Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2

По сигналу пушки Юэ Юнь и Чжан Сянь напали на чжурчжэней слева, а Хэ Юань-цин и Янь Чэн-фан — справа. Железные кони и их всадники погибли в свалке все до единого.

В это время Учжу ждал от Ваньму Точи и Ваньму Тоцзэ вестей о победе, как вдруг ему доложили:

— Юэ Фэй разгромил железную конницу!

Когда военачальники разгромленного отряда рассказали о щитах и копьях с крюками, Учжу горестно воскликнул:

— О мой военный наставник! Сколько лет я потратил на обучение железной конницы, и вот все в один миг пошло прахом!

— Не убивайтесь, повелитель! — успокаивал его Хамичи. — Как только нам доставят огненные катки, так южным варварам придет конец!

— Только на них я и возлагаю надежды! — вздохнул Учжу.

Но об огненных катках речь пойдет ниже…

А теперь расскажем о том, как Ню Гао возвратился в лагерь, доложил Юэ Фэю о выполнении приказа и сказал:

— Я недавно отрубил голову Гуянь Ланцзюню, спас Ван Цзяня от чжурчжэней и попросил его доставить в лагерь мой провиант. Доставил ли Ван Цзюнь все в целостности и сохранности?

— Доставить-то доставил, — сказал Юэ Фэй, — но только он говорит, что не ты его, а он тебя спас. Имя Ван Цзюня уже занесли в книгу заслуг.

— Удивительно! — воскликнул Ню Гао. — Выходит, Ван Цзюнь присвоил себе чужой подвиг?

Ван Цзюнь, который стоял рядом, не сдержался:

— Как вам не совестно, полководец! Я вам спас жизнь, а вы хотите отнять у меня заслугу?

— Нет, мне ваша заслуга не нужна! — отвечал Ню Гао. — Давайте сразимся! Победите меня — все ваше!

Пока они спорили, со стороны северных ворот послышался шум. Чиновники доложили юаньшуаю:

— Воины отказываются принимать провиант! Ждем ваших распоряжений, господин юаньшуай!

— Чьи воины? — нахмурился Юэ Фэй.

— Ваши!

— Не может быть! — вскричали одновременно Хань Ши-чжун, Чжан Синь и Лю Ци. — Наш юаньшуай никогда не обманывает своих воинов! Видно, их обидел кто-то другой! Господин юаньшуай, расспросите обиженных — что случилось?

— Так будет лучше всего, — согласился Юэ Фэй и приказал позвать недовольных.

Те явились в шатер и опустились на колени.

— Господин юаньшуай, не нужен нам такой харч! — взмолились они. — Лучше отпустите нас домой!

— Я забочусь о вас, как о родных детях, — чем же вы недовольны? — недоумевал Юэ Фэй. — Сейчас у меня на вас вся надежда, а вы хотите уйти!

Один из воинов набрался смелости и сказал:

— Мы очень признательны вам за вашу доброту! Но почему нас так плохо кормят? Почему выдают половину того, что полагается?

Юэ Фэй нахмурил брови и обратился к Ван Цзюню:

— Почему мои воины недовольны? Или ты выдаешь им провиант не полной мерой?

— Я ничего не знаю, — отвечал Ван Цзюнь. — Казной и провиантом ведает ваш подчиненный Цянь Цзы-мин.

— Глупости! — рассердился Юэ Фэй. — Еще древние говорили: «Кто хранит сокровища, тот за них и отвечает». Видно, сам провинился, а хочешь свалить вину на другого! Позвать сюда Цянь Цзы-мина!

Цянь Цзы-мин тотчас явился и отвесил юаньшуаю земной поклон.

— Ты почему недодаешь воинам провиант? — грозно спросил его Юэ Фэй.

— Так мне велел господин Ван Цзюнь. Он сказал, что провиант надо экономить, иначе мы не сможем прокормить войско.

— Взять его и отрубить голову! — коротко распорядился Юэ Фэй.

Цянь Цзы-мина увели, а через некоторое время принесли его отрубленную голову.

— Немедленно выдать воинам весь недоданный провиант! — приказал Юэ Фэй Ван Цзюню.

Воины бросились на колени и горячо благодарили юаньшуая:

— Мы готовы идти в самый жестокий бой и жизни ради вас не пожалеем!

Ван Цзюню пришлось подчиниться: он выдал воинам все, что недодал, и опять явился в шатер доложить о выполнении приказа.

— Вот что, Ван Цзюнь! — сказал ему Юэ Фэй. — Мало того что ты присвоил себе чужой подвиг — за одно это уже полагается рубить голову, — но ты еще обманывал моих воинов! Казнить я тебя не буду, потому что тебя назначил на должность сам государь. Тебе дадут сорок палок и отправят в Линьань — пусть первый министр Цинь Гуй делает с тобой что хочет.

— Я-то спас этого подлеца, а он присвоил мою заслугу, да еще обижал воинов! — не выдержал Ню Гао. — Они с Цинь Гуем из одной шайки! Господин юаньшуай, отрубите ему голову, иначе он еще и вам напакостит!

— Не кипятись, брат! — успокаивал его Юэ Фэй. — Ван Цзюня прислал сюда Цинь Гуй, а он как-никак первый министр, и нам надо избегать с ним вражды.

Правильно говорится:

Ню Гао терпеливо выслушал Юэ Фэя, но гнев его не утих. Он молча поклонился и покинул шатер.

После разгрома железной конницы Учжу созвал военачальников на совет. Он тяжело переживал поражение и сидел мрачный, как вдруг ему доложили:

— Из Хуанлунфу прибыли огненные катки.

— Спрячьте их в укрытии, а ночью пустим на сунский лагерь. — распорядился Учжу. — Теперь-то уж Юэ Фэю конец!

Воины укрыли огненные катки, изготовили их к бою и стали ждать вечера.

Узнав об огненных катках, Лу Вэнь-лун сказал Ван Цзо:

— Сегодня вечером Учжу решил пустить на сунский лагерь огненные катки. Страшное это оружие! Посоветуйте, что делать?

Ван Цзо задумался.

— По-моему, надо об этом известить юаньшуая, — сказал он наконец.

— Правильно, пошлем ему письмо на стреле, — обрадовался Лу Вэнь-лун, — а завтра утром и сами уйдем к нему.

Вечером он незаметно подъехал к лагерю Юэ Фэя и крикнул охранявшим ворота воинам:

— Слушайте внимательно! У меня секретное письмо для вашего юаньшуая — немедленно его передайте!

Лу Вэнь-лун выпустил стрелу в направлении сунского лагеря, а сам повернул коня и ускакал. Воины подобрали стрелу и отнесли в шатер Юэ Фэя.

— Какой-то чжурчжэнь в темноте выпустил стрелу — на ней письмо, — докладывали они. — Он еще крикнул нам, что письмо срочное и секретное, и просил вас поскорее прочесть.

Юэ Фэй взял стрелу и удалил приближенных.

Содержание письма встревожило юаньшуая. Он тайно вызвал к себе Юэ Юня, Чжан Сяна и объяснил им, как надо действовать.

По распоряжению Юэ Фэя все воины укрылись в горах. В лагере остались лишь знамена да барабаны.

С наступлением второй стражи в цзиньском лагере прогремел пушечный выстрел, и против войска Юэ Фэя были двинуты огненные катки. От грохота зашатались горы, к небу взметнулись дым и огонь. Казалось, само войско бога грома Лэй-гуна спустилось на землю.