Ольга Петерсон - Рыцари Круглого Стола [предания романских народов средневековой Европы в пересказах Е. Балобановой и О. Петерсон]

При этом имени открыла глаза Ориана.

— Да, Амадис жив, — повторила Мабиль, — а приезжий рыцарь солгал.

— Но ведь на нем было вооружение Амадиса, — вдруг заметила Ориана, как бы проснувшись.

— Он его украл или заказал себе точь-в-точь такое же. Видела я этого рыцаря — не мог он победить славного Амадиса!

Мало-помалу успокоилась Ориана, и долго говорила она о славных подвигах своего жениха.

Пока они беседовали таким образом, приехал ко двору Лизварта рыцарь Брандилас, сопровождавший освобожденную Амадисом принцессу. Все рассказали они королю Лизварту, и велика была радость при его дворе, когда узнали все, что Амадис жив. Ориана же чуть было не умерла от радости. Вскоре затем прибыл и Гандалин, а за ним и сам Амадис со своим братом Галаором, которого встретил он на дороге ко двору короля Лизварта.

Мы уже знаем, что король Лизварт наследовал своему брату, но хотя он был выбран королем самыми мудрыми людьми всего королевства, все же нашлись-таки недовольные его избранием. Люди эти решили вероломно завладеть Лондоном и убить короля. Во главе заговора были Аркалаус-волшебник и Барсиман, родственник короля. В один прекрасный день явился к королю Лизварту старый рыцарь, никому не известный при дворе, и, преклонив колени, подал королю необыкновенной красоты корону, а королеве дорогие украшения и сказал, что все это вывез он из дальних земель и предлагает королю и королеве в подарок.

— Не беру я подарков от незнакомых рыцарей, — сказал король, любуясь короной, — а купить я ее не могу: много замков и земель пришлось бы отдать за нее.

— Ничего не спрошу я теперь у тебя, — сказал вероломный рыцарь, — пока носи ее себе на здоровье, а если что с нею случится, когда я вернусь за нею, то ты исполнишь одну мою просьбу.

— Хорошо, — сказал король необдуманно, — согласен я на это условие.

Рыцарь, вручив ему корону, а королеве драгоценные украшения, уехал.

Спустя некоторое время собрался король Лизварт дать пышное празднество в честь своего будущего зятя, знаменитого рыцаря Амадиса, и пригласил в Лондон в сентябре месяце великое множество рыцарей, герцогов, дам и знатных людей на большой турнир. Явился тогда к нему Барсиман и стал уговаривать его разместить гостей поодиночке у жителей города, чтобы не толпилось во дворце много чужого народа. Поблагодарил его король Лизварт за заботу и не заподозрил в том никакого вероломства. Когда были окончены все приготовления, явились приглашенные, и собрались они все на двор во дворце короля Лизварта. Почуяло беду сердце королевы, и просила она Амадиса, Галаора, принца Аграя и других рыцарей не отходить от короля.

Праздник открыл сам король Лизварт, обратясь с речью к своим верным рыцарям. Но когда затем собрался король надеть свою корону, а королева свои драгоценные поручни и запястья, привезенные из далеких стран неизвестным рыцарем, — их не оказалось во дворце. Искали, искали, так и не нашли. Между тем во время турнира приехала ко двору неизвестная принцесса и потребовала, чтобы провожали и защищали ее во время ее дальнейшего пути два самых добродетельных рыцаря из находившихся при дворе Лизварта. Пришлось отправить провожать ее Амадиса и Галаора. Жаль было королю расстаться с победителями на турнире, плакала Ориана — чуяло ее сердце, что не к добру оставляли двор оба знаменитых рыцаря, — но делать было нечего, пришлось покориться.

Через четыре дня после того, как Амадис и Галаор покинули двор короля Лизварта, прибыл в город Аондон старик-рыцарь, оставивший королю корону, поручни и запястья королеве, и, преклонив колени перед королем, сказал, что его очень удивляет, что король и супруга его королева не надевают в такие торжественные дни этих драгоценностей, словно считая их недостойными себя.

На это король долго не давал ответа, зная, что вещи эти украдены. И старый рыцарь продолжал:

— Я очень рад, что украшения эти не понравились тебе, государь, и государыне, потому что если бы захотел ты удержать их у себя, то ты должен бы был исполнить то, что обещал мне, так как неисполнение этого обещания было бы причиной моей смерти. А потому я почтительно прошу тебя возвратить мне эти сокровища.

Но сокровища были украдены, а потому король и сказал старику, что, согласно своему обещанию, он готов отдать все, чего тот ни попросит, но сокровища возвратить ему не может. И тогда потребовал старый рыцарь, чтобы король передал ему старшую свою дочь Ориану. Опечалился король, но делать нечего, приходилось оставаться верным своему королевскому слову, потому что если бы короли и властелины нарушали свое слово, то как могли бы они ждать любви и верности от своих подданных? Итак, несмотря на все свое горе, на отчаяние и слезы королевы и самой Орианы, передал он ее старому рыцарю, уговорив его, однако, позволить служанке-датчанке сопутствовать своей госпоже. Тогда старый рыцарь посадил Ориану на коня, сзади нее поместился молодой благородный паж, чтобы поддерживать ее и не давать ей упасть на пути. Служанке-датчанке тоже оседлали лошадь, и затем все они выехали из дворца, причем старый рыцарь сам плакал чуть не больше всех и проговорил, уезжая:

— Право, я думаю, при этом дворе нет никого, кто огорчался бы этим больше меня!

Только что выехали они на дорогу, как присоединился к ним еще один рыцарь, очень почтительно поклонившийся Ориане, и рыцарь этот был Аркалаус-волшебник, явившийся украдкой и не желавший, чтобы его узнали. Между тем Мабиль, огорченная разлукой с Орианой, приставив лестницу, взобралась на крышу дома, построенного на открытом месте, и смотрела вслед уезжавшим, как вдруг увидала Ардана, карлика Амадиса, быстро проезжавшего по дороге. Тогда она окликнула его и велела ему спешить к своему господину и сказать, чтобы тот скорее возвращался ко двору короля Лизварта, если не хочет, чтобы его постигло большое несчастье. И Ардан, пришпорив коня, повернул на дорогу, по которой несколько дней тому назад уехал Амадис. Между тем король Лизварт, тоже вскочив на своего коня, ехал вслед за рыцарями, увозившими Ориану, чтобы самому проводить ее до леса и помешать своим людям преследовать их. Но дорогой подъехала к нему дама на бодром молодом коне; на шее висел у нее меч, а в руке держала она золоченое копье с расписною рукоятью. Подъехав к королю, стала она просить его отомстить за нее рыцарю, который в эту минуту проезжает тем же лесом и который только что предательским образом убил ее отца.

— Рыцарь этот был чародей, — сказала она, — и убить его можно только этим мечом и копьем.

С этими словами она передала королю Лизварту копье и меч.

Не успел король вооружиться, как показался в лесу тот самый рыцарь, о котором говорила дама. Напал на него король Лизварт, и стали они биться, но, когда занес король над ним копье, — золоченое копье сломалось, как соломинка; ударил он его мечом — и меч переломился у самой рукояти. Скатились они с коней, схватились и стали бороться, и король Лизварт уже одолел было рыцаря, но в ту минуту, как, отняв у него меч, он готовился уже отсечь ему голову, коварная предательница стала кричать изо всех сил;