Автор неизвестен Европейская старинная литература - Робин Гуд

Я главный лесник, и я не привык, | Чтоб всякий тут вольно стрелял». — См. примем. 30 к балладе «Повесть о деяниях Робин Гуда».

И эль и вино — ведь пить не грешно — | К утру не иссякли у них. — См. примем. 3 к балладе «Робин Гуд и лудильщик».

Дал егерю Робин охотничьих стрел... — В оригинале: «broad arrows» (англ. — букв.: «широкие стрелы»). Во времена Робин Гуда под этим термином понимали стрелы, имевшие широкий наконечник и преимущественно использовавшиеся для охоты — в отличие от боевых стрел с узким наконечником (меньше диаметра древка), так называемых «livery arrows» (англ. — букв.: «ливрейные стрелы»), предназначенных для того, чтобы пробивать доспехи. Поэтому можно предположить, что в финале баллады Робин как бы официально принимает новичка в лесное братство, даря ему стрелы, которые будут использоваться для охоты на «королевскую дичь» (запретное для егеря удовольствие). Но, возможно, «broad arrows» — это просто устойчивое выражение, уже утратившее конкретику, поскольку к моменту написания данной баллады стрелы полностью вышли из военного и охотничьего обихода.

Данная баллада впервые увидела свет в составе «Венка Робин Гуда, описывающего его веселые подвиги и некоторые стычки, в которых принимали участие он сам, Маленький Джон и Виль Скарлет» (см.: Garland 1670; переизд.: 1684/1686). Под тем же названием она вошла в сборник Фр.-Дж. Чайлда, получив в нем номер 132 (см.: Child 1882—1898/III: 154—155). Не исключено, что это произведение представляет собой вариант «Робин Гуда и Виля Скарлета», поскольку в обоих текстах пришлого героя зовут Гэмвелл.

История о смелом коробейнике пользовалась большой популярностью и долго бытовала в устной песенной традиции. Так, собиратель Джеймс Генри Диксон (James Henry Dixon; 1803—1876) слышал ее от крестьянки, которая понятия не имела, что текст данной баллады опубликован (см.: Dixon 1846: 71). Однако это произведение ускользнуло от внимания Дж. Ритсона, Т. Перси и других знатоков английского фольклора.

Коробейник — мелкий торговец-разносчик, зачастую хранивший свои товары за спиной — в плетеном коробе (иногда складном), на котором, как на прилавке, можно было их разложить. Впрочем, коробейники пользовались также мешками, корзинами и т. д.

В средние века по дорогам Англии расхаживало множество бродячих торговцев. По большей части, преуспеяние последних зависело от умения завлекать покупателей, поэтому опытные коробейники всегда были бойки и остры на язык. Шутки и прибаутки придавали привлекательности старым, иногда поломанным вещицам, помогая скрывать даже очевидные дефекты. Некоторые рифмованные «кричалки», которыми коробейники зазывали покупателей, дошли и до наших дней:

(*См. примеч. 2 к балладе «Добыча Робин Гуда».)

Какой бы ни была мера коммерческой честности коробейников, в средневековой Англии они оставались в ладах с законом. Пусть местные власти порой и приравнивали их к бродягам, однако вплоть до эпохи Эдуарда IV (1442—1483; правил с 1461 г.) против торговцев-разносчиков не было издано ни одного официального эдикта (указа).

Коробейники свободно ходили по дорогам, снабжая деревенских и городских жителей различными товарами домашнего обихода, одеждой и прочей мелочью. В их мешках и коробах лежали нижние рубашки, шапки, перчатки, пояса, кошельки, дудки и свистульки, столовые ножи, оловянная посуда и многое другое. Торговали они и различной снедью — орехами, фруктами, пряниками и т. д.

Перч (англ, perch) — единица измерения, равная приблизительно 5 м.

Под этим названием Фр.-Дж. Чайлд опубликовал две самостоятельные баллады, взятые из разных источников. Данный текст, получивший в его сборнике номер 133 (см.: Child 1882—1898/III: 155—158), имеется в составе «венков» 1663 и 1670 годов (см.: Garland 1663; Garland 1670), собраниях Э. Вуда и С. Пипса, а также в сборниках Т. Эванса (см.: Evans 1777: 210—215) и Дж. Ритсона (см.: Ritson 1795Д: 274—279).

Вероятно, автор баллады вдохновился сюжетной канвой других сочинений о «зеленом лесе», где главный герой тоже встречает достойного противника, завязывает поединок, после чего меняется с новым другом одеждой и отправляется в город (см.: «Робин Гуд и горшечник», «Робин Гуд и мясник»). Кроме того, это произведение напоминает историю и о вызволении трех нарушителей лесного закона (см.: «Робин Гуд спасает трех юношей», «Робин Гуд спасает трех сквайров», «Робин Гуд и старик»). Таким образом, сюжетные линии «Робин Гуда и нищего», несомненно, продолжают старинную балладную традицию; автор сознательно относит действие к «давним временам» (англ, elder times), хотя, судя по лексике, сам текст создан не ранее XVII века.

Тот стоил десять монет. — В оригинале: «The which was worth angels ten» — букв.: «Стоившего десять ангелов». Ангел (энджел, англ, angel) — английская золотая монета, введенная в обращение королем Эдуардом IV в 1465 г. и названная так потому, что на ее аверсе был изображен архангел Михаил, поражающий копьем дракона. Номинал монеты с течением времени менялся от 6 шиллингов 8 пенсов до 11 шиллингов. В 1663 г. ангелы вышли из обращения.

Но нищий с сумой, детина лихой, | Попался ему по пути. — Крепкие на вид мнимые нищие, в большинстве своем крестьяне и разорившиеся ремесленники, были характерной приметой английской провинции с начала эпохи огораживания (конец XV в.) и вплоть до девятнадцатого столетия (Огораживанием назывался процесс ликвидации общинных земель, ранее принадлежавших крестьянам. С развитием английской суконной промышленности в XV—XVI вв. и ростом цен на шерсть лорды-землевладельцы стали изымать пахотные земли у арендаторов и сдавать их внаем под пастбища. В своем большинстве английские крестьяне не обладали правом собственности на свои земельные наделы, так как являлись лишь наследственными или пожизненными держателями участков и платили за них лорду ренту. Пользуясь этим, землевладельцы удваивали, утраивали, иногда даже в пять—семь раз увеличивали плату, повышали сумму налога за вступление в наследство и таким образом вынуждали нанимателей отказаться от земли. Экспроприированные участки отгораживались от наделов, оставленных крестьянам, — отсюда и название самого ликвидационного процесса, который продолжался вплоть до начала XIX в. Множество бывших земледельцев, утративших не только участки, но и жилище, становились бродягами.) . Причины, побуждавшие земледельцев становиться профессиональными попрошайками, могли быть разными. Одни уходили из деревень в надежде на лучшие заработки, других сгоняли с земли помещики, предпочитавшие хлебопашеству разведение овец, третьи бежали, спасаясь от хозяйского произвола, а четвертые просто не желали работать, пользуясь любым предлогом (например, паломничество), чтобы покинуть родные края. Число мнимых нищих не уменьшали ни тюрьмы, ни колодки. По свидетельствам современников, эти люди нередко становились грабителями или попросту утрачивали всяческое желание трудиться. Поэт Уильям Лэнгленд, автор «Видения о Петре-пахаре» («Vision of Piers Plowman»; ок. 1370—1390), гневно обрушивался на «попрошаек, которые расхаживают по округе, пока не набьют и брюхо и мешок, клянчат еду, дерутся за выпивкой и засыпают <...> прямо во время пирушек» (Langland 1886: 4).