Семен Липкин - Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.)

Бумба! Окружают ее высокие горы без скатов-увалов, без про­ходов-перевалов, и выросли они в один день. Белеют семьдесят снеговых утесов, темнеют пятьдесят черных зарослей кустар­ников. Веселые лесные чащи покрывают горы. Вот это воисти­ну благодатный край! Сандалы и дубы растут рядом, и нет, го­ворят, имени и числа другим прекрасным деревьям. Ковыль и полынь растут рядом и так густо, что иголки нельзя воткнуть между травинками. Распускаются, переплетаясь и волнуясь, синие, желтые и красные цветы. Шумят и поют звонкоголосые птицы - жаворонки семидесяти родов. Жужжа, взлетают та­инственные золотые пчелы. Па пастбищах догоняют друг дру­га шестидесяти мастей антилопы. А если говорить о конях, то восемь paз считали их и восемь раз теряли им счет. Звенит их веселое ржание, и, когда они перекликаются на древнем лоша­дином языке, их голоса подобны голосам лебедей. А если гово­рить о верблюдах, то они красные и желтые и каждый величи­ной с гору. А если говорить о коровах, то они красные и запол­няют собой восемь степных равнин и восемь горных ущелий. Четырехлетние быки и коровы бегают по ложбинам и оврагам. А двухлетки и малые телята резвятся у речных излучин. А ес­ли говорить об овцах, то они белые, как раковины. Их пастби­ща занимают тринадцать гор. Целое племя караулит их. Мно­го лет прошло уже с той поры, как им счет потеряли! Кони, коровы, овцы, верблюды — вот это скот четырех родов, о кото­ром нельзя сказать, как много его. Стал я считать и со счету сбился: состарился у тебя на службе, ослабел разумом. Ты по­шли в страну Бумбу другого разведчика, помоложе!

Отправил Шара Гюргю в страну Бумбу второго разведчика.Это был совсем молодой шулмус, все семьдесят лбов его были в ссадинах от недавних драк. Через семью семь — сорок девять дней вернулся второй разведчик. Вошел он в огромную кибит­ку Шара Гюргю, которую стерегли бессонные барс и гиена, пал ниц перед ханом Шара Гюргю и сказал:

— Доложу тебе, о свирепый Шара Гюргю, об океане Бум­бы. Вся страна, все леса и горы отражаются в океане, которо­му нет границ. Восемьдесят морей, шумя, впадают в него. Те­кут к этим морям, кипя и пенясь, сто великих рек, которым да­ли имена. Нельзя сосчитать, сколько течет, крутясь и слива­ясь, безыменных рек и ключей. Вот каковы их чистые воды: они исцеляют от всех болезней, восемь разных вкусов сочета­ются в них. Океан Бумбы так широк, что орленок, перелетев через него, превращается в седого, дряхлого орла. Каждое утро выбрасывает океан на свои бесконечные золотые берега драго­ценные волшебные камни, исполняющие все человеческие же­лания. Те, кто пьет из него, становятся бессмертными и вечно юными. Берега океана всегда покрыты зеленой травой. Неж­ные ветерки раскачивают эту траву, и она звенит на восемьде­сят разных ладов; она поет о стране Бумбе:

Обетованная эта страна,

Сорокаханная эта страна,

Смерть никогда не вступала туда.

Люди не знали там никогда

Лютых морозов, чтоб холодать,

Летнего зноя, чтоб увядать.

Ветер слабее дыхания там,

Дождь — благоухание там!

Долго слушал я эту песню, но сокровенного смысла ее не по­нял: молод еще я, не успел на твоей службе разуму набраться.

Едва кончил второй разведчик свой рассказ, как стукнул Шара Гюргю всеми семьюдесятью лапами по престолу и крик­нул:

— Объявляю поход на страну Бумбу!

КАК СТРАНОЙ БУМБОЙ

ЗАВЛАДЕЛИ ШУЛМУСЫ

Повелел Шара Гюргю готовиться к походу. Объявил он великий сбор, и собралась великая шулмусская рать. Объ­явил он средний сбор, и собралась средняя рать. Объявил он малый сбор, и собралась малая рать. Двинулись полчища вверх, выбрались на зеленый покров земли и пошли на страну Бумбу.

Бесконечна зеленая степь, а не хватило травы для их ко­ней. Полноводны неисчислимые реки, а не хватило воинам во­ды. Так велико было войско шулмусов!

Вскоре вступили они во владения Бумбы. Начались неслы­ханные бедствия. Убивали шулмусы людей, уводили их скот. Разрушили они дворец Алтана Цеджи, сровняли с землей баш­ню Гюзана Гюмбе, снесли станку первого красавца вселенной Мингйана.

Только через девять дней узнал Хонгор об их злодеяниях — так обширна была страна Бумба. Заклокотало его львиное сердце, задрожал его ясный ум. Собрал он кузнецов и приказал им построить вокруг дворца Джангара крепость из черной за­калённой стали. Работали кузнецы не смыкая глаз и за три дня воздвигли крепость из чёрной закаленной стали.

В ушах стоял ещё шум последнего удара последнего молота, когда шулмусская рать, оценила дворец Джангара. Заколыха­лись, как камыши, древки знамен, ощетинился могучий лес железных копий.

Достал Хонгор свой дальнобойный лук, натянул две тетивы и выпустил разом семьдесят стрел. Полетели стрелы стаями, и семьдесят шулмусов пали мертвые. Натянул тогда Шара Гюр­гю свой лук и пустил стрелу в Хонгора. Прянула стрела, взвизгнула, засвистела и впилась в правую руку Хонгора, про­била ее насквозь.

Узнав, что Хонгор ранен, его драгоценный конь Оцол Кеке поскакал к его матери, к мудрой Зандан-Герел. Решил он: уж если Хонгора нельзя спасти, то хотя бы мать его он спасет от неминуемой смерти. Прискакал он и видит: вместо дворца — развалины, мечется Зандан-Герел, ищет норы, чтобы зарыться в нее, ищет куста, чтобы спрятаться за ним. Обрадовалась она, увидев Оцола Кеке, драгоценного коня, подбежала к нему, обняла за шею. Но потом поклонилась четырем копытам коня и сказала:

— Есть еще на свете много таких женщин, как я, но нет на свете такого богатыря, как Хонгор! Его нужно спасать, а не ме­ня, ибо, спасая его, ты и меня спасешь и весь наш народ. Скачи же к своему славному всаднику!

Прибежал Оцол Кеке назад и видит: Хонгор, обнажив свой восьмидесятисаженный меч, напал на среднее войско. Не сплошь, а с выбором снимал он вражеские головы: обезглавли­вая спесивую знать, щадил он подневольных бедняков.

Великое множество шулмусов уничтожил Хонгор, великим был он воином, но давно сказано: «Лучший воин всех времен — единение племен», а Хонгор был один: его покинули богаты­ри Бумбы. Напал на него свирепый Шара Гюргю, окружили Хонгора со всех сторон шулмусские военачальники, прон­зили его десять тысяч мечей, впилось в него двадцать тысяч стрел.

Серый туман покрыл его мудрость, упал он, распластав на все четыре стороны свои руки и ноги.

Крикнул свирепый хан Шара Гюргю:

— Пусть закуют его в цепи толщиной с человечье тулови­ще! Пусть одиннадцать тысяч шулмусов бьют его одиннадцать тысяч раз в сутки плетеной кожей! Пусть одиннадцать тысяч шулмусов сверлят его одиннадцать тысяч раз в сутки каленым железом! Да будет он брошен в огненное море, где сварятся его кости!