Кретьен Труа - Ланселот, или Рыцарь Телеги

На зубья, где их зрите вы,
С её прекрасной головы
Раз угодили, и едва ли
В другой силок они попали».
А рыцарь: «Истина верна:
Есть королева не одна,
Кто та, что гребнем обладала?»
«Сеньор, – девица отвечала, –
Жена Артура-короля».
Тут рыцарь, новости внемля,
Познал такую слабость в сердце,
Что принуждён был опереться
На ленчик своего седла.
Сие увидев, не смогла
Девица скрыть недоуменье,
Предвидя рыцаря паденье, –
Да будет ей испуг прощён, –
Решила, что он чувств лишён,
Поскольку, выслушав слова,
Чувств не утратил он едва [33] Чувств не утратил он едва. – Этот приступ слабости иллюстрирует популярное для той эпохи представление о любви как болезни. Кроме того, Ланселот вообще склонен к крайним проявлениям любовных эмоций. .
На сердце будто пало бремя,
И перестал он в это время
Воспринимать слова, цвета.
К его коню стремится та,
На помощь рыцарю приспела
И помогала как умела,
Ведь не желала ждать она,
Чтоб рыцарь пал со скакуна.
Увидев это, он смутился,
«О, для чего, – к ней обратился, –
Ко мне вы подошли сейчас?»
Девица, я заверю вас,
Не стала открывать причину,
Не то краснеть бы паладину,
С ним вышла б горшая беда,
Узнай он истину тогда.
Она держала правду в тайне
И молвила любезно крайне:
«Сеньор, искала гребень я,
Склонившись здесь среди былья,
Хотела взять его я в руки,
Мне промедленье паче муки».
Он сам хотел ей гребень дать
И дал, но волосы забрать,
Их не порвав, сумел дотоле.
Ничьи глаза не зрели боле,
Чтоб кто ценил так вещь земную,
Как он ту прядку золотую.
Благодаря в душе судьбу,
К глазам, к устам, к лицу, ко лбу
Он подносил её и млел,
И от восторга пламенел.
Как драгоценную святыню
Прядь королевы он отныне
Меж телом и рубашкой прячет [34] Прядь королевы он отныне/Меж телом и рубашкой прячет. – Подобный фетишизм связан с эротической символикой волос в романах Кретьена (см. «Клижес»). Стоит вспомнить и о златокудрой Изольде, чей золотой волос вдохновил короля Марка на поиски невесты. .
И для него дороже значат
Рубины и смарагды разве?
Он верит: ни единой язве
Уж не точить его украдкой.
Чтó желчь с плевритом, с лихорадкой
И все молитвы, что творим
Мартину с Иаковом святым [35] Мартину с Иаковом святым! – Мартин Турский (4 в.) – один из самых почитаемых католических святых, считающийся покровителем Франции. Иаков (старший) – один из двенадцати апостолов Христа. По преданию, принял мученическую смерть от рук Ирода Агриппы I в 44 г. Культ Иакова сложился в Испании, где, как считается, увековечен его прах. По средневековым представлениям, святой мог защищать от определенных болезней. В частности, святой Иаков оберегал от артрита и ревматизма – недугов, весьма затруднительных для осуществления рыцарского призвания. !
В нём вера в прядку не померкнет,
Он помощь всякую отвергнет.
В чём сила пряди не поймёте?
Меня глупцом, лжецом сочтёте,
Когда, сказав, я вам солгу.
На разгоревшемся торгу
Сокровищ не окинуть глазом,
А рыцарь всё отверг бы разом,
Когда б их стали предлагать
В обмен на королевы прядь.
Причину вам услышать надо?
Стократ очищенное злато
Стократно переплавлено,
И всё ж не так блестит оно,
Как ночь в сравненье с днём погожим.
Коль злато к волосам приложим,
Его тотчас сравните все вы
С чудесной прядью королевы.
Зачем здесь тратить время мне?
Девица уж на скакуне,
И гребень с ней, что ею взят.
А рыцарь полон был отрад
Из-за волос, что у груди.
Минули дол, лес впереди,
И в нём тропинка простиралась.
Она сужалась и сужалась,
Гуськом пришлось поехать им,
Так тесно всадникам двоим
Бок о бок по тропе идти.
Была девица впереди
Того, кто у неё гостил.
Где самым узким путь их был,
Вдруг видят: рыцарь мчит навстречу.
Едва увидев, издалече
Его девица узнаёт
И так попутчику речёт:
«О сударь, латника сейчас,
Который мчится впрямь на нас,
Готовый в бой, извольте видеть?
Намерен он меня похитить,
И он не ждёт от вас отпор.
Так хочет он, ведь с давних пор
В меня влюблён. В порывах сильных,
Безумец, сам и чрез посыльных,
Молил он полюбить его,
Но не добьётся ничего
За все сокровища земли.
Скорей умру, Господь, внемли,
Чем на любовь его отвечу.
Я знаю, примет эту встречу
Как облегченье он и счастье,
Как будто уж в его я власти.
Хочу я посмотреть на вас,
Как храбрость явите сейчас.
Увижу среди бела дня,
Способны ль защитить меня.
Достойны ль верным стражем зваться?
Но я убеждена, признаться,
Что вы мой рыцарь и оплот».
«Скорей, скорей», – ответил тот,
И поняла она невольно
Под тем ответом «Ну, довольно,
Обеспокоены вы зря,
Мне эти речи говоря».
Пока такую речь вели,
Тот рыцарь был уж невдали,
Навстречу нёсся к ним по тропке.
И потому был шаг торопкий,
Что встречный знал наверняка:
Спешить есть повод – цель близка.
Он мнил себя счастливым ныне
При виде той, своей богини.
Лишь к ней приблизился стремглав,
Её приветствовал, сказав:
«Та, что душе желанна столь,
Но вместо неги шлёт мне боль,
Да будет здравствовать всегда».
То было б грубостью, когда
Она б на это промолчала,
И всё ж ему не отвечала
Хотя б сквозь зубы, хладнокровно.
Он созерцал её любовно,
Заворожён ответом тем,
Уст не сквернящим и совсем
Не стоящим ей ничего.
И в нём, когда б рука его
Всех на турнире одолела,
Такая б гордость не горела.
Как видно, он не чаял счастья –
Подобной чести и участья.
Самоуверенность росла.
Он взял коня за удила
И молвил: «Вас беру с собой.
Ха, видно, кормчий недурной,
Раз в гавань нужную плыву я!
Напасти прежние минуя
И все шторма, взойду на брег
Из моря мук в пучину нег,
От немощи к расцвету сил.
Всё, что желал, я получил.
Раз повстречал вас в миг урочный,
Я увезу с собой вас, точно,
Притом без страха и упрёка».
«В словах для вас не будет прока, –
Она в ответ, – со мною страж».
«Плохой защитник рыцарь ваш,
Раз я с собой вас увожу.
Сей горе-рыцарь, я сужу,
Скорей бочонок соли сгложет,
Чем от меня спасти вас сможет.
Я знаю, не найти такого,
Кто б уберёг вас, право слово.
Близки ко мне вы, посему
При нём вас у него возьму,
Смирится ль он иль не смирится,
Пусть даже защищать вас тщится».
Спокойно слушал наш герой
Все оскорбленья. Той порой
Он не бахвалился, не злился
И за девицу заступился.
«Сеньор, – сказал он, – не спешите
И лишних слов не говорите,
Не сейте на ветер слова.
Уважу ваши я права,
Коль таковые всё же есть.
Как видите, девицы честь
Нуждается в моей защите.
Вы ей препятствий не чините,
И не страшны вы вовсе ей».
А тот бы сжёг себя скорей,
Чем без неё пуститься вдаль.
И рыцарь: «Буду прав едва ль,
Коль увезти её вам дам.
Извольте, брошу вызов вам.
Но раз действительно решимся
Сразиться здесь, мы не сразимся –
Узка тропинка, как мы видим.
Давайте на дорогу выйдем,
На луг иль дол какой-нибудь».
«Иного не хочу отнюдь, –
Ответил воздыхатель, – вы,
Согласен я, весьма правы,
Заметив, что узка тропинка.
Коню здесь не до поединка,
Боюсь, что ногу сломит он,
Коль будет в схватку вовлечён».
Тут он подъехал, хоть с трудом,
Не повредив коню притом,
Не причинив ему увечий,
И молвил: «Жаль, что нашей встрече
Не удалось, сказать по чести,
Быть на виду, в удобном месте.
Я предпочёл бы, чтобы зритель
Узрел, как бился победитель.
Отправимся на поиск мест.
Есть дол поблизости окрест,
Удобней биться на просторе».
Все трое двинулись, и вскоре
В пути им встретились девицы,
И рыцари, и молодицы.
Играли средь цветов и трав.
Тот луг – раздолье для забав:
Кто в шахматы или в триктрак
Средь луга был играть мастак,
Кто – в кости, в дюжину занятных
Забав не менее приятных.
Там большинство людей играло,
Но, как и юности пристало,
Там вспомнил детство кое-кто:
Скакал и пел, плясал рондо,
Резвился в радостном проворстве
Или потел в единоборстве.
А рыцарь в возрасте преклонном
На буром полотне попонном
Сидел на скакуне-испанце;
Седло и упряжь в злата глянце.
В годах, он был заметно сед
И подбоченился, воссед
С непринужденностью, в одной
Рубашке (припекал уж зной).
Он танцы, игры созерцал,
И плащ рамёна покрывал
Из ткани с беличьим подбоем.
А вдоль дороги встали строем
Десятка два, все при мечах
И на ирландских скакунах [36] И на ирландских скакунах . – Это были мощные кони, выдерживающие вес военного снаряжения.Читать дальше