Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 1

После этого исследуется, надлежит ли признать, что Отец порождает божественную сущность, или что божественная сущность порождает Сына, или что сущность порождает сущность, или же божественная сущность совершенно не порождает и не рождена. На что, вместе с согласными [в этом вопросе] католическими толкователями, мы говорим: ни Отец не порождает божественную сущность, ни божественная сущность не порождает Сына, ни божественная сущность не порождает божественную сущность; а под именем «сущность» мы понимаем здесь божественную природу, которая является общей для трех лиц и полностью в каждом [из них]. А потому не следует говорить, что Отец порождает божественную сущность, поскольку если сказать, что Отец порождает божественную сущность, то [из этого следует], что божественная сущность или сказывается об Отце соотнесенно (relative), или полагается как соотнесенное. Если же сказывается соотнесенно или полагается как соотнесенное, не указывает сущность. Ибо, как говорит Августин в пятой книге «О Троице», то, что сказывается соотнесенно, не указывает субстанцию.

Также, поскольку Бог Отец есть божественная сущность, то если бы Он порождал бы ее, Он был бы родителем той вещи, которая есть Он сам. И так одна и та же вещь порождала бы сама себя, что отрицает Августин в первой книге «О Троице», что мы показали выше.

Также, если Отец порождает божественную субстанцию, то Он, поскольку сам есть божественная сущность и Бог, существует и является Богом посредством того, что рождает. И так, следовательно, не то, что рождается, есть Бог от Отца, но Отец посредством того, что Он рождает, существует и является Богом; и если так, то не рождающее есть причина рождаемого, но рождаемое — рождающего, так, что оно существует и является Богом. С помощью сходного аргумента Августин доказывает в седьмой книге «О Троице», что Отец мудр не посредством мудрости, которую Он порождает, поскольку если бы был мудрым посредством ее, существовал бы посредством ее; ведь его мудрость есть его бытие. Так что, если его мудрость есть его бытие, Он мудр не посредством той мудрости, которую рождает Отец. Ведь поскольку мы говорим «его бытие есть его мудрость», что иное скажем, кроме «существует посредством того, посредством чего мудр»? Следовательно, та причина, благодаря которой Он мудр, есть также та причина, благодаря которой Он есть. Итак, если мудрость, которую Он рождает, есть причина, благодаря которой Он мудр, то и причина, благодаря которой Он есть. Но никто никоим образом не скажет, что мудрость — причина, Отцом рожденная, благодаря которой Отец существует, ибо что может быть безумнее? Итак, следовательно, если Отец рождает сущность, посредством которой Он есть, сущность, которую Он рождает, есть причина того, что он есть. Следовательно, Он не рождает самою сущность. Ведь в этой простоте, как говорит Августин, поскольку «быть мудрым» не отлично от «быть», так же и мудрость есть эта сущность; и поэтому то, что мы говорим о мудрости, то же и о сущности. Следовательно, как Он не рождает мудрость, посредством которой мудр, так же не рождает и сущность, посредством которой есть. Ведь как Он мудр посредством мудрости и могущественен посредством могущества, так и есть посредством сущности. И равным образом мудрость и могущество есть эта сущность. Итак, из сказанного ясно, почему Отец не порождает божественную сущность.

Представляется, что этому противоположно то, что говорит Августин в первой книге «О вере и Символе»: «Когда Бог рождает Слово, Он рождает то, что есть Сам, и не из ничто, и не из некоей, уже произведенной и созданной материи, но из себя Самого, то, что есть сам. Также, Бог Отец, который мог и хотел истиннейшим образом открыть Себя душам, которые будут стремиться к [Его] познанию, должен явить, что то, что Он от Себя рождает, есть Тот, Кто рождает». Обрати внимание: в этих словах он открыто утверждает, что Бог Отец рождает то, что есть Сам. Ведь то, что Он есть, есть ничто иное, как божественная сущность, следовательно, как представляется, Он рождает божественную сущность. На это мы отвечаем, что данные слова должны быть поняты следующим образом: Отец из себя рождает то, что есть Сам, то есть Сына, который есть то, что есть Отец. Ибо то, что есть Отец, то есть и Сын, но Тот, Кто есть Отец, не есть Тот, Кто есть Сын.

И так же не следует говорить, что божественная сущность рождает Сына, поскольку, в виду того, что Сын есть божественная сущность, Сын был бы вещью, от которой рождается, и так одна и та же вещь рождала бы сама себя. И так же мы говорим, что божественная сущность не рождает сущность. Ведь поскольку божественная сущность является некоей единой и высшей вещью, то если божественная сущность рождает [божественную] сущность, одна и та же вещь рождает сама себя, что совершенно невозможно; но один Отец рождает Сына, и от Отца и Сына нисходит Дух Святой.

<...>

Также говорится, и мы нередко читаем в Писании, что Отец рождает Сына из Своей субстанции, оттого Августин говорит в книге «Петру о вере»: «Бог Отец, не рожденный ни от какого Бога, единожды и безначально из природы своей родил Бога Сына, Себе равного, совечного той же божественностью, каковой Он Сам вечен по природе». Обрати внимание: Августин говорит здесь, что Сын рожден из природы Отца. Но природа Отца, Сына и Духа Святого — одна. Если же Сын рожден из природы Отца, Он рожден из природы Сына и Святого Духа, вернее — из природы трех лиц. Также, Августин говорит в пятнадцатой книге «О Троице»: «Христос есть Сын субстанции Отца и рожден из субстанции Отца», трактуя слова апостола о Боге Отце: «Тот, Кто избавил нас от власти тьмы и ввел в царство Сына любви своей» (Кол. 1, 13), следующим образом. «Что сказано, — говорит, — „Сына любви Своей", то это следует понимать не иначе, как „Своего возлюбленного Сына" и „Сына Своей субстанции". Любовь же Отца, которая пребывает в его невыразимо простой природе, есть ничто иное, чем сама природа и субстанция, что мы часто говорим и что не стыдно повторять; поэтому „Сын любви Его" есть ничто иное, как, Тот, кто рожден из Его субстанции"». Обрати внимание: Августин ясно говорит здесь, что Сын рожден из субстанции Отца и есть Сын субстанции Отца. Также в третьей книге «Против еретика Максима» он утверждает, что субстанция Бога порождает Сына и Сын рожден из субстанции Отца, говоря: «Отягощенные плотскими познаниями считают, что субстанция Бога не порождает из себя Сына, не претерпевая [при этом], потому что телесная субстанция претерпевает при рождении. Заблуждаетесь, не зная Писания и силы Божией. Ведь никоим образом не знают истинного Сына Божия, если отрицают, что он рожден из субстанции Отца. Ведь Он не был еще Сыном человеческим; но дал Бог и стал Сын Божий, от Бога рожденный, по благодати, а не по [человеческой] природе. Или, возможно, если Он не был Сыном человеческим, было уже, однако, некое творение, обратившееся в Сына Божьего посредством перемены в Боге? Но ничто из этого, следовательно, Он рожден или из ничего, или из какой-либо субстанции. Но мы не считаем, что вы полагаете, что Сын Божий [рожден] из ничего, [ибо] вы утверждаете, что не говорите, что Сын Божий [рожден] из ничего. Следовательно, из другой субстанции, и если не из субстанции Отца, скажите, из какой. Но не обрящете. Следовательно, вам не будет стыдно признать вместе с нами, что Иисус Христос, единородный Сын божий, рожден из субстанции Отца».