Софокл - Аякс

(приближаясь)

О горе мне!

(Текмессе)

Замолкни: Тевкра, мне сдается, голос
Я слышу, отклик нашего несчастья.

Аякс, любимый, брат единокровный! [43] …брат единокровный! — Тевкра родила Теламону троянская царевна Гесионаг отданная ему в наложницы Гераклом после захвата Трои в предыдущем поколении. Ср. ниже 1013, 1228, 1259, 1299—1305.
Ужель потух родного ока свет?

Да, Тевкр, он умер; нет вернее вести.

980 Судьба моя, как тяжек твой удар!

Свершилось все.

О день мой злополучный!

Дай волю плачу!

Быстр несчастья ход.

О да, он быстр.

(увидев Текмессу)

О боже! Где же сын?
В каком углу земли троянской скрыт он?

Один в палатке он.

(Текмессе)

Скорей сюда
Его веди! [44] Скорей сюда Его веди! — Этот приказ побуждает Текмессу покинуть орхестру, с тем чтобы исполняющий ее роль актер мог выйти впоследствии в роли Агамемнона или Одиссея. Когда Текмесса появится снова, ее бессловесную роль будет исполнять статист. См. вступительную заметку. Из логовища львица
Ушла одна — нетрудно супостату
Детеныша похитить. Поспеши же,
Сил не жалей: над витязем лежачим [45] Над витязем лежачим. — Перевод на основании ркп. τοῖς ϑανοῦσι; однако Тевкр посылает Текмессу не защищать тело мертвого Аякса, а охранять беззащитного Еврисака. Поэтому прав Доу, вводя конъектуру Зейферта σϑένουσι: каждый рад насмехаться над беззащитными, взывающими о помощи (букв.: стенающими от горя).
Всяк надругаться из врагов охоч.

990 Еще при жизни, Тевкр, тебе он вверил
Дитя; его доверье оправдал ты.

(подойдя к покойнику)

О зрелище печальное! Больнее
Тебя вовек не видывал мой взор.
О путь унылый! Кровью истекало
Сердце мое, Аякс, мой незабвенный,
Когда, узнав об участи твоей,
Выслеживать я бросился несчастье.
Весь стан ахейский облетела быстро,
Как божий глас, про смерть твою молва.
1000 Ее вдали стенанием я встретил;
Вижу теперь — и, видя, погибаю.
О доля!

Сними покров, открой мне бездну горя.
О вид немилый! Вид отваги горькой!
О, скольких зол зародышем мне будет
Твоя кончина! Не помог в страданьях
Тебе ничем я; кто ж меня приветит,
В какой стране убежище найду?
Отец наш общий, Теламон — не правда ль,
Сколь ласковым, сколь милостивым взором
Меня он примет, если одиноким
1010 К нему вернусь, тебя оставив здесь?
Он и счастливым не умел смеяться —
Ему ль смолчать? ему ли скрыть зазнобу
Против того, что отпрыском побочным
Рожден от пленной дочери врага?
Из трусости, из жалкого бессилья —
Так скажет он — тебя я предал, брат,
А то и с умыслом, — чтоб после смерти
Твоей и дом, и царство захватить.
Он вспыльчив был всегда; теперь и старость
Его гнетет и поводом ничтожным
Склоняет к гневу; в завершенье землю
Покину я, взамен свободной доли
1020 Рабом ославленный из уст отца.
Вот родины привет. А здесь, под Троей,
Враждебно все, друзей слаба опора —
Так обессилен смертью я твоей.
Что ж делать мне? Как из груди холодной
Мне вырвать жало твоего убийцы —
Меча стального? Суждено, знать, было
Тебе от Гектора погибнуть, — даром,
Что он давно могильным сном почил.
Смотрите, как похожа их судьба:
Аякс дал Гектору [46] Аякс дал Гектору… — См. 662 и примеч. в подарок пояс,
1030 Тем поясом троянец к колеснице
Привязан был, [47] …троянец к колеснице привязан был… — В Ил. (XXII, 395—400) Ахилл привязывает к колеснице уже мертвого Гектора, и при этом не упоминается пояс, подаренный троянскому вождю Аяксом. Возможно, Софокл нашел эту деталь в каком-нибудь другом источнике или позволил себе слегка видоизменить традиционную версию для создания эффектного сравнения судьбы Аякса и Гектора. и в бешеной погоне
В мученьях долгих дух свой испустил.
Аяксу дал он меч, и от подарка
Погиб мой брат в паденье смертоносном.
Эриния сковала этот меч,
Аид — тот пояс, мастер бессердечный!
В таких сплетеньях сказочных судьбы
Игру богов над смертными я вижу;
Кто мыслит розно — пусть лелеет веру
И сам свою, и мне мою оставит.

1040 Подумай лучше, как тебе могилой
Его почтить, и как ответ держать.
Врага я вижу; верно, надругаться
Сюда пришел он — нет ведь чести в нем.

Кто там идет? Из нашего ли стана?

То Менелай, виновник всей войны.

Да, вижу: он вблизи, узнать нетрудно.
Со стороны стоянки ахейцев появляется Менелай.

Эй, друг! От мертвеца подальше руки!
Пусть здесь лежит: оставь его на месте.

Кому в угоду столько слов ты тратишь?

1050 Себе и войска высшему вождю.

Дозволь узнать причину вашей воли!

Причина есть. Союзника и друга
Мы в нем найти надеялись для нас,
И для того под Трою привели;
А он троян враждебней оказался.
Все войско вырезать задумал он
Мечом, в предательском ночном набеге,
И если б бог не отвратил попытки,
Нас всех его б постигла доля; все мы
Постыдною бы смертью полегли,
1060 А он бы жил. По воле ж бога жребьем
Мы поменялись: гнев свой на овец
И прочий скот направил храбрый витязь.
Зато и не найдется смельчака
Настолько сильного, чтоб этот труп
В могиле честней схоронить. Оставлен
Он будет здесь, среди песков унылых,
И станет птиц добычею морских.
Итак, прошу смирить свой дух надменный.
Если живой не подчинялся он
Державе нашей — мертвого сумеем
Мы обуздать, тебе на зло. Теперь уж
Моя рука над ним. При жизни, правда,
1070 Мои слова он ни во что не ставил.
Никчемен тот, кто в рядового доле
Вождям повиноваться неспособен.
И в государстве лучшие законы
Хиреть должны, коль нет в сердцах боязни,
И в войске здравой выдержки не встретишь,
Коль страх и стыд [48] Коль страх и стыд… — Убеждение в том, что страх перед судом сограждан и общественным мнением (стыд) составляют основу нормального общежития, высказывалось неоднократно в греческой литературе и до, и после Софокла. Ср. Эсх. Евм. 517—525, 690—703; Платон. Евтифрон, 12 В. на страже не стоят.
Всяк должен знать, хотя б большое тело
Себе он вырастил, что пасть оно
От незначительной причины может.
Нет. Стыд и страх: в ком эти два сошлися,
1080 Тот в них найдет спасения залог.
А где преграды нет бесчинству граждан
И своеволью — община такая,
Хотя б счастливые ей ветры дули,
Пучины не избегнет роковой.
Храни ж оплот спасительного страха!
Ты хочешь делать, что душе угодно?
Смотри, претерпишь, что душе невзгодно.
Изменчива судьба. Недавно он
Был дерзок, грозен — ныне мой черед.
Итак, еще раз: руки прочь! Не то —
1090 Взамен его, себя ты в гроб уложишь.

Бесчинство в мудрых ты словах караешь,
А сам бесчинствуешь над мертвым, царь!

Что ж, диво ли, друзья, что к преступленьям
Низкорожденные питают склонность,
Когда знатнейшие в ахейской рати
Таких преступных не стыдятся слов!

Ответствуй мне, какой ты власти правом
Его сюда союзником привел?
Он сам явился, [49] Он сам явился… — Софокл воспроизводит здесь и далее гомеровскую характеристику ахейского войска под Троей, в которой каждая дружина во главе со своим вождем занимали достаточно независимое положение к верховному командованию. сам собой владея!
1100 Ты ль вождь ему? Ты ль воинам начальник,
Что из дому привел под Трою он?
Поставлен Спарты ты царем, не нашим:
Им управлять ничуть не боле ты
Уполномочен, чем тобою он.
Ты сам другим подвластен, не над всеми
Военачальник; где ж ты царь ему!
Владей своими, их — внушеньем грозным
Обуздывай; Аякса ж — твоему
Наперекор запрету иль другого
Начальника — я погребеньем честным
1110 Почту, твоих не убоявшись слов.
Елены ль ради он в поход собрался,
Подобно жалким подданным твоим?
Он клятвою был связан, [50] Он клятвою был связан… — По совету Одиссея отец Елены Тиндарей обязал ее женихов совместной клятвой вступиться в защиту ее будущего мужа в случае, если будет затронута его супружеская честь. Пользуясь этим, Агамемнон и Менелай собрали для войны под Троей огромное войско (ср. фр. 213). Гомер касается этой клятвы только мимоходом (Ил. II, 339—341, 356). Подробнее — в приписываемом Гесиоду «Каталоге женщин» (фр. 204, 78-85), в афинской трагедии V в. (Евр. Иф. Авл., 57-71) и у поздних авторов (Паве. III, 20, 9; Аполлод. III, 10,1 9). не тобою:
Ничтожество он ни во что не ставил.
Вот мой ответ. Хоть рать возьми с собой
Глашатаев и полководца с нею:
Не испугаюсь грома слов твоих,
Пока собой останешься ты сам!