Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 2

Самым главным учителем и бесспорным авторитетом для Таулера был Мастер Экхарт. Разделяя его взгляды по существу, он всегда старался смягчить их, чтобы оградить опального учителя от лишних нападок. Поэтому долгое время многие проповеди Экхарта приписывались Таулеру, поскольку слушатели не замечали различия в их взглядах, не говоря уж о последующих переписчиках .

Главным в мистическом учении Таулера было глубокое внутреннее убеждение, основанное как на знании Священного Писания и учении отцов Церкви, так и на собственном опыте религиозной жизни: «Царствие Божие — внутри нас» (Лк. 17, 21). Как представитель практической мистики и живого деятельного христианства Таулер был далек от какого-либо фанатизма. Монашескому бегству от мира он противопоставил задачу преодоления мирского в себе. Он учил, что Царствие Божие следует искать там, где оно спрятано, — в глубине души, хотя это и требует от человека огромных усилий и самоограничения: твори внешнюю жизнь силой внутренней, чтобы внешнее и внутреннее стали едины и чтобы Царствие Божие стало внешней и внутренней реальностью. Центральный пункт мистики Таулера — глубина души, которая одна может стать глубиной божественной и трудами самого человека предуготованной к рождению в ней Бога .

Следующий важнейший момент — необходимость самоограничения или умение оставлять: оставлять все привязанности и ценности, все собственные желания, земные или духовные, всякое знание и все образы. Неизмеримое блаженство заключено не в деятельности, а в предоставлении себя воле Божьей. Стань бездеятельным и безмолвным, оставь себя, не полагайся на разум, сделайся абсолютно пустым — и тогда Бог заполнит эту пустоту .

Однако в мистике Таулера, в отличие от его учителя Экхарта, меньше умозрительных спекуляций и больше душеспасительных мотивов. Гражданские доблести он делал одним из непременных, хотя и не главных, условий достижения Царствия Божия. И в этом разгадка его особой популярности в последующие времена. Сам же Таулер всегда оставался правоверным католиком, для которого следование церковным правилам было непременным условием жизни христианина .

В настоящее время известны 84 подлинные проповеди Таулера, сохранившиеся более чем в сотне рукописей. Проповеди были в основном записаны монахинями, рукописи многократно переписывались и имели широкое хождение в Рейнской области и Нидерландах, некоторые из них стали известны еще до смерти Таулера. Не исключено, что он сам их просматривал и, может быть, даже редактировал. Во всяком случае, они отличаются гораздо большей точностью и грамотностью текстов, чем записи проповедей Экхарта. К сожалению, не сохранились письма, которые Таулер писал своим духовным дочерям. А о том, что таких писем было много, свидетельствует лишь единственное сохранившееся его письмо с упоминанием об этом .

Печатное издание проповедей Таулера появилось довольно рано — в Лейпциге, в 1498 г. Затем в течение двух следующих веков труды Таулера издавались в разных городах Германии, Швейцарии и Нидерландов с частотой раз в 30-40 лет. Примечательно, что был издан даже перевод на латинский язык, и это значительно расширило круг его читателей, прибавив к ним почти всю Европу. После такого издательского бума следует перерыв до середины XIX в., когда с подачи Карла Розенкранца возникает понятие «немецкая мистика», возобновляется интерес к ней и начинается более или менее серьезное изучение сочинений мистиков вообще и Иоханна Таулера в частности .

Проповеди Таулера поражают своей глубиной, ясностью, энергией и необыкновенной эмоциональностью языка, по-современному точного и экономного в выражениях. И хотя главные темы проповедей Таулера — глубинная жизнь души, внутренний человек, его победы и поражения, наряду с этим он большое внимание уделял повседневной жизни человека в миру — необходимости добросовестно и неукоснительно следовать своему земному предназначению, трудиться, заботиться о семье и детях. Таулер в гораздо большей степени, чем Экхарт и Сузо может рассматриваться как предтеча протестантизма. Неудивительно, что именно на него ссылался Лютер, реформируя Церковь. И главное, чему он учил, — обретение Бога в себе — задача, которая рано или поздно может встать перед всеми и каждым, независимо от конфессиональной принадлежности, и потому помощь в этом такого учителя, как Таулер, бесценна во все времена .

И. М. Прохорова

То, как Сын Божий, подняв глаза к Небу, сказал: «Прославь меня, Отче», учит и нас, подобно Ему, воздевать к небу свои руки и чувства, мысли и силы, молясь в Нем, с Ним и через Него. Это — самый благородный и совершенный труд, который свершает Христос, молитвенно в Духе обращаясь к Отцу.

Такое внутреннее обращение важнее любого внешнего. Многие предаются молитве и созерцанию, дабы достичь чего-то, или просят других помолиться о деньгах и добрых словах для их блага. К этому внешнему торгу Бог не имеет никакого отношения. Для Него существенно правильное внутреннее поведение, которое на самом деле заключается не в делании, а оставлении дел.

Всецело отвернись от себя самого и всего тварного и, уйдя за пределы всякой тварности, погрузи свои мысли и чувства в глубину бездны Божией, в истинную отрешенность от всяких низменных и возвышенных, внешних и внутренних сил, уйди за грань всяких чувств и всех чувственных желаний — в совершенное единение с Богом в сокровеннейшей глубине твоего существа.

Тогда стряхнешь ты с себя все внешние приемы и слова, упражнения и молитвы. И тогда попросишь ты Бога о том, о чем Он хочет, чтобы Его просили: о свершении Его воли для твоего блага и блага всякого существа.

Сколь мал пфеннинг по сравнению с сотней тысяч золотых марок, столь же ничтожна всякая внешняя молитва по сравнению с молитвой внутренней, являющей собой полное оставление себя самого, погружение и переплавку тварного духа в нетварном духе Божием, истинную соединенность с Богом.

Если такая соединенность допускает устную молитву, не обедняясь этим, то мы молимся устами так же, как и сердцем, ибо два хороших способа лучше, чем один. И если просят тебя помолиться, то хорошо, что ты и внешне молишься, вознося, однако же, при этом мысли свои в светлую высоту Божью.

Если что-то мешает внешней молитве, труд или какое-то занятие, не беспокойся об этом, ибо одна только внешняя молитва — все равно что солома и мякина в сравнении с благородной пшеницей внутренней молитвы, как сказал Христос: «Истинный молитвенник должен молиться в духе и истине» (ср. Ин. 4, 23-24). И сподобиться этого можно в одно мгновение при подлинном и существенном обращении вовнутрь.