Омар Хайям - Рубаи

Трезвость гасит веселые искры огня.
Пьянство – тут же рассудка лишает меня.
Промежуток меж трезвостью и опьяненьем —
Жизнь. И ей поклоняюсь до смертного дня.

Для чего умножать бесполезное зло?
Нас посеял Творец. Время жатвы пришло.
Скоро ляжем снопами на поле осеннем.
Не горюй: небо сделало все, что могло.

Роз багряные соцветья облетают на ветрах.
Птичка певчая – о лете, ты – о будущих мирах
Все тоскуешь. Вытри слезы, с полной чашей сядь в тени.
Скоро, скоро эти розы наш с тобой засыплют прах.

Вино – напиток юности. Не ты ль
Вчера сминал с подругою ковыль?
Мир одряхлел, но кажется моложе,
Когда глядишь сквозь винную бутыль.

Хоть всю жизнь проведи с небосводом в борьбе,
Но останешься с тем, что дано голытьбе.
Рай твори из вина и зеленой лужайки,
Ибо в мире ином он не светит тебе.

Ты выплыл из невезенья, с надеждой накоротке.
Воссядь на престол веселья и кубок сожми в руке.
Всевышнему безразлично – рабы мы иль бунтари.
А радость твоя мгновенна, как бабочка на цветке.

К чему тебе, чьи закрома пусты,
А платье истрепалось в лоскуты,
Нижайшему уныло подчиняться,
Прислуживать такому же, как ты?

Я гибну, объятый бессонной тоской.
Считаю утраты, теряю покой.
Всевышний, Ты отнял земные услады,
Но беды всегда у меня под рукой.

Эй, кравчий, век таков, что мудрость не в цене.
Коль стайка дураков – вверху, а мы – на дне,
Я заплачу за то, что разума лишает.
И, может быть, судьба вдруг улыбнется мне.

Чтоб задарма тебе не наливали,
Найди вина, иди, куда позвали.
В твоих усах и в бороде моей
Создатель наш нуждается едва ли.

Разумно ли гнаться за тем, чего нет,
Терзаться: отпустит беда или нет?
Губами прильни к пиале. Неизвестно:
Успеешь ты сделать глоток или нет.

Хайям, ты выпил жбан. – Развеселись!
На миг кумиром стал – развеселись!
Небытие – итог любых стремлений.
Ты жив и даже пьян. Развеселись!

Коль сам не пьешь, то не шипи на тех,
Кому вино милей других утех.
Ты совершаешь сотни злодеяний.
В сравненье с ними, пить вино – не грех.

Катая рыдания в горле воздетом,
Петух голосит перед каждым рассветом
По ночи, что вычли из жизни недлинной.
А ты еще спишь и не знаешь об этом.

Я упреков невежды всерьез не приму.
Луноликую к сердцу покрепче прижму.
Знай: любовный напиток – мужей исцеляет,
А святошам и евнухам он ни к чему.

Хайям, ты и впрямь бы судьбу насмешил,
Когда бы в печаль окунуться решил.
Пей, лютне внимая, вино из кувшина,
Пока не разбился о камни кувшин.

Если б рока скрижаль мне подвластна была,
Я бы мир начертал без печали и зла.
Но – увы! – я владею не чашей небесной,
А лишь тем, что вмещает моя пиала.

Приходят одни, а другие в безвестность ныряют.
Дверь в тайну – закрыта. Сомненья тебя изнуряют.
Поймать ты не в силах сверкающей нити судьбы.
А жизнь твоя – чаша, которой вино измеряют.

О временном тужить – напрасный труд,
Поскольку все рожденные умрут.
Когда б судьба грешила постоянством,
Мы ни за что б не появились тут.

Тот, кто песком дорог истер свои ступни,
Платил судьбе оброк, растрачивая дни, —
Поверь, про ад и рай узнал едва ли больше,
Чем пьющий кровь лозы в гранатовой тени.

Я пески бороздил и холмы огибал при луне.
Но в скитаньях – увы! – не прибилась удача ко мне.
Лишь когда осушил я превратностей горькую чашу,
Мне случайная радость блеснула монеткой на дне.

Всевышний, коль можешь насытить, – насыть,
Чтоб мне не пришлось у бездушных просить.
А также всю жизнь до беспамятства пьяным
Держи, или мне головы не сносить.

Когда уйдешь, погибну я, меня пожрет беда.
Невзрачной тенью за Тобой я шествую всегда.
Погибли тысячи сердец, когда Ты их покинул.
Вернешься – и сто тысяч душ возьмешь Ты без труда.

Всевышний, я давно у той черты,
Где шаг – и кану в чрево черноты.
Коль жизнь сумел Ты вывести из смерти,
То выведи меня из нищеты.

Был Ты добр, и враги не сломили меня.
Посылал мне припасы, в дороге храня.
Если дашь мне возможность воскреснуть безгрешным,
То бояться не стану я Судного дня.