Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 2

Христос говорит: «Заботишься и суетишься о многом». Марфа была столь сущностна, что ее совершение ей не мешало; делание и совершение вели ее к высшему блаженству. Блаженство это не было абсолютным: но благородная натура, и постоянное усердие, и прежде помянутая добродетель весьма ему споспешествуют. Мария была прежде Марфой, пред тем, как стать Марией; ибо когда сидела она у ног Господа, она не была Марией, она была ею по имени, но не была ею по сущности, ибо она пребывала в сладостном чувстве и наслаждении и была взята в учение и пока еще училась жить. Марфа же пребывала в сущности, а потому сказала: «Господи, скажи ей, чтобы она помогла мне», как бы желая сказать: «Господи, я бы очень хотела, чтобы она не сидела сладости ради; мне бы хотелось, чтобы она научилась жить и обрела жизнь по сущности. Вели ей помочь мне, дабы она обрела совершенство». Она не звалась Мария, пока сидела у ног Христа. Марией я называю вот что: изнуренную плоть, послушную умудренной душе. Послушанием же я называю то, когда воле довольно того, что повелевает целомудрие.

Наши добряки полагают, что могут достичь такого состояния, когда присутствие чувственных вещей нисколько не затронет их чувства. Но это не дается им. Чтобы раздражающий шум так же радовал мой слух, как и сладостные звуки арфы, такого сподобиться я не могу. Но в моей власти, чтобы воля, духовно слепленная в Боге, была свободна от всякого плотского прельщения, и если просветит меня разум и велит воле отвратиться от этого, то воля ответит: я сделаю это с охотой. Увидите, борение станет в радость; ведь то, что человек стяжает с великим усилием, то станет ему в радость сердечную и принесет плоды.

Некоторые люди заходят так далеко, что хотят избавиться от делания. Я скажу так: не бывать тому. После того часа, когда апостолы стяжали Духа Святого, они начали свершать добрые дела. «Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его», училась, ибо она пошла в ученицы и училась жить. Но после того как она выучилась и Христос вознесся на небеса и она приняла Святого Духа, лишь тогда начала она служение, отправилась за море, проповедовала и учила и стала служанкой и прачкой апостолов. Когда святые становятся святыми, только тогда начинают они вершить добрые дела, ибо тогда собирают они сокровища вечного блаженства. Что сделано прежде того, ведет лишь к покаянию и отводит суд. Свидетельство тому Христос: как только стал Бог человеком, а человек Богом, так и начал Он творить для нашего блаженства — и так до самого конца, покуда не принял смерть на Кресте. Не было члена на Его теле, который не упражнялся бы в добродетели.

Дабы и нам следовать по пути истинной добродетели, да поможет нам в этом Бог. Аминь.

1. Мастер Экхарт сказал: «Есть люди на земле, они рождают Господа духовно, как родила Его телесно Мать Его». Его спросили: «Что это за люди?» Он сказал: «Это те, что свободны от вещей и созерцают образ правды, и пришли к тому в неведении; они на земле, но обитель их на небе, и они погружены в покой. Они проходят здесь, как маленькие дети».

2. Смерть, которой умирают в любви и в познании, благороднее и ценнее всех дел, что от начала и до сей поры в любви и желании совершало святая христианская Церковь и совершать будет до конца мира. Все сии дела служат лишь этой смерти, ибо из этой смерти рождается вечная жизнь.

3. Кто хочет стать тем, чем он должен быть, тот должен перестать быть тем, что он есть. Когда Бог создал ангелов, они узрели существо Отца; это было первое дело их. И они узрели Сына, растущего из сердца Отца точь-в-точь как растет зеленая ветка на дереве. Более шести тысяч лет созерцают они это радостное зрелище, а как сие происходит, о том знают они так же мало сегодня, как тогда, когда были созданы впервые. И это оттого, что так велико то познание: чем больше познаешь, тем меньше понимаешь.

4. Кто вожделеет высокого, тот высок. Кто вожделеет видеть Бога, тот должен быть человеком высокого вожделения. Я говорю, что Бог может все, лишь в этом не может Он отказать человеку великого смирения и вожделения, и если человек не находит Бога, ему недостает или смирения, или вожделения.

5. Кто делает доброе дело, но не делает его исключительно ради Бога, а имеет при этом еще другие помыслы, кроме Бога, тот унижает достоинство Бога. Ибо все добрые дела — Божьи дела. Когда же человек в добром деле имеет в виду что-либо иное, кроме Бога, то честь дела приписывает он иному и тем самым отымает у Бога Его честь, и все такие дела неплодотворны и ненужны.

6. То, что зажигает сердце человека благоговением и скорее всего приводит его к Богу, — для человека самое лучшее во времени. Но кто хочет стать сыном Отца, тот должен стать чужим всем людям и себе самому, и быть чистым внутри и иметь просветленную душу. Человек, оставь самого себя и твори добро без усилия, и приди к наилучшему; или сохрани себя самого, твори с усилием добро и не приходи к наилучшему никогда.

7. Священное Писание всегда призывает человека к тому, чтобы он освободился от самого себя. Поскольку ты свободен от себя, постольку ты властен над собой, а поскольку ты властен над собой, постольку ты принадлежишь себе, а поскольку ты принадлежишь себе, постольку принадлежит тебе Бог и все, что Он когда-либо создал. Поистине, говорю тебе: как Бог — Бог, а я — человек, если бы ты был так же мало занят самим собой, как мало ты сейчас занят верховным ангелом, то верховный ангел принадлежал бы тебе, как ты сам — себе.

8. То, что Бог недвижим, делает все вещи бегущими. Есть нечто до того резвое, что оно-то и делает все вещи бегущими, так что они возвращаются туда, откуда изошли; и все же — в себе самом оно неподвижно. И чем благороднее какая-нибудь вещь, тем быстрее она бежит.

9 . Что есть глагол Божий? Отец взирает на Себя Самого в простом познании и взирает в простую ясность Своего существа; там видит Он создание всех тварей. Там высказывает Он Себя Самого. Слово это ясно, вразумительно и это — Сын.

10. Я говорю: Христос — первый человек. Как так? Первое в мысли есть последнее в деле. Как крыша — последняя при постройке дома.

11. Если какой-нибудь человек предпочитает одну вещь другой и если ему милее Бог в одном, чем в другом, то такой человек груб и незрел, он еще ребенок. Лишь тот стал мужем, для которого Бог равен во всех вещах. Благо тому человеку, для которого все творения — скорбь и падение.

Его спросили еще: если кто-нибудь хочет забыть себя, должен ли он заботиться о том, что естественно?

Он сказал: бремя Господне легко и иго Его сладко: Он не хочет ничего, что не было бы добровольным; то, что тяжело первобытному человеку, умудренному — сердечная радость. Только тому принадлежит Царствие Небесное, кто мертв до конца.