Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2

— Помнил старого хозяина! — с восхищением воскликнул Лу Вэнь-лун.

— На том и закончилась история с Быстроногим скакуном, — заключил рассказ Ван Цзо. — А теперь разрешите попрощаться — зайду как-нибудь в другой раз.

— Заходи, заходи! — любезно сказал Лу Вэнь-лун. — Очень интересно ты рассказываешь — с удовольствием тебя послушаю.

Ван Цзо пообещал вскоре прийти снова и откланялся.

Поистине:

А сейчас расскажем о том, как сын Цао Жуна по имени Цао Нин по велению старого цзиньского правителя Агуды прибыл с войском на помощь Учжу.

Когда Цао Нин представился Учжу, тот сказал:

— Вы устали с дороги, располагайтесь лагерем и отдыхайте.

Цао Нин поблагодарил Учжу за внимание и поинтересовался:

— Как ваши успехи, повелитель?

— Лучше не напоминайте! — сокрушенно вздохнул Учжу. — Юэ Фэй — сущий дьявол, военачальники у него храбрые, воины сильные. Никак с ним не справлюсь.

— Разрешите мне взглянуть, что собой представляет Юэ Фэй, — попросил Цао Нин.

— Что ж, поезжайте, сразитесь с ним, — согласился Учжу. — Буду ждать от вас вестей о победе.

Цао Нин простился с Учжу и повел войско к сунскому лагерю.

Если вы не знаете, кто из сунского лагеря вышел сразиться с Цао Нином, то прочтите следующую главу.

Повествуя о минувших событиях, Ван Цзо показывает картину. Возвратившись на истинный путь, Цао Нин убивает отца

В северных землях Цао Нина считали одним из храбрейших военачальников. Силою он превосходил Лу Вэнь-луна. Излюбленным оружием Цао Нина было толстое стальное копье, украшенное черной кистью. Когда Учжу рассказал ему о двукратной победе Лу Вэнь-луна, из-за которой Юэ Фэй вынужден был выставить табличку об отмене поединков, Цао Нину захотелось показать свое искусство, и он попросил разрешения встретиться с Юэ Фэем в бою. Учжу разрешил.

Цао Нин с войском подошел к сунскому лагерю и крикнул:

— Эй, воины Юэ Фэя! Говорят, вы храбры, как тигры! Зачем же выставили табличку? И не стыдно вам?! А ну, кто из вас посильнее? Выходи со мной драться!

Начальник охраны сообщил юаньшуаю:

— Какой-то цзиньский военачальник хвастается силой и грозится, что если никто не выйдет, так он сам ворвется в наш лагерь.

Недовольные Сюй Цин и Цзинь Бяо обратились к Юэ Фэю:

— Мы еще не совершили ни одного подвига с тех пор, как у вас служим! Разрешите нам помериться силой с чжурчжэнем.

Юэ Фэй приказал убрать табличку и позволил воинам сразиться с противником.

Выехав на поле боя, оба в один голос крикнули:

— Эй, чжурчжэнь, назови свое имя!

— Я — Цао Нин, подчиненный цзиньского повелителя Учжу. А вы кто такие?

— Я — Сюй Цин, приближенный юаньшуая Юэ Фэя. А со мной мой лучший друг Цзинь Бяо! Держись!

Сюй Цин замахнулся мечом, но Цао Нин только поднял копье, и его противник полетел с коня.

— Подлый враг, ты посмел убить моего друга! — Цзинь Бяо выругался и в ярости бросился на Цао Нина.

Убедившись, что противник не помнит себя от злости, Цао Нин прикрылся копьем и сделал вид, будто обратился в бегство. Цзинь Бяо помчался вслед за ним. Неожиданно Цао Нин на полном скаку обернулся и вонзил копье в самое сердце преследователя.

По знаку своего предводителя цзиньские воины атаковали сунский отряд.

Цао Нин отрубил головы Сюй Цину и Цзинь Бяо и ушел в лагерь докладывать о победе.

Сунские воины тоже покинули поле боя, унося на плечах обезглавленные трупы своих военачальников. Юэ Фэй распорядился сколотить гробы и с почетом похоронить погибших.

Рассерженный новой неудачей, Чжан Сян с разрешения юаньшуая стал вызывать Цао Нина на поединок. Тот не замедлил явиться.

— Ты кто такой?

— Я — Чжан Сян, военачальник и друг великого юаньшуая Юэ Фэя.

— Значит, Чжан Сян? — нагло усмехнулся Цао Нин. — Ты то мне и нужен!

Сорок схваток последовали одна за другой, а поединку и конца не было видно. Когда солнце склонилось к закату, противники прекратили бой и разошлись на отдых.

На следующий день Цао Нин снова явился к сунскому лагерю, чтобы продолжить бой. По приказанию Юэ Фэя навстречу ему выехал Янь Чэн-фан. Он поднял молот и ринулся в бой. Цао Нин отбивался копьем.

Поединок продолжался весь день, и лишь в сумерки обе стороны развели войска.

Противники встречались несколько дней подряд, но ни один не добился победы. Пришлось Юй Фэю снова выставлять табличку об отмене поединков. Появление в лагере чжурчжэней еще одного сильного и смелого военачальника очень его расстроило.

Ван Цзо, который находился в лагере чжурчжэней, тоже был встревожен неудачами сунских войск.

Однажды он зашел в шатер Лу Вэнь-луна.

— Ну, чем ты сегодня меня потешишь, Страдалец? — спросил Лу Вэнь-лун, приглашая гостя сесть.

— Есть у меня одна интереснейшая история, но я не могу ее рассказывать в присутствии ваших военачальников. Прикажите им удалиться.

Лу Вэнь-лун исполнил его просьбу. Тогда Ван Цзо вытащил из-за пазухи картину и сказал:

— Сперва посмотрите, что здесь нарисовано, а потом я начну рассказ.

Лу Вэнь-лун взял картину. Ему показалось, что на ней изображен знакомый ему человек — его отец Учжу, который стоял посредине большого зала. Перед ним на полу лежали мертвый военачальник и какая-то женщина. Возле женщины сидел маленький мальчик. У входа в зал толпились чжурчжэни.

— Не понимаю, что это за картина, — пожал плечами Лу Вэнь-лун. — Рассказывай.

— Сядьте вот тут, в сторонке, — попросил Ван Цзо, — я буду говорить и показывать на картине, что и к чему. Так вот — история эта произошла на Срединной равнине, в городе Луаньчжоу. Убитый военачальник — губернатор Лу Дэн, а мертвая женщина — его жена, урожденная Со. А этот мальчик — их сын Лу Вэнь-лун.

— Странно! Неужели и его звали так же, как зовут меня! — удивился Лу Вэнь-лун.

— Не перебивайте, слушайте дальше… Когда чанпинский ван Учжу захватил Луаньчжоу, отец Лу Вэнь-луна, желая до конца остаться верным государю, покончил с собой. Жена последовала его примеру. Лу Вэнь-лун был еще мал, и Учжу отправил мальчика с кормилицей в северные земли, а потом его усыновил. С тех пор прошло тринадцать лет. Лу Вэнь-лун вырос, но не думает мстить за смерть родителей. Наоборот он считает отцом заклятого врага…