Лудовико Ариосто - Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI

19 В смуте крещеное воинство [32] Обычайный нацелили набег? — Имеются в виду наемные отряды, формировавшиеся во времена Ариосто из швейцарцев и гасконцев и охочие до разбоя.
Полошится, не поняв, кто о ком:
Не гвасконцы ли, не швейцарцы ли
Обычайный нацелили набег?
Торопливо несведущие толпятся
Полк к полку, язык к языку,
Кто на трубный гуд, кто на барабанный бой;
Гул встает и раскатывается в небо.

20 Выезжает великий государь,
Весь в броне, а голова напоказ,
А за ним — отменные паладины;
Вопрошает, отколе такой разор;
Угрожает, укрощает бегущих;
Видит сверженных, кто в грудь, кто в лицо,
Кому взрублено горло, кому темя,
Кто без рук по кисть, кто по локоть.

21 Едет дальше, а кругом на земле
В красной влаге стоячей крови
Страшно топлены
Те, кому уж ни лекаря, ни знахаря;
Грозен вид —
Лежат срублены руки, ноги, плечи, головы,
И от ближнего до дальнего вала
Что ни шаг, то труп.

22 Где проскачет,
Невеликий взвод о великой славе,
Там и полоса
Скорбным знаком людскому незабвенью.
Едет Карл, дивясь на злую резню
С гневом и досадою,
Словно в двор к кому ударила молния,
И тот взором следит ее следы.

23 Не успела та первая подмога
Достичь стана Ливийского царя,
Как с другого края спешит вторая —
То Марфиза и отважный Руджьер.
Славная чета,
Вскинув очи, взмеряет путь короче
К осажденному государю, — и вперед.

24 Так в подкопный взрыв
Длинной нитью черного пороха
Прихотливый пробегает огонь,
За которым и взору не уметиться,
И вдруг грянет ввысь
Толщей стен и скальными осколками, —
Как предстали Марфиза и Руджьер
И явили себя в мгновенной сече.

25 Тут-то вдоль, тут-то поперек
Руки напрочь, головы пополам
Всем, кто слаб
Отстраниться с просекаемой просеки.
Видывал ли кто ураган,
Мчащийся по склонам иль мчащий долом,
Круша справа и минуя слева, —
Тот представь этих двух меж стольких толп.

26 Многие,
Уклонясь Родомонта и тех, кто с ним,
До поры благодарствовали Богу,
Что быстра нога и ловка стопа, —
А потом грудь о грудь, лоб в лоб
Набежав на Марфизу и на Руджьера,
Видели врасплох,
Что ни в стать, ни в бег, а судьбы не минуть, —

27 Не в огне, так в полыме,
А не минет должного ни плоть, ни кость:
Так опасливо лиса с лисенятами
Ждет спастись, а встречает песью пасть,
Когда ловчий с логова
Ее вздымет огнем и дымом
И берет дурманную
Там, отколе не чаяно беды.

28 Въезжают Марфиза и Руджьер
Спасителями в сарацинскую ограду:
Всюду очи ввысь,
Всюду в добрый час славят Вышнего,
Ни в ком страха пред франкскими паладинами,
Каждый раб готов хоть один против ста,
И у всех в уме
Тотчас вновь обагрить лихое поле.

29 Грозно грянули
Роги, трубы, турские тулумбасы,
Вьются в ветре
Каждый стяг и каждая хоругвь;
А насупротив Карловы вожди
Строят швабов к швабам, бриттов к бриттам,
Строят Францию, Италию, Англию, —
И жестокая заваривается брань.

30 Cтрашный Родомонт,
Яростный Мандрикард,
И Руджьер, цвет рыцарской доблести,
И Градасс, чьей славою полон свет,
И с бестрепетным Марфиза челом,
И черкесский царь, ни пред кем не худший,
Всею мощью клонят франкского Карла
Взмолиться к святым и укрыться в Париж.

31 Необорным жаром
Таковы те рыцари и та дама,
Что ни думою, государь мой, не сдумать,
Ни пером поведать.
То и мера,
Сколько пало в этот день перебито
И каков урон державному Карлу;
А у мавров ведь еще и Феррагус!

32 Не в подъем мостам, [33] Кроме вьенского графа… — См.: XVII, 16, прим.
Люди бьются в давке и тонут в Сене,
И мечтают об Икаровых крыльях,
Ибо смерть впереди и позади.
Паладины в плену до одного,
Кроме венского графа и датского Оджьера —
У Оджьера в черепе,
А у Оливьера пробой в плече.

33 Ежели бы и Брандимарт [34] Брандимарт. — Он вернулся в Париж, освободившись из плена во дворце Атланта (см.: XXII, 20 слл).
Бросил стан вслед Ринальду и Роланду,
То не выстоять бы Карлу в Париже,
Лишь бы выйти из пламени живым.
Но что мог Брандимарт, то и сделал Брандимарт,
А что нет, то и он оставил яростным.
Такова была усмешка Судьбины —
Вновь обстать Аграманту государя.

34 Стон и плач
Сирых старцев, чад и вдовиц
Возлетел из облачного надземья
К светлым высям, чтоб святой Михаил
Нисклонил архангельский взор
Ко Христовым верным
Франции, Британии, Алеманнии,
Волку в снедь и ворону выстелившим поля.

35 И узрел, и зарделся триблаженный,
Что неладно послужил он Творцу,
Вдавшись
Вероломной Распре в подлый обман:
Велено было ей
Взжечь раздор между рыцарей язычества,
А она что и сделала, то сделала
Поперек.

36 И как верный служитель, крепкий
Больше сердцем, чем памятным умом,
Вдруг хватясь,
Что забыл завет, дорогой, как жизнь,
Мечется второпях
До хозяйского глаза сгладить грех, —
Так архангел не дерзает ко Господу,
Не воздавши долга, который взят.

37 Устремив крыло
К тем обителям, где видана Распря,
Он обрел ее в собрании чина
При избрании настоятельных лиц —
Любо ей смотреть,
Как брат брату мечет в головы требниками!
Ухватил ее ангел за волоса
И колотит руками и ногами.

38 А потом — крестом
По спине, да по рукам, да по темени;
В крик кричит злополучная,
Обымает ноги божьему вестнику,
А тот гонит ее в тычки,
Сломя голову, к африканскому стану,
Приговаривая: «Поберегись:
Только встреться, где не след, — будет хуже!»

39 Вся избитая по плечам и по хребту,
Ужасаясь вновь подпасть под побои,
Трепеща пред гневом,
Распря
Со всех ног бежит по кузнечные меха —
Оживить запаленные огни,
Запалить незапаленные
И раздуть в сердцах пожар до небес.

40 Восстает пожар
В Родомонтовой душе, в Руджьеровой, в Мандрикардовой,
Да такой, что спешат они к государю
В добрый час, покуда Карл не теснит,
И поведывают ему свои раздоры,
И откуда и как они пошли,
И чтобы государь усмотрел,
Кому с кем причинно сражаться первому.

41 А Марфиза твердит и о своем —
Добороть борьбу
С королем Татарии:
Ради вызова его она здесь,
И своей чередою не поступится
Ни на день, ни на час,
А стоит на том,
Чтобы первой помериться с соперником.

42 Первым и Родомонт
Рвется счесться,
Потому что, начав, не кончил
Ради помощи африканскому стану;
И Руджьер бросает крепкое свое слово,
Что невмочь ему терпеть
Родомонта на своем скакуне,
Коли им не спрянуться прежде прочих;