свыше полувека У Дин, у которого было три жены и 60 наложниц. У Дин и его окружение вели активные военные действия против соседей, направляя на границы военные экспедиции. Вслед за ним для этих же целей стали использовать военнопленных и другие правители. В Западной Хань во время царствования уже упоминавшегося У-ди ханьцы не раз совершали против сюнну карательные походы, посылая 100-200-тысячные армии. Сюнну несли значительные людские и материальные потери. Так, в 121 г. до н. э. знаменитый полководец Хо Цюйбин, который, по преданию, шесть раз пересекал пустыню Гоби, напал на западные владения сюнну, после чего местный правитель Кунье сдался ему вместе со своим 40-тысячным войском. В 119 г. Вэй Цин и Хо Цюйбин с 200-тысячным войском пересекли Великую пустыню Гоби и, вступив в бой с сюнну, наголову их разбили. Правителя сюнну они взяли в плен и привезли в Чанъань — в то время столицу страны. У-ди повелел кастрировать пленника. Династийные истории свидетельствуют о том, что со II в. до н. э. специальные евнухи, находившиеся при императорской особе и именовавшиеся «помощниками по внутридворцовым записям», вели секретную переписку Сына Неба.

Минские императоры Чжу Юаньчжан (1368–1398) и Чжу Ди, он же Юнлэ (1403–1424) постоянно вели войны со своими соседями, на севере и на юге. Юнлэ, перенеся столицу из Нанкина в Пекин, двинулся на юг и покорил Тонкин, его власть распространялась на Сиам и страны южных морей; Ява и Суматра добровольно признали свою зависимость от Поднебесной. Во время этих войн китайские императоры брали в плен много детей, часть которых кастрировали. Как гласят летописи, четыре наиболее известных евнуха династии Мин были, к примеру, выходцами из Вьетнама. При минском императоре Инцзуне (1436–1449) до его совершеннолетия империей правила его регентша-мать, а после ее смерти — евнух Ван Чжэнь. Когда император совершил карательную экспедицию в Гуйчжоу, он приказал кастрировать 1500 детей местной народности мяо.