Цянь Цай - Сказание о Юэ Фэе. Том 2

В каждой строке раскрывались самые сокровенные мысли Цинь Гуя, но он ничем не выдал своих чувств, только спросил:

— Почему ты не дописал последнюю строку?

— Потому что «вся правда» [58] Игра слов: выражение «вся правда» звучит по-китайски «ши цюань» — точно так же, как имя одного из названых братьев Юэ Фэя — Ши Цюаня. грозит предателю смертью! — сказал монах.

— Запомните! — обратился Цинь Гуй к приближенным. — Если вам встретится человек с именем Ши Цюань, хватайте его и ведите ко мне!

— Этот сумасшедший мелет какой-то вздор! — сказала жена Цинь Гуя. — Не стоит его слушать.

— Вздор! — усмехнулся монах. — А вы прочтите сверху вниз первые знаки каждой строки, и поймете!

Цинь Гуй прочитал — получилось слово «узурпатор».

— Ах ты лысый осел! — рассердился он. — Ты еще смеешь оскорблять первого министра! Слуги, хватайте его и бейте палками до тех пор, пока он не сдохнет!

Слуги Цинь Гуя набросились на монаха, как свора собак. Монах уцепился за ножку стола и вопил:

— За что меня хотят убить? Я же никого не погубил!

Жена потихоньку шепнула Цинь Гую:

— Оставьте пока этого сумасшедшего. Все равно ему некуда деться. А завтра ваши люди его прикончат. Зачем поднимать шум из-за пустяков?

Цинь Гуй признал разумным совет жены и приказал:

— Отпустите его! Да чтоб больше не болтал! Эй, послушник, дай ему две лепешки с медовой начинкой, и пусть уходит.

Послушник принес лепешки, но сумасшедший швырнул их на пол.

— Что хлебом кидаешься? — упрекнул его Цинь Гуй. — Если сейчас не хочешь, съел бы после!

— Пусть едят другие, кому хочется! Кто знает, чем вы эти лепешки начинили?!

В каждом ответе безумного Цинь Гуй чувствовал намек на какой-нибудь свой бесчестный поступок и едва сдерживал гнев.

— Убогий! — сказала Ван. — Уходи-ка ты в западный флигель и не говори глупостей господину первому министру. Тебя там накормят чем-нибудь постным.

Монахи бросились к сумасшедшему и стали выталкивать его вон.

— Не толкайте! Не толкайте! — кричал он. — Госпожа посылает меня в западный флигель есть постное, а сама будет есть рис [59] Выражение «есть рис» звучит по-китайски так же, как и выражение «замышлять измену». у восточного окна!

С трудом удалось монахам вывести сумасшедшего за дверь. Расстроенный Цинь Гуй заторопился домой. Монахи, обливаясь от страха холодным потом, проводили первого министра до ворот кумирни и долго отвешивали земные поклоны. Сумасшедшего посадили под замок, чтобы он не сбежал; ведь если он понадобится Цинь Гую, а его не будет на месте, всем монахам придется распроститься с жизнью!

А сейчас речь пойдет о Ши Цюане, который обосновался в горах Тайхан и все время думал о том, как отомстить за Юэ Фэя. Однажды он явился к Ню Гао и заявил, что уходит в разведку.

Добравшись тайком до Линьани, Ши Цюань поплакал и принес жертвы на могиле Юэ Фэя. Узнав о том, что Цинь Гуй молится в кумирне Успокоения духов, и возвращаться будет через мост Всеобщего спокойствия, он спрятался под этим мостом.

А в это время первый министр в окружении свиты ехал обратно и ломал голову над странными речами монаха.

«Как мог этот сумасшедший проникнуть в наши с женой тайны?»

Эта мысль не давала ему покоя.

У моста Всеобщего спокойствия конь вдруг взвился на дыбы. Цинь Гуй изо всех сил натянул узду — конь захрапел и отступил на несколько шагов назад.

В тот же момент на Цинь Гуя с кинжалом бросился Ши Цюань. Он уже поднял руку, чтобы нанести удар, и тут почувствовал, что она онемела. Подскочили телохранители Цинь Гуя, сбили Ши Цюаня с ног, связали и потащили во дворец первого министра.

Дорогой читатель, ты знаешь, что Ши Цюань — отважный военачальник, способный в одиночку сражаться с целым войском! Почему же его так легко одолели? А потому, что Юэ Фэй не позволил своему другу убить предателя, ибо это убийство запятнало бы и его честное имя. К тому же Юэ Фэй хотел, чтобы Ши Цюань тоже прославился своей честностью и преданностью долгу!

Между тем Цинь Гуй приехал домой и, когда самообладание к нему вернулось, приказал ввести Ши Цюаня.

— Ты кто такой? — рявкнул он, — Как у тебя хватило смелости поднять на меня руку? Говори, кто тебя подослал? Если сознаешься — пощажу!

— Мерзкий предатель! Ты обманываешь государя, губишь честных людей, продаешься врагам родины! Каждый настоящий воин Поднебесной съел бы тебя живьем! Знай же, я — Ши Цюань, бывший подчиненный Юэ Фэя! Я пришел мстить! Но, видно, судьба не назначила тебе умереть сейчас! Погоди же, придет и твой конец!

Ши Цюань обрушил на Цинь Гун такую лавину брани, что тот и рта не мог раскрыть. Он только приказал страже увести преступника в тюрьму при храме Правосудия и на следующий день казнить на базарной площади.

Потомки сложили стихи, в которых воспевают доблесть Ши Цюаня:

После того как Ши Цюань ушел в разведку, Ню Гао места себе не находил от беспокойства и наконец послал самых опытных разведчиков на розыски. Те скоро вернулись с печальной вестью.

Ню Гао метал громы и молнии. Он хотел немедленно двинуть войска в Линьань, чтобы отомстить за брата, но Ван Гуй его отговорил:

— Дух Юэ Фэя с самого начала не хотел, чтобы мы за него мстили. Брат Ши Цюань сам виноват! Зачем полез в ловушку? Разве можно быть таким легкомысленным?

Поплакали о погибшем, устроили жертвоприношения, с горя выпили.

Скорбь Ван Гуя и Чжан Сяня была так велика, что в ту же ночь они слегли. Но лекарство принимать отказались и через несколько дней скончались. Ню Гао тяжело переносил этот новый удар.

А теперь вернемся к Цинь Гую. Покушение Ши Цюаня на его жизнь так потрясло первого министра, что он заболел.

Встревоженная жена говорила ему:

— Господин мой, вы помните стихи, которые сочинил сумасшедший монах, когда мы были в кумирне Успокоения духов? Нет сомнения, этот негодяй был в сговоре с Ши Цюанем.

— Ты права, жена! А я об этом и не подумал! — воскликнул Цинь Гуй и велел Хэ Ли доставить во дворец сумасшедшего монаха.