Томмазо Кампанелла - О чувстве, заключенном в вещах, и о магии

А Утверждаю, что есть в человеке душа, ниспосланная в него Богом и отличная от духа. Сколько же деяний самых выдающихся творит дух, ею доведённый до совершенства и ставший более пригодным для [восприятия] божественных излияний! К этому он сам бы никогда не пришёл, совершая дела, которые разные презренные виды [живого], только природою и наученные производят, ежели бы только с ней поддерживал связь наш дух. Природа эта является внесённым Богом во все вещи искусным способом (ars) привести их к стоящим перед ними целям. Глубоко вкоренены во всякой вещи её мощь, мудрость и любовь, метафизические первенства [75] О первенствах (прималитетах) Кампанеллы см. выше. , на основе которых [высшее] бытие всё сущее и формирует в той или иной степени. Это врождённое искусство все живые существа проявляют вовне в делах своих, и тот, кто его может лучше воссоздать, тот и познаётся благодаря этому причастным и природе и разуму более божественным [и возвышенным]. Вот почему непревзойдённо божественна природа человека, природу животных, как и всего сущего, в искусно изготовленных им вещах воспроизводящего, тогда как животные не умеют ни воссоздавать, ни осознавать того, что им присуще. И пусть вполне не понимает этого даже сам человек, разумеет он довольно для того, чтобы явило сие его божественность.

Город и жилище изготовляет подобным телу своему. Голова соотносится с замком или величественным дворцом, дворики дворца делает человек подобными желудочкам головного мозга, спальню – подобной черепному своду, столовую – мозжечку, стены и одежду похожей на свою кожу, улицы же и места для прогулок аналогичной нервам. Водопровод – схожим с артериями и венами, колодцы – с печенью, печи и меха мастерит он подобными сердцу и лёгким. Отхожие места и ночные горшки человек устраивает по образцу мочевого пузыря, селезёнки, жёлчного пузыря и заднего прохода, расположенных далеко от носа и главных зданий [тела]. Узкие улочки строит он схожие с кишками, кухни с желудком, кладовые – с печенью, окна с глазами и ушами, мельницы – со ртом, пережёвывающим пищу, горшки – с брюхом. С позвоночным столбом сходны насыпи, с ягодицами – сиденья, с [мягким] мозгом – кушетки. С шеей – подушки, с перепонками сходны ковры и скатерти. Воины – подобие рук, а [холодное] оружие – ногтей, рогов и острых зубов [животных]. С рыбной чешуёй сходна боевая кольчуга. На раковины похожи нагрудные панцири, на голени человека – кони и ослы, [его несущие вперёд], а на грудь и бока – упряжи [квадратных] колесниц. Корабли, которые строят люди, напоминают птичьи грудины, вёсла – их крылья, кормило – хвост, корабельные снасти и подзорные трубы – ушам и глазам их. Светильник подобен солнцу, пушки – грому и молнии, а календарь людьми создан в соответствии с орбитами небесных тел. Человек свои зелёные насаждения растит и прививает на новом месте, согласуясь с [законами] растений диких. В согласии с матерью-природой выращивает он животных и растения, как и рыбы, плавает, как и птицы, летает он, как и звери, стремительно нападает. Нету в мире ничего, что бы ни повторял человек – ни в нём, ни за его пределами. Ведь кроме этого изобрёл человек способ себя увековечивать (modum aeternandi) при помощи письменности для будущих поколений, [доступный даже] тем, кто речи лишён. Человек повторяет птичий щебет и гром небесный, а на земной полюс взирает как на магнит. Подобно хору ангелов благословениями во храме возносит человек Богу хвалу.

Наконец, возжелали люди добиться даже божественного статуса и жить уже в положении богов. Пусть это и преступление тягчайшее, но тем не менее доказывает, что присутствует в человеке начало божественное то, что они даром сим злоупотребляя, впадают в неведенье, забывая о Боге, людей им и наделившем. Бога же прославляя в делах своих, в силах они и правда обоготвориться – доказывают это те, кто мёртвых воскрешают, лечат больных, плавают по воздуху, предсказывают будущее, диких зверей и людей жуткого вида простым словом усмиряют, на Бога полагаясь, и в небо взмывают. Отвергать эти факты – свойство души не только зверской и нечестивой, но и недалёкой. Какое же из животных способно повторять? Разве что совсем немного и бессознательно. Совершает ли оно сии чудесные дела? Итак, если человек сие совершает, пусть и как орудие в руках божественных, из этого следует, что он гораздо благороднее животных бессловесных. Художник-творец для дел более возвышенных берёт в руки инструмент соответствующий. Раз Бог человеком пользуется для дел более высоких, чем природе принадлежащие (supernaturalia), этим и являет он то, что вложено в человека начало божественное.

Мы уже сказали в предыдущих рассуждениях, что всё, что ни имеет в себе человек, во внешнем мире выражается с помощью подражания, и ныне стоит на материале того, что люди делают вовне, попробовать поразмыслить над тем, что осуществляется внутри них. Совершенно очевидно, что и жилище и общество человеческое оформляется подобно телу, а мы вовне производим дела подобные тем, что внутри, значит, нужно посмотреть, не заимствует ли душа где-то замысел своих дел внешних и внутренних. Мы ведём войны с врагами, как дух наш с заражением внутри тела. Во внутренних двориках [своих домов задумчиво] прогуливаемся мы, прямо как он в глубинах головы [76] В первом издании трактата, «[как дух] во двориках затылка» (occipitis aulis), в издании 1637 г., «во внутричерепных двориках» (syncipitis aulis). . Когда весело нам, то на улицу выходим, чтобы видно было, какие мы счастливые, так и дух наш достигает очей, где светит всему свету ясно. Когда печалимся, то удаляемся в самые дальние покои, так и дух наш уходит глубоко, оставляя лик наш смятённый без света своего. Умирает друг, и вот мы облачаемся в чёрное и ни есть не хотим, ни жизнь свою поддерживать, как обычно. Так и дух наш, сумрачным оставаясь, чёрную копоть с себя не отряхивает и в биение сердца вторгается, ненадолго его задерживая, а когда вынужденно отпускает, то тоскливо вздыхает. Вздох ведь единовременно повторяет и возвращает прерванные движения души. А потом дух лишается сил, копоть эту отряхивая, и следы горячки остаются на нём, прямо как на нас после болезни. Радуемся мы, и душа раскрывается, смеётся, ей раздолье. Где дому нашему что угрожает, мы туда бежим сразу, а дух наш – туда, где болит тело. Мы обеспечиваем свою семью едой, готовим её, делаем мягкой и очищаем, и он тоже чистит, готовит и очищает, соки жизненные распределяя по телу, а отходы из него удаляя. Мы чемерицу [77] Чемерица, вернее, Морозник или Зимовник (Helleborus orientalis, Willd.), применялся как средство против душевных болезней, рвотное или слабительное. и ревень используем как слабительное, а он для этих целей употребляет желчь, едкую же чёрную желчь, наоборот, в качестве возбудителя аппетита, как мы маринады с уксусом. Мы собираемся с мыслями, и он уходит в глубины головы, снова размышляя над прошедшими событиями, внимательно смотрит, что ему хорошо известно, а что нет, что следует делать, а чего избегать. Прямо как мы, когда обращаемся к историям из древних времён, беря оттуда примеры, как действовали предки. Мы совета просим у мудрецов, а дух наш (или вложенный в него ум) к чьему же совету прибегает? Я лично считаю, что когда опыта как действовать в подобных случаях на будущее у духа нету, то за советом он обращается к некоему божественному разуму. Если эта разумная сущность – не разумение божественное, то имя ей будет мировая душа. Мало для поддержания жизни человека плотского дыхания [78] Латинское spiritus, привычно переводимое как дух, прямым значением имеет просто дыхание, дуновение (ср. лат spirare – ‘дышать’, и евр. руах с тем же обманчиво «духовным» значением). , и обнаруживаем мы в нём также вышестоящий бессмертный разум. Значит, очень разумно и к месту будет, чтобы и мироздание, благороднейшее из существ, дитя высшего блага, самое лучшее и прекрасное, заключало в себе не только чувствующие природы своих собственных частей, но и самую превосходную душу, стоящую впереди и ангельской, ту, на которой лежит забота обо всём сущем. Святой Августин в своём труде о книге Бытия и святой Василий в «Беседах на Шестоднев», сочувственно признают, что существует в мироздании такой разум [79] Кампанелла в ссылке приводит полное название труда блаженного Августина (354–420): «Незаконченная книга о книге Бытия слово в слово». И Августин и Василий Великий (330–379), опираясь на ветхозаветные пассажи из книги Премудрости Соломона («Всё соделал Ты премудро», Пс. 103:24), большой ролью наделяли образ Премудрости Божьей, которую Кампанелла отождествляет с мировой душой. .