Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 2

Вступительная статья и переводы печатаются по первой публикации в «Вопросах философии» (1994. № 5. С. 122-141).

Так называемый Стамский каталог из цистерцианского аббатства в Стамсе (Тироль): Meerssemann G. Laurentii Pignon Catalogi et Chronica, accedunt Catalogi Stamsensis et Upsalensis scriptorum O. P. Roma. 1936.

Renan E. Avérroès et I'averroisme. Paris, 1852.

Mandonnet В., père. Note complementaire sur Boèce de Dacie // Revue des sciences philosophiques et theologiques. T. XXII. 1933. P. 246-250.

Boetius Dacus. Tractatus de aeternitate mundi. B: De Gruyier, 1964.

Van Steenberghen F. La philosophie au XIII siècle. Louvain; Paris 1966 P. 404-411.

Schrödter H. Boetius von Dacien und die Aulonomie des Wissens // Theologie und Philosophie, 47. Jg., Hft. 1, 1972. S. 16-17.

Bianchi L. L'errore di Aristotele: La polemica contro I'etemita del mondo nel XIII secolo. Firenze: La nuova Italia, 1984. P. 180. — Почти так же резко об Этьене Тампье (Dales P. С. Origins of the doctrine of the double truth // Viator. 15. 1984. P. 169-179).

Roos H. Der Unterschied zwischen Metaphysik und Einzelwissenschaft nach Boetius von Dacien // Miscellanea mediaevalia 5. B: De Gruiter, 1968. S. 108 (ср.: требование покончить с навязчивой легендой о еретичестве Боэция Датского: Van Steenberghen Т. Une légende tenace: La theorie de la double verité // Academie Royale de Belgique. Classe des lettres. 5-me serie, LVI, 1970. P. 179-196).

Wilpert P. Boetius von Dacien — die Autonomie des Philosophen // Miscellanea Mediaevalia, 3, В., 1964. S. 135-152.

Печатается по изданию: Вопросы философии. 1994. № 5. Редактор перевода В. В. Бибихин.

В аристотелевских текстах этих слов не найдено.

Аристотель. Метафизика XII 7, 1072b 24.

Аристотель. О душе. III 3, 429а 1.

Существенная оговорка: речь идет только о моральных добродетелях; стоящие над ними теологические (вера, надежда, любовь) здесь в рассуждение не берутся.

Выражение recta ratio, соответствующее аристотелевскому ορθός λόγος, не поддается однозначному русскому переводу (см.: Аристотель. Соч. Т. 4. М., 1984. С. 701-702). Ratio (λόγος) (Переводится нами чаще всего как «смысл», что позволяет соединить и субъективную, и объективную стороны значения этого слова; rectus (ορθός) значит в данном контексте буквально «прямой», т. е. изначальный, не извращенный позднейшими отклонениями, здравый, а также верный, правильный.

Буквально этой фразы у Аверроэса не встречается, но саму мысль у него найти можно.

Печатается по изданию: Вопросы философии. 1994, № 5.

Аристотель. Метеорологика II 3, 356b 4-1.

По определению «достаточной причины» (ср.: Аристотель. Метафизика IX 5. 1048а 13-15: «Когда способное действовать... стремится к тому, способность к чему имеет оно необходимо делает именно это... Уточнять еще, добавляя при отсутствии какого-либо внешнего препятствия, уже нет никакой надобности»).

Т. е. формирующая идея.

Modus ponens — доказательство путем выдвижения положительного тезиса, в отличие от modus tollens, довода от противного.

Возможный перевод: «...от которой (перемены) должно было возникнуть новое следствие (действие)».

Т. е. новизна мира — не тезис философии как науки о природе, числе и божестве. Он выдвинут верой.

Artista — тот, кто занимается одним из семи «искусств» (artes), т. е. философских наук. <...>

«Искусства» были призваны обслуживать верховную науку — богословие, которое в то же время рассматривалось как их родоначальница. Философия и поэзия, формально отождествлявшиеся с риторикой, диалектикой и музыкой, а отчасти и с другими «искусствами», реально делали классификацию проблематичной.

Т. е. не начавшимся и бесконечным (см.: Аристотель. Физика. VIII 1, 250b 1 и след; 251b 27).

Аристотель. Физика. VIII 6. — Аристотелевский перводвигатель ни движется, ни покоится; его ближайший образ — звездное небо, движущееся неизменным движением; ими приводятся в движение другие двигатели — живые существа.

Т. е. всякая относительная новизна внутри мира вызвана лишь перепетиями движения, которое со своей стороны абсолютно новым быть не может.

Т. е. в своей «нумерической» индивидуальности, отличающей друг от друга представителей одного и того же вида.

Физик здесь не противопоставлен христианину, они могут сосуществовать в одном лице.

См. примеч. на с. 266.

Здесь «закон» в широком смысле, включающем религию, государственное устройство, нормы морали, обычаи. Ими человек связан независимо от того, имеются ли для них разумные доказательства. «Закон» безусловно необходимо признавать. С другой стороны, смирение верующего лишает его права доказывать веру в чудо разумом или спорить с философом иначе как с позиций строгой науки.

Макробий. Комментарий на Сон Сципиона I 14, 15 (по поводу стиха из «Илиады» VII 17).

«Книга о причинах». VIII 79 (рус. пер.: Историко-философский ежегодник. 1990. М., 1991. С. 195).

Averroes. In met. II 1. text 4 (одно из изданий: Die Metaphysik des Averroes. Halle / Saale, 1912). — Ср. комментируемое место Аристотеля: «Начала вечно существующего... истинны не временами и причина их бытия не в чем-то другом... Они сами причина бытия всего остального... в какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и истине».

Т. е. Боэций Дакийский понимает вечность как непрекращающееся пребывание, например, неба неподвижных звезд или математических отношений. Вечности таким образом отказано в новизне. С другой стороны, в новизне отказано и времени — производному вечности. Но мир предшествует как вечности, так и времени. Его новизна заключается в нем самом, а именно в том, что он есть, при том что его бытие необъяснимо и беспричинно.

См. выше с. 267: Божественная воля от века замыслила мир новым.

Кто измыслил посылку, у того не доказаны и следствия. Однако, возражает Боэций, недоказанное следствие не обязательно ложно (там же).

См. выше с. 268: если форма Божественной воли такова, какова она есть, то не означает ли это, что ее свобода оказалась ограниченной.

От древней воли не может быть новых начал (там же).

Пример с волей, замыслившей поступок, но не сейчас, уместен «не вполне», потому что Богу нечего выжидать в своем действии; он, однако, «подходит» в том смысле, что мир может быть новым не обязательно во времени, а в своей сущности, т. е. быть задуманным в качестве нового (см. примеч. на с. 279).

Т. е. доводы в пользу новизны мира тоже могут быть опровергнуты. Боэций, несомненно, опирается здесь на Аристотеля, который относит вечность или не вечность мира к тезисам, не поддающимся доказательству или опровержению («Топика» I, 11).