Ланьлиньский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй

— Господину Цяо и брату Юню свитки готовы? — спросил пожаловавший вскоре Ин Боцзюэ. — А что я почтенного Вэня не вижу?

— Да, почтенный … — протянул Симэнь. — Кобель-ерник — вот кто он.

— А что я тебе говорил, брат?! — подхватил Боцзюэ, выслушав рассказ Симэня. — За что только его расхваливали? Пустой человек — ветер в голове. Ты скажи, хорошо его вовремя распознал, а то бы он тебе всех слуг растлил. Ну а кто теперь поздравительные подписи сделает?

— Был у меня с визитом Шан Сяотан, — объяснял Симэнь. — Своего друга, Не Лянху, порекомендовал. Словесных, говорит, красот большой мастер. Не Лянху и заказал. Надписи уже готовы. Пойдем поглядишь.

Хозяин провел гостя в залу, где висели свитки. Боцзюэ принялся на все лады превозносить надписи.

— Так в чем же дело?! — недоумевал он. — Раз все готово, посылай скорее, и пусть угощения готовят.

— Завтра будет счастливый день, завтра и пошлю барана, вина и сладостей в красных коробках …

— Сын его сиятельства Ся с визитом, — неожиданно прервал их беседу слуга. — Завтра утром отбывают. Я сказал, батюшки, мол, нет дома. Просили послать слугу от господина Хэ, чтобы дом не оставлять без присмотра.

Симэнь развернул визитную карточку и прочитал:

«С нижайшим поклоном и благодарностью ваш покорный слуга Ся Чэнъэнь».

— Они, значит, в один день с Шаном выезжают. Надо будет тому и другому подарки отправить, — заметил Симэнь и обернулся к Циньтуну: — Ступай купи, а зятюшке вели упаковывать и написать визитные карточки.

Хозяин пригласил Ин Боцзюэ в кабинет пообедать.

Тут вбежал запыхавшийся Пинъань и протянул три визитных карточки.

— Их сиятельства советник Ван, командующий охранными войсками Лэй и начальник ведомства Ань прибыли с визитом, — доложил он.

«Ван Боянь, Лэй Циюань и Ань Чэнь с поклоном»

, — прочитал Симэнь и стал поспешно одевать парадное облачение.

— Ты, брат, я вижу, занят, — сказал Боцзюэ. — Я поел и пойду.

— Ты завтра ко мне приди, — наказал хозяин и, поправив халат, вышел навстречу прибывшим.

Сопровождаемые многочисленной свитой сановные гости, — квадратные нашивки на халате одного украшал серебристый фазан, другого — летящая в облаках цапля, а третьего — олень-единорог, — уступая друг другу дорогу, проследовали в парадную залу, где обменялись с хозяином приветствиями. Извинившись за причиненные в прошлый раз хлопоты, гости сели за чай, во время которого завязался разговор.

— Лэй Дунгу, Ван Шаохуа и ваш покорный слуга вынуждены снова просить вас об одолжении, — начал Ань Чэнь. — Дело в том, что господин Чжао, правитель Чжэцзяна, удостоился повышения. По случаю назначения его начальником Высшей кассационной палаты мы хотели бы устроить в его честь пир и уже разослали приглашения на девятое число. Потребуется накрыть пять столов. Актеров мы пригласим сами. Вы возражать не будете?

— Милости прошу, господа! — заверил их Симэнь. — Только прикажите! Мой дом всегда к вашим услугам.

Ань Чэнь велел сопровождающему подать свой пай серебра в сумме трех лянов и вручил их хозяину. Симэнь распорядился убрать деньги. Гости стали откланиваться.

— Цянь Лунъе уведомил меня в письме, что Сунь Вэньсян [1449]служит у вас в приказчиках, — по дороге к воротам обратился к Симэню Лэй Дунгу. — Я его отпустил. Вам сообщили об этом, сударь?

— Да, — подтвердил Симэнь. — Премного вам благодарен за содействие. Разрешите в подходящее время нанести вашей милости визит.

— Не извольте утруждать себя! — воскликнул Лэй. — Мы же свои люди.

С этими словами посетители откланялись и, разместившись в паланкинах, отбыли.

Надобно сказать, что Пань Цзиньлянь, взяв в свои руки денежное хозяйство дома, первым делом завела новые весы. Слуги обязаны были всякий раз показывать ей купленные овощи и съестное. Расчеты производились только после ее личного осмотра. Расчетами собственно занималась Чуньмэй. Это она, горничная, взвешивала серебро, осыпала слуг нещадной бранью и стращала, что пожалуется хозяину, а это грозило побоями. Слуги выходили от нее ни живы ни мертвы. Среди них пошел ропот.

— При матушке Третьей как хорошо было! — говорили они друг другу. — А матушка Пятая только и знает побоями грозить.

На другой день рано утром Симэнь отбыл в управу.

— Семья Ся Лунси отбыла в столицу, — обратился он к тысяцкому Хэ после заседания. — Вы еще не послали сторожа?

— Мне как раз вчера сообщили, отвечал Хэ. — Слуга послан.

— Мне бы хотелось с вами вместе осмотреть дом, — проговорил Симэнь.

Они вместе вышли из управы и, оседлав коней, направились к дому Ся Лунси. Хозяева выехали. Только у ворот стоял сторож. Они спешились и проследовали в залу. Будущего хозяина водил Симэнь. Осмотрев помещения передней половины, они приблизились к Беседке цветов. Царило запустение. Цветов не было и в помине.

— По переезде вам придется привести в порядок места для развлечений, сударь, — заметил Симэнь. — Цветы рассадить. И эту беседку поправить.

— Да, непременно, — поддержал Хэ. — К весне все переделаю. И новые постройки возведу. Крытую галерею построю. Тогда и вас скуку развеять приглашу, сударь.

— А велико ли ваше драгоценное семейство, сударь? — поинтересовался Симэнь.

— Нет, всего несколько домочадцев. С челядью и прислугой десять с лишним человек наберется.

— Ну, в доме добрых полсотни комнат, так что вам вполне хватит.

После осмотра Хэ распорядился прибрать в доме и запереть помещения.

— Надо будет на этих днях написать дядюшке в столицу, — заключил он. — Чтобы к новому году семья приезжала.

Симэнь простился с сослуживцем и направился домой, а Хэ продолжил осмотр, после чего вернулся в управу. На другой день он распорядился, чтобы перенесли вещи, но не о том пойдет речь.

Когда Симэнь подъехал к дому и спешился, он заметил Хэ Девятого. Тот в знак благодарности поднес ему кусок шелку, четыре блюда из курятины и гусятины и жбан вина. Посыльный от дворцового евнуха-смотрителя Лю доставил короб с подарками. В нем были ярко-красные и желтые восковые свечи, два десятка столовых скатертей, восемьдесят пачек казенных благовонных палочек, коробка алойного аромата, а также жбан вина домашнего изготовления и свиная туша.

Симэнь вошел в ворота. Посыльный от Лю отвесил ему земной поклон.

— Мой батюшка свидетельствует вам глубокое почтение, сударь, — заговорил он. — Простите за скромные подношения. Может, пригодятся для награды слугам.

— В прошлый раз я скромно угостил твоего господина, а его сиятельство изволили прислать столь щедрые дары. — Симэнь распорядился убрать принесенное и продолжал. — А ты обожди немного.

Вскоре Хуатун подал посыльному чай, потом накормили. Симэнь вручил ему пять цяней серебра наградных и с ответной визитной карточкой отпустил.