Эпосы, легенды и сказания - Анекдоты Омирбека

– Пятьдесят один год, – снова ответил Омирбек.

– Омирбек, – удивились друзья, – ведь пять лет назад тебе уже был пятьдесят один год?! Как же так?

Омирбек ответил:

– Каждый уважающий себя мужчина должен держать свое слово! Раз сказал «пятьдесят один», то не будь балаболкой и не говори следующий раз «пятьдесят пять» или «шестьдесят». Я никогда не изменю своему слову, вы же меня знаете!

Однажды, когда в юрте собрались друзья Омирбека, зашел разговор о молодости и старости.

Говорили, что и силы уже не те, что глаза видят хуже, да и слух пошаливать стал.

Один только Омирбек тихонько посмеивался.

– Чему ты улыбаешься? – спросили его.

– Тому, что я, хотя мне, как вы знаете, пятьдесят один год, сохранил силу молодых лет.

– Как ты это можешь доказать?

– Очень просто. Вы все знаете большой камень, который лежит на повороте дороги?

– Знаем!

– Ну, так я в юности не мог его поднять.

– А сейчас?

– И сейчас не могу. Значит, моя сила осталась прежней.

Омирбек заболел. К нему зачастили друзья, родственники, даже незнакомые, проходя мимо юрты Омирбека и узнав, что он болен, заходили проведать.

И каждый, как мог, утешал его, убеждая, что он вот-вот выздоровеет, встанет на ноги.

Однажды за день в юрте побывало более ста человек.

Омирбек позвал жену и сказал:

– Не умер ли я? Посмотри хорошенько, очень тебя прошу…

– Что за глупости ты говоришь! – воскликнула жена. – Почему это тебе пришло в голову?

– Ты же знаешь, что живыми обычно у нас мало интересуются, но стоит только умереть – откуда только народ появляется. Когда я был здоров, то к нам заходили в день всего несколько человек. А если люди ко мне валом валят, значит я тяжко болен. Ну а если с утра до вечера в юрте народ толпится, – то, наверное, я уже умер…

Бурное развитие сатирических и юмористических жанров в советской литературе последних лет – явление весьма и весьма характерное.

«Здоровый народ не может обойтись без смеха», – много веков тому назад сказал великий французский сатирик Франсуа Рабле.

Статистики, которым все известно, подсчитали, что ежедневно (включая субботы, воскресенья и праздничные дни) в нашей стране в 1969 году выходило в среднем три целых и одна десятая юмористических и сатирических книжки. Это – басни, стихи, юморески, эпиграммы и шаржи, альбомы карикатур, коллективные сборники, репертуар для эстрады и самодеятельности, выпуски многочисленных библиотечек («Крокодил», «Перец», «Вожик», «Муштум: «Нианги» и т. д.).

Как правило, тиражи этих книг громадны и уступают лишь тиражам детской, детективной и приключенческой литературы. Несмотря на это, купить в магазине что-либо из сатиры и юмора трудно – здания расходятся почти мгновенно.

Особенно большие успехи достигнуты в сатирической и юмористической прозе. Появление многих десятков веселых романов и повестей (в то время как лет двенадцать – тринадцать назад лицо сатирической и юмористической прозы определяли «короткометражные» жанры – рассказы, юморески, фельетоны) – яркое доказательство возмужания, верный признак выхода на новые идейные и качественные рубежи.

Громадное значение имеет и то, что советская веселая проза многонациональна.

Если лет двадцать назад основным стилевым направлением юмористическо-сатирического романа был курс, проложенный блистательными произведениями И. Ильфа и Е. Петрова, то в последние годы появились произведения, которые раскрыли перед прозаиками веселого цеха новые жанровые возможности, расширили творческие горизонты.

Примечательно, что эти новые пути развития сатирической и юмористической прозы открыла нам украинская литература многотомным романом Александра Ильченко «Казацкому роду нет переводу или Мамай и Огонь-молодица». Стилевой его ключ определен в подзаголовке: «Украинский озорной роман из народных уст».

В чем же заключаются новаторство и теоретические открытия романа Александра Ильченко? В чем причина его успеха в нашей стране и за рубежом (несмотря на чудовищную сложность перевода и большой объем – лишь первый том 50 печ. листов – он уже выдержал много изданий на различных языках)? Почему он может считаться знаменательной вехой в развитии советской сатирической и юмористической прозы?

Причина первая: новаторство жанровое. В советской литературе это первый и пока единственный ЮМОРИСТИКО-САТИРИЧЕСКИЙ РОМАН-ЭПОПЕЯ, то есть качественно новый жанр (в «серьезной» прозе его первооткрывателем является Лев Николаевич Толстой, роман-эпопея которого «Война и мир» оказал гигантское влияние на всю мировую литературу).

Причина вторая: роман синтетичен, то есть определить его однорядово («юмористический», «сатирический», «лирический», «приключенческий») невозможно. Хотя в основе его и лежит сатирико-юмористическое зерно («озорной роман»), но в нем на равных правах существуют и процветают мелодрама, героика, романтика, публицистика, сентиментальность. Философия и фантастика, приключения я бурлеск, лубок и лирика, сатира и кобзарские думы, любовная лирика и балаган, пародия и детектив, репризы и средневековые мистерии – все это дало а результате такой озорной, шальной, задорный сплав, что нельзя не удивиться смелости художника, соединившего в одном романе столько, казалось бы, несовместимых (да так оно и считалось прежде!) жанров, при этом оставаясь исторически точным в трактовке и описании событий, в деталях эпохи.

Максим Рыльский, величайший знаток философии, литературы, истории, фольклора, эрудит, академик, классик украинской литературы, так сказал о романе Ильченко:

– Химерическая игра фантазии! И одна из самых жизнерадостных книг на свете!

Батько Максим так был восхищен романом, что сам написал для его первого тома стихи и песни.

Ильченко успешно доказал, что «синтетический метод» – то есть вживление в юмор и сатиру всего арсенала изобразительных средств, которые до сей поры считались принадлежностью других родов, видов и жанров литературы, – явление прогрессивное и открывает перед сатириками и юмористами неограниченные возможности.

Итак, новаторство романа Ильченко заключается в блестящем доказательстве синтетичности самой природы юмора. А это открывает перед прозаиками – сатириками и юмористами – непочатый край возможностей.

И, наконец, причина третья: роман Ильченко строится на фольклорном каркасе, его стержнем является ФОЛЬКЛОРНЫЙ МОТИВ. Именно обращение к истокам народного творчества и позволило автору добиться такого яркого успеха.