Лудовико Ариосто - Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI

110 Жарче гнев, горше брань
Разгорается отселе и оттоле:
Разом с Руджьером, разом с Родомонтом
Ищет сшибки отчаянный Мандрикард;
А Руджьер не привык к обидам,
И ему бы не мир, а раздор и спор.
Мечется Марфиза меж тем и этими,
Но одной не сладить.

111 Так мужик, когда в водополье
Река ломится на новый простор,
Впопыхах не хочет ее пустить
Ни в зеленый луг, ни в житную ниву,
Замкнет здесь, загородит там,

Где-то выправит, глядь, а где-то
Подается мягкая глина,
И вода точит токи сквозь запруды, —

112 Так Марфиза,
Над Руджьером, Мандрикардом, Родомонтом
(Каждый — удалец напоказ,
Каждый рвется перевысить соперников)
Бьется их унять,
Но впустую тратит труд и время:
Оттяни она одного,
Два другие, глядь, бешенствуют снова.

113 Тщетно их усилившись примирить,
«Государи мои, — кричит она, — послушайтесь!
Отложите спор,
Пока станет Аграмант безопасен!
Ежели же каждому лишь свое,
То и я хочу счесться с Мандрикардом
И увидеть, таков ли он в оружии,
Чтобы взять меня у меня?

114 А коль в помощь Аграманту — то в путь,
И конец раздорам!»
А Руджьер: «Не за мною остановка,
Лишь верни он моего коня!
А немногими говоря словами, —
Конь иль бой:
Или мертв здесь полягу, или
Стану в стан на своем скакуне».

115 Родомонт в ответ:
«Одно просто, другое не гораздо!
А мое тебе слово:
Коли худо будет нашему государю,
То виною — ты,
Ибо я ни на час не прочь от должного».
Но Руджьеру то слово нипочем —
Он выхватывает ярый клинок,

116 Он, как вепрь, рушится на Алджирского,
Бьет щитом, теснит плечом,
Растерявши того и помутив
Столь, что выронил он стопою стремя.
Но Мандрикард — в крик:
«Хочешь биться, Руджьер, — бейся со мною!»
И, самого себя злее и коварнее,
Он шеломит Руджьера клинком в шелом.

117 Пал Руджьер грудью к конской гриве,
Хочет распрямиться — невмочь,
Потому что вторым в него ударом
Упиенов гремит Родомонт,
И кабы не адамантный закал,
Быть бы шлему разрублену по щеки.
Распростер Руджьер бессильные длани,
И роняет узду, и роняет меч.

118 Скакун скачет с седоком в чисто поле,
Бализарда лежит в пыли;
Вспыхнула Марфиза,
Что один меж двух
Бит недавний спутник ее оружия,
И по славному своему веледушию,
Налетев,
Рушит меч о Мандрикардово темя.

119 А Родомонт за Руджьером вслед:
Лишь ударь, и взял бы Фронтина, —
Но воспрянув Рикардет с Вивианом
Преграждают путь меж этим и тем:
Один бьет Родомонта вперехват,
Отпирая теснящего от Руджьера,
А другой — то был Вивиан —
Вложил меч в длань очнувшегося рыцаря.

120 Чуть опамятовавшись
И в руке с Вивиановым клинком
Мчит Руджьер немедлящей местью
На Алджирского короля, —
Как лев,
Взят быком на рога, не чует боли,
Но порыв, но гнев, но ярость
Его силят довершить свою месть.

121 Руджьер рушится на мавра, как гром: [28] Шлем, который Немврод Вавилонянин… — См.: XIV, 118, прим.
Будь в его руке
Бализарда, в том начальном бою
Выбитая сказанным коварством, —
Верю, что и шлем
Не упас бы Родомонтова лба —
Шлем, который Немврод Вавилонянин
Выковал для вызова небесам.

122 Тут и Распря,
Рассудив, что ссор и свар не избыть,
И ни миру не стать, ни перемирию,
Говорит Гордыне, своей сестре,
Что уже пригожая им пора
Бестревожно вернуться к своим монашествам.
Добрый путь им; а мы останемся здесь,
Где Руджьер ошеломил Родомонта:

123 Ошеломил с такою силою,
Что сотрясшись в шлеме и в стальной скорлупе,
Панцирною спиною
Распростерся Родомонт на Фронтиновом крестце.
Трижды, четырежды, вправо, влево
Клонится, валится долу головой,
Изронивши бы и меч из руки,
Не случись он прикован к рукавице.

124 А меж тем пред Марфизою Мандрикард
В многом поте лица и тела
И ее поневолил попотеть,
Но столь истовы были их доспехи,
Что не вскрылась ни единая щель,
И досель оба ратовали вровень,
Как вдруг, изворачиваясь, Марфизин скакун
Приневолил вступиться и Руджьера.

125 Изворачиваясь, Марфизин скакун,
Выгнув бег свой по нетвердому лугу,
Оскользнулся, и не смог уберечься,
Чтоб не рухнуть на правый бок;
А вспешая встать,
Был он сбит грудь в грудь конем
Златоуздом,
С не по-рыцарски басурманрким ездоком,
И полег вновь.

126 Руджьер, видя воительницын урон,
Не помедлил помощью:
Вольною рукой,
Оглушившей уносимого Родомонта,
Он татарина бьет в шлем,
И рассек бы и голову и тулово,
Будь в его руке — Бализарда,
А на Мандрикарде — иной шишак.

127 Родомонт, опомнясь,
Озирается, а пред ним — Рикардет;
Вспамятовал царь, каково ему пришлось
От сего Руджьерова вспомогателя,
Мчит к нему
Злою мздою благому делу, —
Но
Пересек его умысел Малагис.

128 Малагис, немалый в могучей магии,
Хоть и не был при черной книге,
Чьею силою останавливал солнце,
Но держав в уме
Заклинание, влаственное над демонами,
Вмиг вогнал взъяряющего нечистого
В Доралисина жеребца.

129 В жеребца нерослого и усадистого
С Стордилановой дочерью на хребте
Вмолвил Вивианов брат
Такового преисподнего ангела,
Что умевший быть
Лишь красавицыной послушен руке,
Взмелся
На шестнадцать локтей ввысь и на тридцать локтей вбок.

130 Взмелся,
Но красавицы не сронил с седла;
Вскрикнула она в выси,
Почитаючи себя погибшею, —
А скакун, коснувшись земли,
Движим дьяволом,
Мчится под кричащею прочь
С такой прытью, что стрелой не настичь.

131 С первым звоном ее голоса
Уяиенов Родомонт позабыл разить
И летит помочь
Вслед невестиной неистовой скачке.
А за ним Мандрикард,
Ни Руджьера не тронувши, ни Марфизы,
Ни спросив и ни сказав замирения,
Мчит вдогон и ему и Доралисе.

132 А Марфиза, взнявшись с земли,
Вся пылая стыдом и гневом,
Рвется мстить — не может,
Видя недруга в тщетном далеке:
И Руджьер по таком исходе брани
Исторгает, как лев, не взрыд, а взрык,
Ибо знает, что никаким коням
Не поспеть за Фронтином и Златоуздом.

133 Ни Руджьер без отбитого скакуна
Не желает отстать от царя Алджирского,
Ни Марфиза не уволит татарина,
Не явив ему себя во всю стать;
Ни тому, ни той
Не достойно бросить спор в полуспоре,
И решаются оба, как один,
По пятам преследовать изобидчиков.