Томас Делонэ - Джек из Ньюбери

Но вот радужная картина несколько омрачается - идеализованная "Аркадия труда" раскрывает свою изнанку. При ручной очистке шерсти заняты сто пятьдесят детей. Это - дети бедняков, часто без родителей - по нашей терминологии - беспризорные. Они, впрочем, получают каждый вечер по одному пенни, не считая питания. Картина производства развертывается далее. Вот пятьдесят рабочих, стригущих сукно, и восемьдесят гладильщиков, заканчивающих выделку материи. Вслед за этим остается еще только произвести окраску ткани - работа, которою заняты сорок человек.

Чтоб прокормить всю эту массу работников, Джек закалывает еженедельно десять жирных быков. У него годовой мясник, пивовар и пекарь, пять поваров, шесть поваренков и бесчисленное множество вертельщиков.

Старого крестьянина, будущего тестя, ведут затем в кладовые, полные готовой шерсти, необработанного руна, марены и синильника для окраски, бесчисленных свертков тонкого сукна и всевозможных других тканей, развешенных на жердях или разложенных в сыром виде.

Чувствуется в описании, что у автора разбегаются глаза от этих накопленных богатств, что он преисполнен корпоративной и профессиональной гордости. Может ли бедный крестьянин отказаться от такого славного зятя? Назначается свадьба. Пиршества длятся десять дней. Джек счастлив и щедр. Он широко одаривает свою новую семью, которая в благодарность подносит ему молочную телку.

И вот Джек всемогущ. Он предоставляет государству двести пятьдесят своих подмастерьев - ткачей, чесальщиков и красильщиков, способствующих одержанию победы над шотландцами под Флоден-Фильдом. Он роскошно принимает Генриха VIII во время его проезда через город Ньюбери, и под видом аллегорического шествия муравьев и бабочек смелый Астер-суконщик преподносит королю едкую притчу о мудрых производителях и бессмысленных расточителях производства, прикрывающихся маской правителей для разорения страны.

Чувство социального равенства вообще господствует в романе. Характерна в этом отношении глава, описывающая коллекцию портретов, собранных Джеком. Он развесил в одном помещении изображения всевозможных бедняков - пастухов, горшечников, кожевников, ткачей, уличных женщин, переплетчиков и кузнецов, которые достигли благополучия и известности.

У портретов этих "выдвиженцев" XVI века он собирает своих товарищей рабочих, чтоб сказать им: "Вы то дерево, из которого вытачиваются великие мира сего".

Наибольший социальный и корпоративный интерес сосредоточен в VI главе романа. Война разрушает промышленность. Английские суконщики не могут более свободно сноситься с их нидерландскими товарищами. Наступает жестокая безработица. Джек становится во главе протестующих. Мы присутствуем при одном из тех движений, когда дружно поднимаются щиты рабочих корпораций против войны и ее разрушений, против блокады и ее последствий, против эгоистической и близорукой политики "верхов", т. е. против всех тех общественных зол, которыми так богата экономическая история Англии с древнейших времен вплоть до наших дней.

Таков этот первый роман Делонэ. Главы социально-корпоративного характера здесь перемежаются с шуточными эпизодами (например, в главе "о том, как ткачихи отомстили королевскому шуту, вымазав его собачьим пометом"). Но все эти веселые интермедии превосходно живописуют простонародную жизнь эпохи. Говор улицы, площади, рынка и мастерской здесь звучит в своей самой непосредственной передаче, а лукавый юмор вместе с живой изобразительностью сказочника превращает каждый эпизод в сочную новеллу. Томас Делонэ с его терпеливой верностью действительности, с его преданностью местной традиции и профессиональному опыту напоминает примитивных фламандских художников. Его роман - это запись фактов, выдержанная в духе цеховых нравов, вкусов и преданий. "Фламандской школы пестрый сор" здесь служит любовь ному и восхищенному изображению старинного рабочего быта в действии и борьбе.

Мы рассмотрели то произведение Делонэ, в котором наиболее сказалась его тяга к изображению трудовых кругов старой Англии. Следующий его роман - "Славное ремесло" менее окрашен корпоративными и цеховыми традициями, хотя они и здесь достаточно представлены. В основу повествования второго романа Делонэ положено "славное ремесло" обувных мастеров. Роман состоит из двух больших разделов и даже часто толкуется как два произведения.

Первая часть представляет собою заимствование из "Золотой легенды", смесь старинных преданий и хроник, и, наконец, разработку одного из корпоративных и муниципальных преданий Лондона.

В основе романа - средневековая легенда о возникновении цеха башмачников. Некий мессир Гуг, подружившийся в своих скитаниях с одним странствующим сапожником, гибнет на виселице, прославляя славное мастерство своего товарища. Компания башмачников снимает с виселицы его тело и в честь покойного делит меж собой его кости для превращения их в инструменты своего производства. Так создаются клещи и колодки, шило и молоток, игла и резак. Саван превращается в фартук. С тех пор странствующие башмачники, нагруженные пакетом своих инструментов, завернутых в кожаный фартук, говорят, что они несут "кости св. Гуга"...

Установив легендарное происхождение корпорации, Лелонэ обращается к жизнеописаниям "великих башмачников", развертывая ряд любопытных штрихов из производственной и торговой жизни своей эпохи.

Так, в жизнеописании Симона Эйра, лондонского фабриканта обуви, упоминаются два подмастерья - Жан-француз и Ганс-голландец. Это присутствие в Лондоне иностранных ремесленников проливает поучительный свет на международную биржу труда в елизаветинскую эпоху. Такие же любопытные историко-экономические штрихи разбросаны в биографиях трех других "знаменитых башмачников", составляющих второй том романа.

Характерные образы, сцены и эпизоды изобилуют в этой эпопее о смиренном и благородном ремесле. Великолепен образ "длинной Мэг", трактирной служанки, считающей девственность слишком тяжелой ношей и весьма своеобразно предлагающей снять мерку для своей обуви знаменитому красавцу и весельчаку - башмачнику Ричарду Кестелеру. Интересен компаньон этого "Вестминстерского петуха", некий Круглый Робин, умеющий так удачно говорить в рифму и слагать песни, что сам король требует его к себе и заслушивается его рассказами. Весьма выразительна также фигура бродяги Джона Ренсфорда, беспокойного бунтаря, ставшего жертвой своей совести, темперамента, социального порядка и дурных законов. Бедняга совершил преступление во имя справедливости: он бросил в яму одного продажного священника, не желавшего похоронить бедняка до получения денег от вдовы его. Наконец, история замужества мистрисс Фермер с влюбленным в нее подмастерьем как бы возвещает издалека характерные страницы будущего семейного романа в манере Ричардсона или Диккенса.