Эпосы, легенды и сказания - Анекдоты Омирбека

В фольклоре каракалпаков наибольшего расцвета (имеются в виду речевые жанры фольклора) достигла поэзия, которую исполняли как специальные сказители, так и сами авторы. Иные поэты имели много учеников, а мастерство сказителя зачастую передавалось от деда к отцу и от отца – к сыну. Некоторые из наиболее выдающихся исполнителей держали в своей памяти десятки тысяч поэтических строк. Поэтические жанры были представлены очень широко: от величественного дастана до веселой песенки.

А проза развивалась лишь в двух направлениях; сказочном (легенды, волшебные сказки, сказки о животных и т. д.) и сатирико-юмористическом (бытовые сказки, анекдоты, шутки, веселые истории-бывальщины и пр.).

Элементы юмора и сатиры свойственны всем жанрам каракалпакского фольклора, но наиболее ярко они проявляются в самом мобильном жанре устной народной прозы – в анекдоте.

Анекдот – это не только короткий эпизод с законченным сюжетом, но и острая шутка типа вопрос-ответ (в цирке такие шутки называют репризами), иногда просто рассказ об обстоятельствах, предшествующих остроумному ответу или неожиданному поступку.

Некоторые (в основном, зарубежные) фольклористы, стараясь приуменьшить социальную сущность анекдота, даже отрицали самый термин «анекдот», заменяя его понятием «бытового сказа», рассматривая его как эмбрион бывальщины, как черновик бытовой сказки, классифицируя анекдот как некий фольклорный полуфабрикат, планктон фольклорного океана.

Но все эти формальные ухищрения были совершенно бесплодны. Народный анекдот как жанр самостоятелен хотя бы лишь по одной причине: он, как правило, заключает в себе отчетливую сюжетно-идейную суть. Даже, казалось бы, в простой, немудреной шутке всегда просматривается идейное зерно: оценка любого острого слова, любого поступка в народном анекдоте всегда дается с точки зрения бедняка, трудящегося, несет на себе следы его симпатий и антипатий. Но основная масса анекдотов в своей основе сатирична. Законченный сюжет с предельно концентрированной ситуацией всегда социально направлен (и это – учтите – всего-навсего в нескольких строках!). Тематическое богатство анекдота беспредельно. Это – вся жизнь народа, с его мелкими и большими радостями и горестями, с массой жизненных бытовых деталей (что не свойственно дастанам, героическим песням, сказкам), с этнографическими подробностями и т. д.

Как же появляется на свет народный анекдот? Почему именно этот анекдотический сюжет рождается именно в данном месте, у данного народа?

Выше уже акцентировалось очень важное положение о том, что каждый анекдот (даже шуточный, юмористический) по сути своей глубоко социален: он несет либо сатирическую нагрузку, обличая пороки, либо характеризует смекалку, острый ум, находчивость своего положительного героя, человека из народа или человека, защищающего интересы бедных, помогающего народу в его борьбе с несправедливостью, гнетом, с сильными мира сего.

Сатирический анекдот является своеобразны'! мерилом развития социального сознания данного народа. В меру своих жанровых возможностей он характеризует остроту классовых и социальных конфликтов той среды, в которой он появился.

По силе обличительной тенденции анекдотов, связанных с классовым антагонизмом (бедные – богатые), с отношением к сильным мира сего (высмеивание продажности, коррупции, стяжательства, тупости правителей и т. д.), всегда можно точно определить зрелость социального сознания народа.

У народов, стоящих на одном и том же уровне развития, находящихся в сходных социальных условиях, и характер классовых конфликтов, и критическая направленность сатирических фольклорных жанров (обличительная песня, сказка, анекдот, басня и др.) могут развиваться параллельным и весьма сходным образом. Их различие будет сказываться лишь в национальной специфике, исторически сложившихся жанровых нормах, языковом своеобразии.

Поэтому в фольклорах народов, близких друг к другу по своим социальным формациям и принадлежащих к одной языковой группе (как, например, тюркской), да еще соседствующих друг с другом, находящихся в постоянном общении, неизбежно будут присутствовать параллельные сюжеты, сходные ситуационные и фабульные решения.

Один и тот же сюжет, таким образом, может принадлежать и казахскому, и каракалпакскому, и уйгурскому, и туркменскому фольклору, отличаясь, как правило, весьма существенно национальным колоритом, этнографическими деталями, характером сатирического героя.

Сторонники теории «блуждающих сюжетов» (которая и сейчас еще весьма модна в некоторых зарубежных фольклорных школах), утверждая миграцию сюжетов вне времени и вне границ, считают сюжет той первоосновой, тем зерном, из которого вырастает ветвистое фольклорное древо.

В этой теории особенно уязвим один из важнейших вопросов фольклористики: как, где и когда возникает тот или иной сюжет? Откуда он начинает свой путь из страны в страну, от народа к народу? Разве существует этакое безвоздушное пространство, в котором рождаются сюжеты-схемы, сюжеты-эмбрионы, которые в дальнейшем обогащают тот или иной фольклор? Каким образом можно с научной достоверностью доказать, что на данный сюжет имеют приоритет именно данный народ, именно данная национальность?

В недрах школы «блуждающих сюжетов» родился даже специальный термин «пра-сюжет», то есть сюжет-предок, кристаллически чистый, стерильный сюжет-зародыш, появившийся на свет в тумане веков и давший в дальнейшем жизнь всем сходным с ним сюжетам и ситуациям.

Если оперировать понятием «пра-сюжета», то можно поставить знак равенства между сходными сюжетами, связанными, например, с именами Насреддина и карела Кумохи, украинца Покати-горошка и бурята Будамшу. Попросту говоря, можно считать их одним и тем же анекдотом, только пересказанным узбеком или карелом, украинцем или бурятом.

Мне кажется, что это – принципиальная ошибка. Формальное, внешнее сходство ситуаций, фабул, реприз, разумеется, имеет немаловажное значение. Но основным критерием самостоятельности, оригинальности должна стать национальная, социальная, самобытная суть. Само по себе сходство сюжетов, ситуаций не является доказательством родственности происхождения тех или иных анекдотов. Эта схожесть обусловлена однородными социальными условиями, s которых они сложились, совпадением идентичных конкретно-исторических и типично-жизненных обстоятельств.

Несомненно, следует учитывать процесс взаимообогащения сатирических фольклоров за счет сюжетного обмена. Ведь фольклор не имеет ни временных, пи государственных, ни языковых барьеров. Так, например, появившаяся на свет где-нибудь в горах Дилижана острая армянская шутка в каши дни мигом становится всеобщим достоянием, и ее можно услышать на многих языках буквально через несколько дней после ее рождения. И в прежние времена шутки путешествовали без виз, хотя и значительно медленнее – со скоростью кораблей, караванов, путников, паломников.