Лопе де Вега - Том 3

Сюда идут!

Готов вполне
Ее поверить увереньям,
Что мне равна она рожденьем
В своей далекой стороне.

Сеньора матушка идут.

И в шутку трудно мне решиться
Клеймить красивые их лица.
А, сын мой, дон Хуан! Ты тут?

Сеньора, я у ваших ног.

Откуда ты?

Я был на Прадо. [176] Я был на Прадо . — См. прим. 81.

И ты здесь? Что тебе тут надо?

Чем я так испугать вас мог?

Как сумасшедших не бояться?

Прошу, не думайте о нем.
Поговорить хочу…

О чем?

Ваш раб готов повиноваться.

Ваш новый раб уж чересчур красив
И благороден для раба, а это
В невольнике огромный недостаток.
Пускай он лучше пьяницею был бы —
Любовь и пьянство побороть способна.
Пускай бы воровал! Любовь ведь хуже:
Ворует души, достоянье неба.
Пускай сбежал бы — денежный убыток,
И только. Но любовь сильнее пыток,
Свободу, честь и жизнь — все отдает,
А все-таки надеется и ждет.
Продав его, избегнем беспокойства:
В рабе нам не нужны такие свойства.

Продать его?

Немедленно, сейчас —
Вот мой совет. Я не предвижу спора
Коль не хотите продавать его,
То можете вернуть его Элисо,
Сказав, что вам одной рабы довольно.

Ну что ж! Когда ты требуешь, чтоб Педро
Я продала или назад вернула,
Обоих я Элисо возвращу.
Не нужно мне рабы такой красивой,
Легко ей слишком возбудить любовь,—
Любовь ведь хуже пьянства, потому что
Вино своею силой побеждает,
И хуже воровства — ворует души,
И хуже бегства, так как не бежит,
А ждет, пока и жизнь и честь погибнут.

Но вам раба не нанесет бесчестья.

Чем может раб мне нанести бесчестье?

Хоть тем, что обнимается с рабыней.

Ты это видел?

Видел. И Каррильо —
Он тоже видел.

Кто? Хорош свидетель!

Да я же видел ясно, как они
Усердно обнимались и друг друга
Похлопывали нежно по плечам,—
Так голубки друг дружку в клюв целуют
И в перышки слова любви воркуют.

Все это ревность, дон Хуан! Иль мало
Есть женщин и прекрасных, и свободных?
Оставь, оставь ты эту мавританку
И не старайся соблазнить ее!
Ведь это может стоить нам и чести,
И денег, да, и денег. Обещаю,
Что Педро я как должно пожурю,
Я запрещу ему ходить наверх
И даже проходить по галерее.

Ушла?

Ушла — с обеими ногами
И с башмаками.

Вот как мать моя
Старается приятное мне сделать!

Молчите уж! Вы тоже хороши!
Зачем вы Педро продавать хотите?
Он вежлив, тих, как истый дворянин.

О небеса! В моем страданье
Взываю к вам! Куда пойти?
Здесь на земле мне не найти
Ни помощи, ни состраданья.

Что вижу я? О злодеянье!
Я понимаю: это мать,
Начавшая подозревать,
Что сердцем я во власти Зары,
Решила уничтожить чары
И выжгла страшную печать.
Ужели так?

Да, это так.

Взгляни, Каррильо! Неужели…

Не сомневайтесь: выжжен знак.
Чего же вы так побледнели?
Пришлось ей плохо в этом деле.
Хотели вы любви, а ей
Лицо испортили уродством,
Чтоб этим положить скорей
Конец всем вашим сумасбродствам,
Несовместимым с благородством.

Пусти! Дай мне взглянуть скорей
На эти нежные ланиты,
Чьи розы в красоте своей
Навеки от людских очей
Руками властными сокрыты.
Жестокость торжествует тут,
И беспощадней эти руки
Тех рук, что острый нож берут
Или в Алжире цепь куют,
Чтоб пленника вести на муки.
О небеса души моей!
Какая черная комета
Затмила лучезарность света
Горящих золотом лучей?
Вы, розы розового цвета,
Какой вы дали черный плод!
Так туча иногда найдет
И скроет яркий блеск рассвета,
И вся земля вдруг тьмой одета,
И ночь — и смерть — вдруг настает!
И гибнут вместе блеск денницы
И жизнь моя! Да, и она!
Но кто на белые страницы
Нанес такие письмена,
Не ведал, как душа полна,
Не знал, что чары я разрушу
И что к позорному клейму
Любовно приложу я душу,
У злобы силу отниму
И боль жестокую уйму.
Ко мне на грудь! Забудь мученья!

У вас нет права быть со мной.

Любовь дает мне позволенье.

Могу ль быть близкой к сыну той,
Кто гибели моей виной?

О да! Права, конечно, ты!
Но — розы чистые! Терпенье!
Я отомщу за оскорбленье
Небесной вашей красоты.
Она свершила преступленье —
Я приговор ей подпишу.
Каррильо! Мы пойдем с тобою…

Куда?

Для брака все устрою,
С ней обвенчаться поспешу —
С клеймом она прекрасней вдвое!

Но с мавританкой в брак вступать
Закон никак не разрешает!

Нет! Месть мою узнает мать!

А вас бесчестье не пугает?

Безумье страха ведь не знает!

Не лучше ль стихнуть гневу дать?

Гнев и любовь не могут ждать!