Коллектив авторов - Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Оба тайных ведомства не имели прямых аналогов в системе недворцовой администрации. Хотя система дворцовой стражи существовала и раньше, и там тоже евнухи играли не последнюю роль.

К примеру, танский евнух Гао Лиши, которого называли «евнухом-драконом», был поставлен императором Сюаньцзуном во главе элитного корпуса дворцовой стражи. Император поручил «евнуху-дракону» начать карательный поход против сотен буддийских монахов и монахинь, которые вызвали его гнев. В то время наблюдался расцвет буддизма при дворе Сына Неба, и император полностью полагался на предсказания и советы буддистов. Но в 695 г. сгорел до основания храм Минтан, и император воспринял это как знак недовольства Небес. Он считал, что монахи должны были помочь ему избежать подобных бед; теперь же, снискав одобрение конфуцианцев, которые в этот период временно пребывали в немилости, Сюаньцзун приказал Гао Лиши пытать и обезглавить всех представителей пострадавшей буддийской общины.

«Евнух-дракон» начал свои действия с того, что приказал кастрировать монахов, а затем сварить их гениталии и накормить ими монахинь. Затем, согласно историческим хроникам, груди у полных монахинь отсекли и сварили, чтобы скормить их тем из монахов, кто выжил после кастрации. Затем их подвергли пыткам, известным под названием «ясные глаза» (на глаза накладывали мешочки с негашеной известью), «раздавливание пальцев» (между пальцами рук вкладывали палочки, а затем туго стягивали шнуром) и «змея с горячей водой» (обнаженные тела обертывали металлическими трубками в виде змей, а затем в широко раскрытые пасти этих «металлических змей» вливали крутой кипяток). В заключение операции по борьбе с буддистами Гао Лиши приказал загнать оставшихся в живых подследственных в узкое ущелье, где их развязали, после чего последовал приказ конным гвардейцам дворцовой стражи насмерть затоптать их лошадьми.

Система пыток в Китае сложилась издревле, отрабатывалась и усложнялась веками и прославилась изощренным мучительством. В основе пыточной системы лежал принцип соответствия наказания преступлению. Помимо методов немедленного физического воздействия (ворам, схваченным на месте преступления, отрубали руки, скрывавшимся от властей беглецам мечом перерубали подколенные сухожилия), пытка должна была заставить жертву осознать порочность своих действий и во всеуслышание заявить об этом. Публичное унижение было важной частью общего наказания; известно, как китаец боялся «потерять лицо», что уже само по себе причиняло жертвам немалые страдания. Примером, наглядно иллюстрирующим продуманность пыток, которые должны были заставлять преступника страдать и физически, и морально, является ношение канги (шейной колодки, род воротника из двух досок с полукруглыми вырезами для шеи; доски эти скрепляются вместе болтами или цепями. Длина досок от 60 до 80 см, а толщина — приблизительно два пальца). Срок ношения канги длился от одного до трех месяцев. «Само по себе наказание это было бы не так ужасно, несмотря даже на тяжесть канги, весившей от пятнадцати до двадцати килограммов, — писал Гессе, — если бы преступник не был обречен носить эту колодку, не снимая ни днем, ни ночью; в канге человеку нельзя прилечь, и он принужден спать стоя или сидя; он не имеет возможности поднести рук ко рту, и если не умирает с голоду, то лишь благодаря сострадательности друзей и прохожих, которые кормят его. На бумажках, налепленных на кангах, обозначается имя преступника, род его проступка и сроки наказания». Канги надевались на растратчиков, заядлых игроков, несостоятельных должников и прочих провинившихся; чаще всего такому наказанию подвергались мужчины, но бывало, что оно применялось и к женщинам. В тюрьму таких преступников не сажали, им разрешалось вернуться к обычной жизни либо предписывалось по столько-то часов в день стоять в людном месте.

Евнухи осуществляли пытки с поистине дьявольской энергией и изощренностью. Это в особенности касалось порки и битья батогами, которые проводились обычно при большом стечении народа. Человек мог быть подвергнут публичной экзекуции только по приговору судебного чиновника, однако дворцовые евнухи, а также тюремщики и мелкие чиновники нередко устраивали подобные публичные зрелища на рыночных площадях по своему произволу, не опасаясь наказания за превышение полномочий.

Довольно широко практиковались в Китае такие пытки, как защемление рук и ног в тиски, или когда обвиняемого ставят на колени на железные цепи либо битое стекло, смешанное с солью.

Наказание «длинной палкой». Из альбома XIX в.

Известно, что издревле в Поднебесной существовало несколько традиционных видов смертной казни, причем роль палачей, как правило, выполняли евнухи. Самым продолжительным, жестоким и изощренным было «разрезание на мелкие куски». Начиналось оно с макушки, затем следовали брови, щеки, шея, руки и грудь, причем надрезы делали таким образом, чтобы на теле жертвы оставались свисающие вниз полоски плоти. Когда осужденный был на грани потери сознания, палач вонзал меч ему в живот, а затем, схватив за волосы, отрубал голову. Этот способ казни рекомендовалось применять в отношении женщин, «виновных в осквернении своего тела прелюбодеянием».

Одна из традиционных разновидностей смертной казни называлась «разрезание на мелкие куски». Из альбома XIX в.

Наименее жестокой казнью было простое обезглавливание двуручным мечом, которое, однако считалось весьма позорным, поскольку означало предание тела земле без головы (которую обычно оставляли на всеобщее обозрение) или с головой, отделенной от тела. В этом случае жертва не могла рассчитывать на обычную погребальную церемонию и, естественно, — на воссоединение со своими славными предками, ибо тогда «тело не достигало бы того света в том виде, в каком оно появилось на этом» (вспомните, как евнухи по этой же причине хранили свою «драгоценность»). Наименее позорной разновидностью публичной казни было удушение. Приговоренного привязывали к вертикальной стойке креста и пропускали веревку через отверстие в перекрестии. Из веревки делали петлю, которой перехватывали горло жертве; затем палач, стоявший позади креста, тянул веревку за концы вниз. Следующий вид казни, считавшийся проявлением благосклонности к жертве и даже оказанием ей чести, заключался в том, что приговоренный получал шелковый шнурок от Сына Неба, что означало повеление стать самому себе палачом.