Джалаладдин Руми - Дорога превращений. Суфийские притчи

Умножение любви и мудрости, расширение сознания ученика, одоление им новой духовной ступени —

все это может стать результатом прохождения очередного отрезка суфийского Пути, который бесконечен...

Притча иллюстрирует споры и трения, вплоть до взаимного неприятия и ожесточения, между представителями разных религий и философских учений. Между тем, по смыслу притчи, каждый из них воспринимает лишь часть Истины, всю же ее в целом способен обнаружить только свет «лампады», т. е. достоверное, «зрительное», восприятие, осуществляемое с помощью духовной интуиции ( айн алйакин) . Таким образом, светом подлинного знания обладает лишь озарённый мистик, остальные пребывают в «ночном мраке» неведения – и потому односторонни в своих суждениях. Сюжет об ощупывании слона в темноте (или слепыми) был распространен в суфийской литературе и до Руми – например, у Санаи (первая пол. XII века). В русской поэзии похожий образ встречается у А.К. Толстого, изобразившего Правду воспринимаемой каждым по-своему, со своей точки зрения (стихотворение «Правда»):

Д. Щ.

***

Согласно этой притче, именно невежество («ночной ли мрак, или умов затменье») разъединяет людей, поселяя в их душах фанатизм и взаимное недоброжелательство. Достаточно, однако, «лампады», т. е. внесения хотя бы частицы истинной мудрости в проблемы, разделяющие людей, чтобы реальность сделалась видима с разных сторон, а люди, прежде ожесточенно спорившие, пришли к общему мнению. Истинная мудрость, объединяя частные знания, дает узреть общую картину бытия и уничтожает вражду между носителями верных, но односторонних взглядов. Печальную картину «ощупывания слона в темноте» – фанатичного отстаивания узко понятых великих истин – мы наблюдаем в кровавой истории религиозных войн, взаимных гонений и истреблений между представителями разных вероисповеданий: вспомним Крестовые походы, многовековую деятельность «отцов-инквизиторов», Варфоломеевскую ночь, еврейские погромы, террористические акты, совершаемые современными фанатиками, и т. п. Суфийские наставники всегда старались внушить своим ученикам идею о том, что истина («слон» из притчи) многогранна, и никогда не следует считать себя обладающим ею «в последней инстанции». Пробудить в мюридах жажду поиска истинной мудрости («лампады») – еще одна из задач суфийского воспитания.

М. Х.

Образы «Древа Жизни» и «Древа Познания» – одни из ключевых не только в Библии (ср. Быт. 2, 9 с Притч. 3, 13–18), но и в традициях самых разных народов. В данной притче «Древо Жизни» отождествляется с «Древом Знанья». Притча учит различению между буквальным смыслом (который большинство теологов придают Божественным Книгам) и символическим и мистическим (именно в таком ключе толкуют Коран суфии). Вражда между представителями разных религий объясняется приземленным, буквальным, пониманием их адептами сути собственных вероучений: «...Когда ж названье – как стена, // То может вспыхнуть среди нас война». См. также притчу «Названия винограда».

Д. Щ.

***

Рассказ начинается с описания «Древа Жизни». Однако жизнь, как и смерть, по учению большинства религий, бывает физической и духовной. Поскольку же наш мир традиционно рассматривается суфиями как «мир исправления», то, следовательно, сюда попадают именно духовно мертвые (или больные) души – с целью ожить (или выздороветь). Поэтому «Древо Жизни» приносит духовные, а не физические, плоды, дарующие воскрешение – для вечной жизни.

Где же следует искать это «Древо»? Поскольку оно «светом озаряет» только «познающих», то очевидно, что речь идет о «Древе», находящемся не вне, а внутри человека, и искать его среди феноменов внешнего мира – бесполезно. Это «Древо Знания» обретается только стремлением к Истине (ср. в Торе: «...Она не на небе... и не за морем... Но весьма близко к тебе... в устах твоих и в сердце...» – Втор. 30, 12–14; также в Новом Завете: «Вникай в себя и в учение...» – I Тим. 4, 16).

М. Х.