Джалаладдин Руми - Дорога превращений. Суфийские притчи
- Название:Дорога превращений. Суфийские притчи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:5-91349-002-9, 978-5-91349-002-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джалаладдин Руми - Дорога превращений. Суфийские притчи краткое содержание
Новый поэтический перевод суфийских притч из всемирно известной поэмы Руми «Маснави» сопровождается комментариями мистического и психологического характера. Многие притчи переведены впервые.
Дорога превращений. Суфийские притчи - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Его к творенью блага побуждает:
Само добро его и награждает.
Хотя и сказано в святом Коране,
Что к раю нас ведут благодеянья,
Но, может быть, мой друг отчасти прав:
Приятней Богу бескорыстный нрав.
Похоже на торговлю благочестье,
Когда оно живет с корыстью вместе.
И третий есть порок в твоем рабе:
К другим он мягок, но суров к себе!»
Сказал хозяин: «Ты начнешь едва лишь
Речь о грехах – и сразу друга хвалишь!
Замолкни: мы исследовать должны,
Насколько похвалы твои верны.
Теперь иди – пройтись тебе пора б!»
И тут же возвратился первый раб.
Ему хозяин горько улыбнулся:
«Ну, хорошо, ты вовремя вернулся:
Друг о тебе такое говорил,
Что при тебе бы вряд ли повторил!»
«Поведай, что же он сказал такое,
Чтоб мог я оправдаться пред тобою!»
«Во-первых, он сказал, что ты неверный,
И, во-вторых, что нет привычки скверной,
Которой бы ты не был заражен;
И, в-третьих, что чужих ты портишь жен!»
Раб зубы сжал, услышав это слово,
И стало все лицо его багрово,
И крикнул он: «Ах, так! Какой подлец!
Что ж, на земле он больше не жилец!
Я думал – он и вправду мне приятель,
А он – доносчик, жалкий пес, предатель!
Я знаю: с детских лет и до сих пор
Он – мерзопакостник, и лжец, и вор!»
Сказал хозяин: «Да, твой друг неправ!
Ведь я его и твой проверил нрав.
Ты, недостойный всех его похвал,
Сей речью сам себя обрисовал.
Хоть речь твоя чиста и хороша,
Но мерзостью разит твоя душа.
Так отойди! С сегодняшнего дня
Подальше стой и берегись меня!
А он, хоть нечисты его уста, —
Зато душа прекрасна и чиста!..»
...Пусть кубок и красив, но мы-то пьем
Не красоту его, а то, что в нем.
Исчезнет красота когда-нибудь,
Бессмертна только внутренняя суть.
Стареет плоть, к небытию спеша,
Но вечно обновляется душа.
С ракушкой схож души сокрытый дом,
Но не во всякой жемчуг мы найдем.
Зачем ты внешней мощи возжелал?
Всегда булыжник тяжелей, чем лал.
Твоя рука куда сильнее ока,
Но взор твой простирается далеко,
А вот рукой, длине ее под стать,
Лишь то, что близко, можешь ты достать.
А что до мысли – от ее игры
Порой зависят целые миры!..
Капитан и книжник
Море в данной притче (как нередко и вообще в суфийской метафорике) – символ Бога, Высшей Реальности. Полное упование на Него ( таваккул ), т. е. готовность отречься от своего низшего «я» и погрузиться в море Божественного единства (умение «плавать по волнам»), отличает просветленного суфия («капитана») от ограниченного «книжника». Последний изучал лишь взаимодействие вещественных феноменов («закон стихосложенья»), и потому прожил жизнь напрасно, не поняв ее смысла и цели.
Д. Щ.
***
В притче на удивление наглядно показано отличие истинной мудрости от ложной. Истинная мудрость – ситуативна, т. е. позволяет своему носителю «быть на высоте» в любой жизненной ситуации. Часто, однако, за мудрость принимают обширную ученость (в данной притче – знание «закона стихосложенья»). Но сложность земной жизни (житейского «океана» с его постоянным движением и частыми бурями) требует от мудреца быстрых и правильных решений. Таким образом, учитель призван не только наставлять учеников теоретически, но и учить их жить – «плавать» в бурном житейском «океане».
М. Х.
Ученый книжник, задирая нос,
Раз капитану задал свой вопрос:
«О приводящий наш корабль в движенье,
Познал ли ты закон стихосложенья?»
«Нет, муж почтенный, честно говоря...»
«Ну что же, ты провел полжизни зря!»
И проглотил ту тяжкую обиду
Наш капитан, не подавая виду.
Когда ж разбушевался океан,
То задал свой вопрос и капитан:
«Спасаться с корабля придется нам!
Учился ли ты плавать по волнам?»
«О нет, добрейший, честно говоря!»
«Ну что ж, тогда всю жизнь ты прожил зря!..»
...Кому нужна начитанность твоя?
Ты умертви свое земное «я»,
Забудь законы прежнего житья —
И смело прыгай в Море Бытия!..
Состязание между ромеями и китайцами
Этот сюжет известен из более ранней суфийской литературы (например, он содержится в поэме Низами «Искандернаме»). В то время как ортодоксальные теологи и философы («китайцы») воссоздают дробную картину вещественного мира («сверкает целый мир на стенах»), суфийские мудрецы «полируют» свое сердце, очищая его от низших страстей, дабы оно стало «зеркалом», отражающим Творца и Его творения. Вместив образ Бога в свою душу, человек одновременно «принимает в себя» и весь мир («красок буйство и горенье»), поскольку последний является лишь «преломлением» красоты своего Создателя («солнечного света»). «Рум» – мусульманское наименование Малой Азии (как бывшей части Римской, т. е. Византийской, империи), и от этого названия происходит псевдоним Руми – «румиец», «обитатель Рума». Поэтому под «ромеями» здесь могут подразумеваться суфии – последователи самого Руми.
Д. Щ.
***
В притче созидательная, внешняя, деятельность (искусство «росписи дворцовой») противопоставляется усилиям по очищению сердец («полировка стен»). Чем более очищаются сердца («стены») от эгоизма и прочих пороков, тем более они способны отражать красоту сотворенного Богом мира – и, в конечном счете, совершенство Самого Создателя, «по образу и подобию» Которого воссоздается, очищаясь, наш внутренний человек. Указанное противопоставление мы видим и в русских народных сказках, когда Иванушкадурачок (мечтатель не от мира сего), презираемый старшими братьями (хваткими хозяйственниками), в результате получает в жены царевну (мудрость) и царство, а братья остаются при том, что имели, а то теряют и это...
М. Х.
«В искусстве красок, – молвили китайцы, —
Опередить нас лучше не пытаться!»
Но слово предоставили ромеям:
«Ну что ж, мы тоже рисовать умеем!»
Китайцам и ромеям приказали,
Чтоб расписали стены в царском зале:
Тем и другим отдав по половине,
Завесу поместили в середине.
Интервал:
Закладка:
