Семен Липкин - Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.)

— Старец почтенный, — взмолился Шовшур, — отпустите повод Аранзала! Я пойду по следам паука, ползавшего де­сять лет назад, пойду по следам змеи, ползавшей двадцать лет назад, а все-таки найду народ Бумбы, а все-таки прославлю имя Бумбы, превращу рабов в свободных воинов, превращу сирот в счастливых людей!

— Видимо, — сказал старик, — ты рожден отважным отцом, видимо, ты рожден, чтобы стать надежной опорой родине. Бе­ри коня, да смело скачи, да с миром вернись, исполнив свой долг!

Понесся рыжий конь, принюхиваясь к земле, и примчался к перекрестку семи дорог: по ним шулмусы угнали народ Бумбы.

Поскакал рыжий конь по средней дороге. Перепрыги­вал он через узкие реки одним прыжком, через широкие ре­ки— двумя прыжками. В месяц пробегал он трехлетний путь, в сутки пробегал он трехмесячный путь... Наконец достиг он берега ядовитой реки: здесь начинались кочевья полоненного народа Бумбы.

Увидели пастухи рыжего коня — сразу же узнали Джанга­рова Аранзала. Увидели мальчика на коне — и заплакали:

— Горе нам! Томились мы в долгой неволе под ярмом про­клятого Шара Гюргю, но была надежда у нас: Джангар прибу­дет, Джангар освободит! Теперь и этой надежде конец. Видимо, убит повелитель Бумбы, если скачет на его Аранзале это шул­мусское отродье!

Так они плакали, так причитали...

— Чья вы страна? Почему плачете, почему причитаете? — спросил у них Шовшур.

— Были мы раньше страною витязя Джангара. Теперь вла­деет нами покоритель семи надземных держав, повелитель семи подземных держав, враг человечества, свирепый хан Шара Гюргю, — отвечали люди.

— А где он пребывает сейчас?

— А пребывает он сейчас на поверхности земли, в крепо­сти, обнесенной тройным рвом.

— А далеко ли до этой крепости?

— Трехмесячный путь.

Поблагодарил Шовшур добрых людей, простился с ними, помчался дальше. Ехал, ехал вдруг навстречу ему пыль по­шла: мчится во весь опор мальчик, похожий на галчонка, на жеребёнке трехлетке.

Остановил Шовшур Аранзала, сказал:

— Я задержался, и ты погоди. Побеседуем.

— Ну, покороче! Скажи, чего тебе надобно? — крикнул мальчик. — Слово мое скорое, весть моя важная, дело мое спешное.

— Знаю, что слово твое скорое, да хочу спросить тебя про твое дело. Знаю, что весть твоя важная, потому-то и остановил коня: послушать хочу, — сказал Шовшур.

— Слушай же. Был я прежде счастливцем из страны Бум­бы, стал я теперь одним из рабов свирепого Шара Гюргю. Но прибыли наконец два полукруга славнейших богатырей Джан­гара. Увидели они, что порознь они слабы, а вместе непобеди­мы. Вот и решили опять соединиться и начать бой с проклятым Шара Гюргю. Если же наши богатыри соединились и начали бой, значит, они закончат его победой. Вот и еду я к своему племени, обрадовать его хочу!

Затрепетало сердце у Шовшура. Спросил он у мальчика:

— Поведай теперь, какова сила этого свирепого Шара Гюргю?

— Слушай же. Перенес он к своей ставке черную стальную крепость, некогда воздвигнутую по приказу Хонгора. Вокруг крепости из черной закаленной стали воздвиг он крепость из дикого белого камня. Вокруг крепости из дикого белого камня воздвиг он крепость из крепкой лиственницы, и вокруг крепо­сти из крепкой лиственницы стоят войска шулмусов — гуще пы­ли, шире океана.

Обнял Шовшур мальчика, сказал ему:

— Радостна твоя весть! Возьми за нее сорок тысяч киби­ток на берегу реки Таволги, владей ими. А возвращу Бумбе свободу — еще награжу. Ты же скачи к своему племени да ска­жи, чтоб откочевали все до единого человека.

Умчался мальчик, похожий на галчонка, благословляя судь­бу, а Шовшур крикнул своему коню:

— Доставь меня завтра, к началу полдневного зноя, к став­ке свирепого хана Шара Гюргю! А не доставишь — отобью чер­ных твоих четыре копыта, разбросаю в широкой степи твои ноги, чтобы насытить воронов, подарю женщинам твою рыжую шкуру, чтобы сделали бурдюк из нее!

Отвечал ему рыжий скакун:

— Завтра, к началу полдневного зноя, доставлю тебя к ставке Шара Гюргю. Взволную воды четырех морей Дерзанья, промчусь бурей по океану Терпенья, подниму в степи такую пыль, что сольется с небом зеленоликая земля и скажут шул­мусы: «Эта пыль поднята не одним конем — это шесть миллио­нов коней прискакали!» Опрокину я крепость из крепкой ли­ственницы, разрушу крепость из дикого белого камня. Но если ты не доберешься до белой кибитки хана Шара Гюргю, не со­рвешь серебряного круга с его дымника, тогда помни: твоя юная гибкая шея — моя, не пощажу ее! На этом клянись!

Поклялся Шовшур, и конь побежал быстрее степной ящери­цы. На другой день, к началу полдневного зноя, показались бойницы крепости. Два полукруга богатырей Бумбы осажда­ли ее.

Говорят передовые полки шулмусов:

— Вот он, молодой Аранзал! Тяжело дышит, со свистом, как выпущенная из лука стрела. Шумит, как сухая трава. Вид у него, как у степного пожара. Грохот от него, как от семи миллионов коней.

Говорят славные богатыри Бумбы:

— Только Аранзал может поднять такую пыль! Только всадник, давший клятву Аранзалу, что совершит неслыханный подвиг, может так скакать!

Сказал мудрый провидец Алтан Цеджи:

— Это, наверно, тот мальчик, которого мы встретили в ди­кой глуши. Соединившись с вами, богатыри, для освобождения Бумбы, опять обрел я дар ясновидения. Говорю вам: этот маль­чик — Шовшур, сын Джангара. Поезжай, Савар Тяжелорукий, ему навстречу, не подпускай его к стенам крепости, не то по­гибнет дитя от вражеской стрелы. Приведи его к нам.

Поскакал Савар навстречу Шовшуру, ухватился за повод его коня.

Крикнул Шовшур:

— Пусти! Принял я клятву Аранзала, принял конь мою клятву не мешай нам!

Но тяжелорукий богатырь привел его к славным воинам Бумбы. Вот ласкают они по очереди сына своего повелителя, а Шовшур говорит им:

— Будет время, друзья мои, когда вы приласкаете меня. будет время, когда я сумею приласкаться к вам. Но сначала кончим ратные наши дела!

КАК ШОВШУР ОСВОБОДИЛ

НАРОД БУМБЫ

ОТ ИГА ШУЛМУСОВ

Тут Гюзан Гюмбе, глава левого полукруга, врезался в ле­вое крыло вражеских войск. Алтан Цеджи, глава правого полу­круга, врезался в правое крыло вражеских войск. А трехгодовалый Шовшур врезался на Аранзале в самую середину враже­ских войск.

Заблестели мечи, как струи дождя. Заалела кровь, как степ­ной закат после летнего ливня.

Одержали богатыри сорок побед, растоптали сорок знамен. Рубили, не считая, шулмусскую знать, рубили, не считая, бо­гатых лучников,— одних только бедняков подневольных ща­дили.

Ранен Шовшур — смертельно, говорят, — да время ли ду­мать о ранах! Крикнул он богатырский клич. «Бумба!» — крик­нул он. Налетел Аранзал на крепость из крепкой лиственни­цы — и опрокинул ее. Налетел Аранзал на крепость из дикого белого камня — и разрушил ее. Ринулся на крепость из черной закаленной стали — не подпустили его к ней сильнейшие се­мидесятиголовые, семидесятирукие шулмусы.