Лопе де Вега - Том 2

Что было с ним и что у вас,
Верней, нисколько не похоже.
Тот ждал семь лет да семь других,
А ваша милость дня не ждала.

Что если этот день — начало
Грядущих горестей моих?
Урбан нейдет. Чем нам заняться?

Да можно карты принести.

Он отказался с ним идти.
Да, да!

Не надо волноваться.
Что бы могло его смутить?
Такой воинственный мужчина!

Но он красив, и вот причина,
Что он изнежен, может быть.
Да и потом — какой герой
Стерпел бы выдумку такую,
Чтобы его вели вслепую?
Идальго, пылкий, молодой,
Не из теперешних красоток,
Неустрашимый, полный сил,
Перед которым сам Ахилл
Казался бы пуглив и кроток!..

А сколько раз пучину вод
Переплывал Леандр влюбленный? [85] Леандр . — См. прим. 39.

Рассказ, певцами измышленный…
Притом он знал, к кому плывет.
Да и на башне для него
Свет зажигали, поджидая;
А здесь, и в комнату вступая,
Он не увидит ничего.
Когда б ты римлян назвала,—
Того, кто в пропасть устремился,
Кто на мосту один сразился,
Иль чья рука в огонь легла [86] …кто в пропасть устремился, Кто на мосту один сразился, Иль чья рука в огонь легла … — Имеются в виду три легендарных героя Древнего Рима. Марк Курций, доблестный юноша, верхом на коне ринулся в разверзшуюся на форуме бездну, чтобы, согласно предсказанию оракула, умилостивить богов, после чего бездна закрылась (362 г. до н. э.); Гораций Коклес в дни осады Рима войсками этрусского царя Порсены, прикрывая отступление римских воинов, защищал деревянный мост через Тибр до тех пор, пока этот мост не был сломан, и только после этого переплыл на противоположный берег (VI в. до н. э.); Муций Сцевола (Левша), римский юноша, отправился во время войны с Порсеной во вражеский лагерь, чтобы убить царя этрусков; он был схвачен стражей царя и во время допроса, желая показать свою стойкость, положил правую руку на жаровню и наблюдал за ее медленным тлением. Устрашенный подобным мужеством, Порсена заключил мир с римлянами (508 г. до н. э.) ,
Тогда бы это верно было.

Прошу награду.

Как? Идут?

Ну, да! Что вестнице дадут?

Мантилью, ту, что я носила.

Темно-лиловую, с шитьем?

Подай мне маску, живо, живо!
И ты надень.

Вот как счастливо
Мы прибыли в желанный дом.

А ведь, пожалуй, что и да.
Ступени были, даже много.

Подвиньте кресло, ради бога.

Извольте сесть.

Куда?

Сюда.

Кто это говорил сейчас?

Моя хозяйка.

С этих пор —
Служанка ваша, мой сеньор.

Пусть буду проклят триста раз,
Но эту шапку я снимаю!

Великий боже, здесь темно!

Поэтому мне все равно,
И ваш проступок я прощаю.
Поставь мне кресло рядом с ним.

Я весь опутан волшебствами!

Сеньор! Я сяду рядом с вами.

О, что за казнью я казним!
Уже мне душу сожигает
Любовь без света, — я ж слепец,—
Любовь, что пламя из сердец,
Как сталь из камня, высекает.
Как искру создают ударом,
Когда огонь хотят извлечь,
Так, тронув душу, ваша речь
В душе откликнулась пожаром.
Он вспыхнул в сердце молчаливом,
Нежнее сердца — трута нет;
Служил ударом ваш ответ,
А ваш язык служил огнивом.
Моя душа — огонь зажженный,
Который созерцает вас,
И я страшусь, чтоб он погас,
Счастливым видом ослепленный.
О дайте видеть вас воочью,
А не в одном моем уме!
Ведь мы же больше не во тьме,
Когда огонь пылает ночью!
Иль верьте в искренность мою,
Иль сказки начинать не надо,
Чтоб я не знал мучений ада,
Раз я не вправе быть в раю.
Когда на глади полотна
Художник ночь изображает,
Хоть луч он все же оставляет,
Чтоб эта ночь была видна.
Я — благородный человек,
Который вас увидеть вправе,
Который вашей доброй славе
Ничем не повредит вовек.
Ведь тот, кто просит, вам не враг.
Отдайте мне хоть эту руку!

Ну что ж, возьмите.

Как поруку
В том, что наверно будет так.

Какая тонкость разговора!

Толкует складно.

Очень мило.

Клянусь вам памятью Камило…

Так и меня зовут, сеньора.

…что я удивлена сама,
Подав вам руку так послушно.

О, это так великодушно,
Что я готов сойти с ума!

И что же, вы довольны ей?
Не жмите так. Как можно, право?

Скажу: рука — рука Исава [87] …рука Исава… — Согласно библейской легенде, Иаков, стремясь получить благословение своего отца Исаака, предназначавшееся его старшему брату Исаву — «косматому человеку», — обвязал руки и шею шкурой козленка. Полуслепой Исаак, прикоснувшись к нему, сказал: «Голос Иакова, а руки Исава». Камило применяет эту фразу в том смысле, что руки неизвестной — руки красавицы, а по голосу судить о ее красоте нельзя. ,
А голос — я не знаю, чей.

Ах, если так, подать огня!

Чтоб дивный клад был обнаружен.

Где солнце, там огонь не нужен,
Но солнце скрыто от меня.

Вот и огонь.

Но что же это?
Да тут все в масках, все как есть?

Подальше руки, ваша честь!
Ни в чем не преступать запрета!
Кто эту маску только тронет,
Тот в клочья будет разнесен.