Лудовико Ариосто - Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI

50 При урбинском его сын Гвидобальд [18] Гвидобальд, — Гвидобальдо делла Ровере (1514–1574), герцог Урбино. Два Фиеска. — Братья Синибальдо и Оттобоно из знатного генуэзского рода Фиески. Оттобоно был отцом Джан Луиджи Фиески, возглавившего знаменитый заговор против Андреа Дориа. Граф Газольский. — Луиджи II Гонзага (1500–1533), граф Саббионетты и Газоло (в Мантуанской марке), поэт («лук его — от Феба») и воин («от Марса — меч»). В стихотворном послании к Ариосто сетует на то, что в «Неистовом Роланде» удостоился похвалы в качестве поэта, поскольку потомки могут подумать, что и воином он был таким же плохим, как стихотворцем. За исключительную силу прозван Родомонтом. Ср.: XXXVII, 8–12.
Ни отцу и никому не уступит доблестью;
Два Фиеска, Синибальд и Оттобон,
Травят лютую тварь, и каждый быстр;
Граф Газольский
В жарком звере разогрел острие
Царь-стрелы, ибо лук его — от Феба,
А от Марса — меч.

51 Два Геракла, два Ипполита, [19] Два Геракла. — Эрколе I д’Эсте (см.: III, 46, прим.) и Эрколе II д’Эсте (см.: III, 58, прим.). Два Ипполита. — Кардиналы Ипполит I д’Эсте (см.: I, 3, прим.) и Ипполит II д’Эсте (см.: III, 58, прим.) …еще Геракл… — Эрколе Гонзага (1505–1563), епископ Мантуи, кардинал, сын Франческо II Гонзага и Изабеллы д’Эсте, брат Федерико (см. выше), регент герцогства при несовершеннолетнем Франческо III, умер, председательствуя на Тридентском Соборе. …еще Ипполит… — Ипполито Медичи (1511–1535), номинальный правитель Флоренции (1524–1527), архиепископ Авиньонский (1529) и Луккский (1534), вицеканцлер римской курии (1532). Внебрачный сын Джулиано (см. Ниже). Юлиан. — Джулиано Медичи (1479–1516), герцог Немурский, третий сын Лоренцо Великолепного, брат папы Льва X. Фердинанд. — Ферранте Гонзага (1507–1557), брат Эрколе Гонзага, вице-король Сицилии и губернатор Милана (от имени Карла V). Ариосто был послан кардиналом Ипполитом д’Эсте поздравить сестру с рождением Ферранте. Андрей Дориа. — См.: XV, 30, прим. Франциск Сфорца. — Франческо II Мариа Сфорца (1492–1535), герцог Миланский, сын Лодовико Моро (см.: XIII, 62, прим.). Власть в Милане получил в 1521 г. после изгнания французов войсками Карла V. Последний представитель династии.
И еще Геракл, и еще Ипполит,
Тот Гонзаго, а этот Медичи,
Гонят чудище, травят и томят;
Не отстанут
Ни за сыном Юлиан, ни за братом Фердинанд;
Андрей Дориа быстр и остр,
Франциск Сфорца никому не попустит.

52 Благородной, знатной, яркой крови [20] Два Авала. — См.: XV, 28, прим. Тот утес, которым // Нечестивый сжат Тифей… — См.: XVI, 23, прим. Остров Искья входил во владения маркизов д’Авалос. Гиганты изображались змееногими.
Два Авала несут в гербе
Тот утес, которым
Нечестивый сжат Тифей с головы до змеиных пят;
И еще двое,
Ни за кем не вторые пред страшным зверем,
А у ног написано: Альфонс Вастский
И Пескарский всепобедный Франциск.

53 И тебя ли мне позабыть, [21] Фердинанд Гонсальв. — Фернандес Гонсало (1443–1515), испанский полководец. Среди его наиболее заметных военных успехов — взятие Гранады (1492) и завоевание Неаполитанского королевства (1503). Монферратский Гульельм. — Гульельмо, маркиз Монферратский (ум. 1518).
Фердинанд Гонсальв, краса Испании,
Пуще прочих в сонме
Вознесенный Малагисовою хвалою?
Монферратский Гульельм
Столь же зрится меж вставшими на чудище,
И иные, и многие, но всех их — горсть
Пред несчетными ранеными и мертвыми.

54 Оттрапезовавши,
Провождали спутники полдневный зной
В милых толках и достойных весельях
На коврах под сенью прибрежных древ,
Малагис же и Вивиан же
Для их отдыха были при оружии,
Как вдруг видят:
Одинокая к ним торопится дама.

55 А была это самая та Иппалка,
У которой славного скакуна Фронтина
Отхитил Родомонт,
И она, моля его и срамя его,
Шла вослед целый день, и наконец
Своротила к Агрисмонтскому замку —
Ей сказали (а кто — не знаю),
Что в том замке Руджьер и Рикардет.

56 А бывавши здесь и знавши места,
Вот она и пустилась прямиком
К тому самому Мерлинову источнику,
И находит там, как сказано, всех, кто был.
Но, радея умеючи и бережно,
Как исполнить порученную весть,
Увидав она Брадамантина брата,
Не дала и виду, что Руджьер ей знаком.

57 Поклон ее — одному Рикардету,
Словно только к нему она и шла;
И, ее узнав, Рикардет
Встал навстречу и спрашивает: откуда?
И она поведывает свою повесть,
Глядя взглядами, красными от слез,
Сквозь вздохи, но громким голосом,
Чтоб услышал близстоявший Руджьер.

58 Говорит она: «Я вела в поводу,
Как то велено было твоей сестрицею,
Ее дивного, славного и любимого
Коня, имя которому Фронтин,
А вела я его к городу Марселю,
Где сулилась она в немного дней
Быть сама, а мне приказала
Доспеть раньше и ждать ее с конем.

59 Я была отважна в том мнении,
Что никто не найдется здрав
Посягнуть на коня, о коем сказано,
Что он хаживал под Ринальдовой сестрой.
Но тщетно —
Не отъехала я и на тридцать миль,
Как отъял того коня сарацин,
Не смотря, что он Фронтин, и кто наездница.

60 Умоляла я его день, умоляла я его другой,
А не взяв ни мольбами, ни угрозами,
Я с худою хулою
Бросила его невдали,
Где он нынче трудит себя и с лошадью,
Упражняясь с мечом в руке
Против столь неленивого поединщика,
Что хоть сей бы за меня отомстил!»

61 Чуть дослышав такие слова,
Руджьер скок с ковра, и к Рикардету:
За услугу
(Говорит он, просит и умоляет)
В воздаяние, награду и мзду
Пусть позволится ему вслед за дамою
Одному сыскать того сарацина
И расчесться с ним за такого скакуна.

62 Рикардет,
Хоть и мнилось ему неста^гочным
Возложить на друга свой долг,
Уступил Руджьеровой воле,
И, простившись тот с добрыми товарищами,
Удалился за Иппалкою вслед,
Их оставив изрядно недоуметь,
Удивляясь его поспешливой доблести.

63 Как отъехали они прочь,
Не умедлила Иппалка поведать
Все, с чем послана
Тою, в чьем сердце навек его печать.
Без потайки и вымысла
Молвит, что ей вверено госпожою,
А что прежде сказано-де не так,
То для глаза и слуха Рикардета.

64 Молвит и о том,
Кто отбил у нее коня
Со спесивою речью: «Коль он — Руджьеров,
То угоднее мне вдвойне;
Буде же Руджьеру охота вздорить,
Объяви:
Имя мне — Родомонт,
А дела мои блещут по всей вселенной».

65 Руджьер слышит, и в груди его пышет
Жар неистовства, зримый по очам, —
Оттого ли, что Фронтин ему люб,
Оттого ли, что он дар его дарительницы,
Оттого ль, что похитчик столь презрителен, —
Но ему и обида и позор,
Ежели не вырвет коня у взявшего
И не выметит Родомонту достойной мздою.