Автор неизвестен Европейская старинная литература - Робин Гуд

Он упражнялся с ранних лет | И ловко мог стрелять. — Хотя в XVI в. лук уже перестал быть грозным боевым оружием, практика в стрельбе продолжала вменяться в обязанность всем горожанам мужского пола вплоть до начала XVII в.

Известно всем, как в они дни | Попалл был лаколл блуд. \ Чтоб не грешили впредь они, | Скопил их Робин Гуд. — Такое проявление жестокости в отношении священников выглядит весьма необычно и даже странно, особенно рядом с описанием доброты лесного стрелка в следующих строфах.

Деньгами щедро помогал | Он всем до одного, | Любой бедняк, и стар и мал, | Молился за него. — Это одно из первых в рамках робин-гудовской традиции упоминаний о том, что лесной стрелок грабил богатых, чтобы помогать бедным.

Король, храни его Господь, | Наш Ричард Кер-де-Льон, \ Решив неверных побороть, | Поехал на Сион. — Сион — гора в Иерусалиме, на которой находилась крепость. Во время Третьего крестового похода (1189—1192 гг.) король Ричард I предпринял неудачную попытку захватить этот город (1192 г.). Кер-де-Льон — французская версия прозвища Ричарда I (<���фр. Coeur de Lion — «Львиное Сердце»).

Епископ Ильский... — Имеется в виду архиерей, управлявший епархией Или (Ely) — области в графстве Кембриджшир, которая включала одноименный город и его окрестности. Исторически данная область нередко именовалась «островом», поскольку город Или издревле окружали болота (их осушение началось в 1626 г.).

Уоррингтон (Warrington) — город в графстве Чешир на северо-западе Англии.

Возвел семь богаделен он | На деньги, что добыл, | И мнил, что будет в рай введен, | Хоть многих погубил. — См. примеч. 4 к балладе «Благородный рыбак, или Выбор Робин Гуда».

Неужто с турками почти | Сравнялись мы тогда? — Вероятно, для автора, как и для многих европейцев того времени, турки представлялись воплощением религиозного фанатизма и лицемерия.

Впервые данная баллада — под названием «Рождение Робин Гуда» («Robin Hood’s Birth») — была опубликована в 1806 году в сборнике антиквара Робер та Джемисона (см.: Jamieson 1806/1: 44—48), услышавшего ее шестью годами ранее от шотландки Анны Браун (она же продиктовала ему и текст «Алой Розы и Белой Лилии»; подробнее об этом см. в преамбуле к указанному произведению). Судя по некоторым характерным оборотам и грамматическим формам оригинала, эта баллада и в самом деле имеет шотландские корни. Однако то, что она была обнаружена уже после выхода нашумевшего сборника Дж. Ритсона (см.: Ritson 1810), во многом обусловило сомнения по поводу ее подлинно фольклорных истоков. И действительно: единственное, что позволяет связать ее с робин-гудовской легендой, — то, как зовут младенца: в одном из вариантов он назван просто Робином (впрочем, данное имя было достаточно популярно и само по себе), а в другом — Робин Гудом. Фр.-Дж. Чайлд же не включил «Вилли и дочь графа Ричарда» в цикл текстов о лесном разбойнике, мотивируя это тем, что «у Робин Гуда нет никаких романтических историй в старинных произведениях, хотя его имя втискивают в современные любовные баллады, наподобие “Дочери скорняка” (имеется в виду “Робин Гуд и дочь скорняка”. — В.С.)» (Child 1882—1898/II: 417).

Характерно, что история о Вилли и дочери графа Ричарда никогда не пользовалась особой популярностью и у других собирателей и исследователей. Главным образом, их смущала явная вторичность баллады: безымянный автор, очевидно, по примеру некоторых своих предшественников желал приписать лесному изгнаннику благородное происхождение, о котором нет речи в ранних текстах. Только в начале XX века это сочинение наконец было причислено к робин-гудовскому циклу, после того как вошло в «Оксфордский сборник баллад» (см.: Oxford 1910: 465—468).

Сюжет «Вилли и дочери графа Ричарда» характерен для романтических произведений: благородная девушка влюбляется в мужчину более низкого происхождения и беременеет от него. Несколько подобных историй вошли и в сборник Р. Джемисона, в том числе баллады «Вилли из Дуглас-Дэйла» («Willie O’Douglas Dale») и «Леди Элспет» («Lady Elspat»). Героиня первой из них также рожает в лесу ребенка, после чего благополучно воссоединяется со своим избранником; во второй повествуется о знатной девушке, влюбленной в молодого человека по прозвищу «милый Вильям» (англ. sweet William).

Мне снилось, будто дочь моя | В воде морской лежит. — Этот трагический символ смерти далее не находит себе подтверждения. Однако в другом варианте произведения (источник его неизвестен), опубликованном в 1828 г. в сборнике шотландского фольклориста Питера Бьюкена (Peter Buchan; 1790—1854) «Старинные баллады и песни Северной Шотландии» (см.: Buchan 1828: 1—6), дочь графа Ричарда умирает, и отец находит ее мертвой в лесу, рядом с живым ребенком.

Первым данную балладу включил в коллекцию Дж. Кольер, утверждавший, что списал ее, как и некоторые другие произведения, с дешевых популярных изданий середины XVII века, которые впоследствии затерялись. Впрочем, поскольку Кольер небезосновательно обвинялся в литературных фальсификациях (см. преамбулу к примечаниям к балладе «Робин Гуд и коробейники»), можно допустить, что это сочинение всё же принадлежит его собственному перу.

История о дочери скорняка также вошла в сборники Дж. Гатча (см.: Glitch 1847/II: 345) и Фр.-Дж. Чайлда (см.: Child 1882—1898/III: 109—111), который включил ее в свое собрание под номером 8С, как версию баллады «Эрлинтон» («Erlinton»): герой последней, увозя возлюбленную в лес, убивает всех преследователей — кроме одного, которого с вестями отпускает домой (см.: Ibid-Д: 106-111).

Хоть нет овец в тени лесной... — С развитием суконной промышленности в XV—XVI вв. и ростом цен на шерсть особое значение в Англии приобрело овцеводство, которое оказалось доходнее и проще, чем земледелие. Очевидно, слова «нет овец» служат красноречивой характеристикой бедного молодого человека, который вряд ли может быть сочтен подходящим женихом.

Впервые это произведение было опубликовано в 1802 году Вальтером Скоттом в сборнике «Песни шотландской границы» (см.: Scott 1802: 60—72), а позже вошло в два собрания шотландских баллад (см.: Buchan 1828: 76—87; Kinloch 1827: 69-73).

Возможно, изначально этот довольно поздний текст, написанный во второй половине XVIII века, не имел никакого отношения к робин-гудовской традиции и был причислен к ней лишь благодаря совпадению имен. В двух вариантах «Алой Розы и Белой Лилии» упоминаются Робин Гуд, а также Маленький Джон и Виль Скарлет; в третьем предводитель лесных стрелков носит имя Смуглый Робин (англ. Brown Robin). Также в одной из версий встречается топоним Бернисдейл — но только как место жительства отца главных героинь.