Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Средневековые латинские новеллы XIII в.

Царь говорит: «Все это прекрасные и полезные многим дела. Я тебя оставлю во дворце и вначале хочу испытать как телохранителя и слугу. В этом году ты будешь моим телохранителем и слугой». Тот в ответ: «Я готов, государь, повиноваться вашим приказаниям». Всякую ночь Гвидон тщательно стелил царю постель, стирал простыни и часто их менял. Вооруженный, он ложился перед дверьми царской спальни рядом со своей маленькой собачкой, отличавшейся звонким лаем, чтобы, если по какой случайности он заснет, а в это время появится кто-нибудь чужой, ее лай его разбудил. Каждую седмицу Гвидон омывал царю ноги и во всем остальном столь исправно и хорошо ему прислуживал, что не к чему было придраться, а потому царь неизменно хвалил Гвидона.

Когда первый год миновал, Гвидон был назначен сенешалем, [8] Сенешаль – управляющий дворцовым хозяйством; постепенно сенешаль превратился в одно из самых значительных должностных лиц государства. дабы показал другое свое умение: «Я умею бодрствовать». Гвидон этот, ставши сенешалем, все лето без отдыха и не смыкая глаз трудился и запас все необходимое на зиму. Когда же зима наступила и все только начали, не смыкая глаз, хлопотать, он спокойно спал, так что исполнил второе свое обещание: «Я могу бодрствовать, когда другие спят…» Царь, удостоверившись, что Гвидон с честью выполнил два своих обещания, весьма обрадовался, позвал своего кравчего и говорит ему: «Любезнейший, налейте в мой кубок сначала винного уксуса, потом отменного вина и после него сусла и дайте Гвидону попробовать – он покажет третье искусство, которым владеет, ибо он мастер определять доброту вина». Так кравчий и сделал. Едва Гвидон пригубил напиток, тотчас сказал: «Одно было добрым вином, другое таково сейчас, а третье лишь будет добрым», т. е. сказал: «сусло будет добрым вином, вино сейчас отменно, а винный уксус был некогда добрым вином».

Когда царь увидел, что Гвидон так хорошо понимает толк в вине, он сказал ему: «Любезнейший, обойди замки и земли и созови на пир всех моих друзей, ибо наступает рождество господне: ведь созывать на пир – четвертое искусство, которым ты владеешь». А Гвидон ему: «Государь, я готов». И вот он обошел замки и земли, но не пригласил никого из друзей императора, но зато всех его недругов. Так что в сочельник весь царский замок был полон недругами царя. Когда царь их увидел, он содрогнулся до глубины души, позвал Гвидона и говорит ему: «Любезнейший, разве ты не сказал, что умеешь созывать гостей на пир?». А тот: «Говорил, государь». Царь ему: «Я ведь велел тебе пригласить всех моих друзей, ты же пригласил моих недругов». Гвидон: «Владыка, дозволь мне ответить? В любое время и в любой час в году к тебе приходят твои друзья и ты с радостью их принимаешь. Но не так это обстоит, если приходят твои недруги. Оттого я привел сюда этих людей, чтобы твое приветливое лицо и добрый пир обратили их из твоих недругов в друзей». Так оно и вышло: еще до начала пира все недруги стали царю друзьями.

Тот весьма обрадовался и говорит: «Любезнейший, благословен господь! Недруги мои обратились в моих друзей. Ну, а теперь покажи свое пятое по счету искусство. Разведи мне и моим друзьям огонь без дыму!». Гвидон: «Государь, изволь». Что же сделал этот Гвидон? В самый летний жар он положил поленья на солнцепек, и они так хорошо высохли, что, едва загоревшись, давали жар и пламя без дыма, так что царь и все его друзья согрелись.

Затем царь говорит Гвидону: «Тебе остается показать еще одно свое умение. Если покажешь, получишь награду и почести». А тотему: «Государь, кому угодно отправиться в святую землю, пусть идет со мною к берегу моря». Рыцари, дамы и дети, слыша это, последовали за Гвидоном длинной чередой. Когда они пришли туда, Гвидон сказал: «Любезнейшие, видите ли вы здесь в море то же, что и я?». Они: «Мы не знаем». Гвидон: «Вот высится среди моря высокая скала. Поднимите глаза и увидите». А они сказали: «Господин, мы ее хорошо видим, но почему вы спрашиваете, не понимаем». Гвидон в ответ: «На этой скале живет птица, которая всегда пребывает в своем гнезде, а в гнезде том у нее всегда лежат семь яиц, чему она весьма рада. Природа птицы такова: пока она сидит на яйцах, море спокойно, но только случится этой птице оставить свое гнездо, море приходит в столь сильное волнение, что если кто в это время вышел в море, непременно потонет; пока же птица в гнезде, он безопасно совершит свой путь и воротится». Они говорят: «Откуда же нам знать, когда птица в своем гнезде, а когда улетает?». Гвидон говорит: «Птица оставляет гнездо только по одной причине. Есть другая птица, враждебная ей, которая денно и нощно тщится разрушить гнездо и разбить яйца. Та же, кому принадлежит гнездо, видя, что яйца разбиты или гнездо разрушено, в горе сейчас же покидает гнездо, и тут-то море приходит в волнение и поднимается бурный ветер. Нипочем вам не следует пускаться тогда в плавание». А они говорят: «Господин, а как можно помешать злобной птице приблизиться к гнезду, чтобы мы могли спокойно плыть?». Гвидон в ответ: «Нету на земле ничего, что бы та злобная птица так не терпела, как ягнячью кровь. Поэтому обмажьте гнездо изнутри и снаружи этой кровью, и, покуда там останется хотя бы одна капля ее, злобная птица не посмеет приблизиться к гнезду, и потому та, что сидит на яйцах, останется в гнезде, море будет спокойно и вы сможете плыть в святую землю и воротиться невредимыми». Услышав это, они достали ягнячьей крови и обмазали гнездо изнутри и снаружи и затем только отправились в святую землю и все здравыми и невредимыми воротились оттуда.

Царь за то, что Гвидон так хорошо исполнил свои обещания, сделал его рыцарем и пожаловал большими богатствами.

Правил император Конрад. [9] Император Конрад – это имя носили несколько римско-германских императоров и один король, так что затруднительно решить, кто здесь подразумевается. В его времена жил некий граф по имени Леопольд, который вместе с женой бежал от царского гнева в лес и укрылся там в какой-то хижине. В упомянутом лесу охотился однажды император Конрад, и, когда стемнело, ему пришлось искать приюта в этой хижине. Хозяйка была на сносях, но как могла лучше устроила его на ночь и собрала ужин. Этой же ночью она родила сына, а император услышал во сне голос, говорящий: «Возьми, возьми, возьми!». Пробудившись ото сна и дрожа от страха, он сказал себе: «Что это может значить: возьми, возьми, возьми! Что мне надлежит взять?».

Раздумывая подобным образом, император заснул. И – смотри – во второй раз он слышит голос, говорящий ему: «Верни, верни, верни!». Император пробудился ото сна, весьма опечалился и говорит себе: «Что это значит? Сначала я услышал: возьми, возьми, возьми, но, видит бог, я ничего не брал, а теперь голос говорит: верни, верни, верни. Что я должен возвратить, когда ничего не брал?». Тут император снова заснул. И – гляди – в третий раз слышит голос, говорящий ему: «Беги, беги, беги, Конрад! Ибо мальчик, который сейчас родился, будет тебе зять».