Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 2

И если самоотдача совершенна, то все наше существо в одно мгновение погружается в сокровеннейшую глубину, всецело вытекшую из вечной глубины Божьей, в которой все присутствует вечно, совершенно и едино.

Так молился Иисус и так молятся те праведники, которые все свои дела творят не во времени, но в вечности: они молятся в духе Божием и живут и действуют в нем, отрешаясь от самих себя. Ибо никто не может стать чем-то другим, не отрешившись прежде от того, что он есть. Так, в духе, молятся и действуют дети Божий, отрешаясь от своего вида и образа и тем устремляясь в сверхсущее, где Отец рождает Сына и они сами возрождаются в Нем, все от Него принимая — и блага, и утраты, и радости и страдания — с равной охотой и полнотой.

И Иисус продолжал: «Молю Тебя, чтобы стали они едины, как едины Мы» (ср. Ин. 17, 22).

Это единение происходит двумя способами: внутренним и внешним, непосредственным и косвенным, в духе и в естестве.

Часто это понимают неправильно. Ибо человеческий разум не сразу постигает, как именно душа соединяется с телом, как она движет им и как через него проявляется. Как же в таком случае следует понимать единение с Богом?

Достигшие этого, действуют вне тварного — в нетварности, вне многообразия — в простоте и единстве. Посреди смятения — они спокойны, погрузившись в глубине в совершенный покой и отрешение и возвращая Богу все, что извечно в Нем пребывало.

Такое внутреннее погружение в Бога более приближает к Нему, нежели молитва внешняя, но к нему не могут прийти те, кто живет только во внешнем и знает только о внешнем человеке.

Могут спросить, какие же пути и методы ведут к высотам безмолвной внутренней молитвы и к абсолютной истине и совершенству.

Христос призвал Иоанна тремя способами, которыми зовет Он всех людей, стремящихся к наивысшему. Первый раз Он призвал его, оторвав от мира и сделав апостолом (ср. Мф. 4, 21-22); второй — дав ему покоиться на сердце Своем (ср. Ин. 13, 23); и третий и самый совершенный — в день Троицы, когда явлен ему был Святой Дух (ср. Деян. 2, 1-4): тогда открылись ему врата Царствия Божия и был он в него допущен.

Первый способ, которым, подобно Иоанну, человек отвлекается от мира, действенен тогда, когда человек в своей наивысшей способности и так управляет ими, что научается следить за собой и разговаривать с другими и относится к ним так же, как хотелось бы ему, чтобы они разговаривали с ним и поступали по отношению к нему, дабы помыслы его и устремления приходили от Бога и к Нему вели и дабы все, что он делает, не имело бы иной цели, кроме исполнения воли Божьей и покоя и благости человека.

Вот так заберет тебя Христос из мира и сделает апостолом, посланником Божиим, который учит внешнего человека становиться внутренним. Но это только начало божественной жизни.

Второй способ состоит в том, что ты, подобно Иоанну, покоишься на сердце Христовом, ваяя себя по образу Христову и думая лишь о том, чтобы следовать за Ним и уподобляться Ему в Его кротости и смирении и в горячей любви, которые расточает Он в добровольном самоотречении Своим друзьям и врагам и которые проявляет на всех путях, всеми способами, во всяком месте, куда бы ни позвал Его Отец.

Хотя и небесное и земное царства принадлежали Ему, Он не владел ими как собственностью, но во всем, что говорил и свершал, думал лишь о воле Отца Своего и блаженстве человека.

Следуй за Ним! Осознай, как же не похож ты еще на этот пример, и обратись вовнутрь, дабы упокоиться на сердце Христовом и, восприняв от Него свет и силу, стать совершенным. И в то же время не забывай, что, хотя Иоанн и покоился на Его сердце, все же и он бросил плащ и убежал, когда схватили Иисуса (ср. Мр. 14, 51-52). Так что смотри, чтобы и ты, если схватят тебя и начнут пытать, не бросил бы плащ и не предался страху и своеволию!

То, что ты станешь упражняться в обоих этих способах, хорошо и полезно. И не давай никому сбивать себя с этого с пути. И если призовет тебя Христос, предстань пред Ним без вида и образа, предоставь Ему действовать через тебя, стань орудием Его воли!

Если хотя бы на мгновенье ты именно так безмолвно и всецело предашь Ему себя, Ему это — большая хвала, а тебе — большая заслуга, нежели целая жизнь, полная внешней аскезы.

Тогда исполнится Слово, по которому Бог явит тебе то, что ни один глаз не видел и ни одно ухо не слышало, и откроются тебе врата Царствия Божия.

Поэтому да не упустит человек ни мгновенья своих усилий, чтобы делаться все совершенней, покуда есть у него хоть какая-то возможность привести внешнего человека во внутреннего. Это не может случиться ни за день, ни за год, но требует своего времени. И для того надобны готовность и отрешенность. Это и есть путь созерцания.

Подай всем нам, Господи, идти этим путем и достигать совершенства!

В Евангелии от Матфея сказано, что «оттуда Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские». Из тех же мест выйдя, женщина хананеянка кричала Ему и просила помочь ее дочери, одержимой злым духом. Но Иисус не отвечал. Женщина кричала все громче, и ученики показывали Ему на нее (ср. Мф. 15-22-23).

...Но Он отослал ее, сказав, что послан к детям Израилевым. «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15, 26).

Когда женщина услышала эти слова, которые должны были испытать ее готовность к самоотречению, она ответила: «Так, Господи: но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их». Тогда Иисус сказал ей в ответ: «О, женщина, велика твоя вера: да будет тебе по желанию твоему». И исцелилась дочь ее в тот же час (ср. Мф. 15, 27-28).

Этот евангельский рассказ указывает нам пример величайшего самоотречения и отвержения Я, которых можно достичь в бренном мире и без которых не поможет ничто из предпринимаемого человеком для своего исцеления. Однако начнем с первых слов: «Иисус, выйдя оттуда». Откуда? Начало Евангелия говорит нам: от книжников и фарисеев (ср. Мф. 15, 1), то есть от ученых, которые держатся за свою человеческую мудрость, и от фарисеев, которые горды своей духовностью и прилепились к своим приемам и обычаям.

Тем самым указаны две ошибки, которые могут совершить духовные люди. Кто не отложится от них, встанет на путь погибели. Не много таких, кто не одержим ни той, ни другой ошибкой.

Под «книжниками» понимают тех, кто воображает себе что-то по своему разуму или знаниям и судит обо всем, исходя из этого, и так впадает в одержимость чувственным, что вновь и вновь грешит этим. Их ученость известна, и говорят они громкие слова, но внутри, в глубине души, из которой должен бить источник истины и познания правды, они сухи, пусты и мертвы.

А другие, «фарисеи», те духовны и благочестивы, они высокого мнения о себе, считая свой метод, свой характер и направление веры единственно правильными для всех, и потому они желают быть почитаемы и признаны. Глубина их души полна осуждения всех, кто не согласен с ними.