Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Фортунат

Когда Руперт уразумел, сколь велико огорчение его господина, объял его смертельный ужас, и устрашился он, что кто-либо из друзей проболтается, что он его выжил, и обратился ко всем ним сообща и к каждому особо, и просил нигде никому не говорить, что именно он подговорил Фортуната бежать. Они преданно поклялись ему в том, но все же одолевало их любопытство, какой хитростью Руперт вынудил Фортуната бежать столь поспешно, не простясь, будто свершив нечто достойное хулы. И был меж ними один, более всех пристававший к Руперту, и надоедавший ему расспросами, и желавший узнать, как он избавился от Фортуната. И поскольку Руперт не мог от означенных расспросов отвертеться, он сказал, что Фортунат поведал ему о жизни своего отца, как тот впал в бедность и поступил на службу к королю Кипра. «И я сказал ему, что к королю Англии мчится верхом посол, дабы известить его о кончине короля Кипра, ибо они от рождения были друзьями, и означенный посол поведал мне, что король Кипра, будучи еще в добром здравии, возвел Теодора, отца Фортуната, в графское достоинство и пожаловал ему земли некоего графа, по имени Ансельмо фон Тератцино, каковой умер, не оставив наследников. Теодор был первым, кто обратился к своему господину с просьбой о ленном владении, [15] В средневековой Германии лен – ленное владение – представлял собой земельный надел, который жаловался сюзереном вассалу на условии выполнения последним какой-либо службы. Но начиная с XIII в. лен стал передаваться по наследству, что и нашло свое отражение в книге: земли графа Ансельмо фон Тератцино отошли к королю лишь потому, что он не оставил наследников после своей смерти. отошедшем в казну, и король тотчас пожаловал Теодору и наследникам его графство, удостоверив это по всем правилам печатью и грамотой. Когда я поведал ему о том, он не вполне поверил моим речам и заметил лишь: «Мне весьма хотелось бы, чтобы моему отцу хорошо жилось». Все же по этой-то причине он и ускакал прочь». Кнехты графа, услыхав сказанное, говорили друг другу: «Ну и глупец этот Фортунат! Уж коли привалило ему такое счастье, надо было сообщить о том нашему господину, он бы снарядил его со всяческими почестями и послал с ним троих либо четверых из нас и всю жизнь был бы к нему милостив, вот как надлежало ему сделать».

А теперь оставим графа с его слугами, пребывающего в совершенном неведении о том, как Руперт отделался от любопытных ложью, и послушаем, что приключилось с Фортунатом далее. Купив другого коня и отослав прежнего господину, он все же опасался, что по пятам за ним следует погоня. Если ранее он спешил, то теперь он мчался что было мочи, покуда ни прибыл в Калис, [16] Калис – Кале (фр. Calais) – город-порт на севере Франции, на берегу пролива Па-де-Кале. В IX–X вв. был рыбачьей деревушкой. там он взошел на судно и перебрался' в Англию, ибо страх, овладевший им, был так силен, что по эту сторону моря он не полагал себя в безопасности, и вновь повеселел, и прибыл в столицу Англии, прозывавшуюся Лондоном, куда со всего света съезжались купцы и где они вели свои дела.

Тут пришла с Кипра галера, груженная дорогим товаром, а с ней много купцов. Меж ними было двое юношей, имевших на Кипре богатых родителей, каковые послали их с галерой в Лондон, поручив им множество дорогого товару. Те же никогда прежде не покидали пределов Кипра и не очень-то знали, как вести себя и держать в чужих землях, и что они услыхали от своих отцов, давших им добрые наставления, тому они и следовали. И когда галеру с купеческим добром разгрузили и уплатили королю пошлину, дабы всякий мог покупать и продавать, юноши также взялись торговать и выручили за товар наличные деньги, и немалые, чему донельзя обрадовались, ибо внове им было держать в руках наличность К ним и подошел Фортунат, и, встретившись друг с другом на чужбине, преисполнились они радости, стали добрыми друзьями, и тотчас сыскалась шайка никчемных мошенников, с коими повели они знакомство. Те сумели завлечь приятелей красивыми женщинами, игрой и беспечной жизнью, при этом сами жили, ни в чем себе не отказывая, принимали от друзей подарки, пока тем было что дарить. Таким образом они проводили свою жизнь в увеселениях и удовольствиях, и если один обзаводился прелестной любовницей, другой старался превзойти его в том и найти еще прекраснее и платил ей столько, сколько та желала. Так развлекались они около полугода. Меж тем настало время, когда их наличные деньги оказались на исходе. Хотя у одного и оставалось более, нежели у другого.

Фортунат, имевший менее всех, первым также и выдохся. Он лишился всех своих ценностей и всего прочего. Равным образом и друзья его все, что они выручили в Лондоне, спустили потаскушкам, а потаскушки делились с мошенниками, да столь часто и столь долго, покуда ни у Фортуната, ни у его друзей не осталось ни гроша в кармане. Тут они возомнили, что любовницы вновь примут их и будут с ними, как и прежде, веселы и щедры, как делали они сами. Однако ничего из того не вышло, потаскушки захлопнули пред ними двери и стали потешаться над ними из окон, выкрикивая: «Коли есть у вас деньги, пожалуйте к нам. А коли кошельки ваши пусты, то ступайте на галеру и возвращайтесь туда, откуда прибыли». Их друзья, те, что до сих пор таскались за ними по пятам и величали их молодыми господами, посмеялись над ними, и один вопрошал – юношу, потратившего на любовницу свыше тысячи крон: «Какой из тебя господин, на что ты годен, коли нет у тебя более денег?». Другой плут вопрошал того же: «Господин сыскался! Ты возомнил, что за две тысячи крон тебя всегда примут тут?». Третий сказал Фортунату: «Ну и глупец же ты! Не имея более денег, кроме пятисот крон, ты не вложил их в товары, а спустил распутным девкам! Сверши ты это, всякая из крон принесла бы тебе прибыль в штоттер». [17] Штоттер – мелкая монета. (Штоттер стоимостью равен двум бемишам. [18] Бемиш (нем. hehmisch) – мелкая монета, имевшая хождение в Богемии, откуда она и получила свое название. Богемия – по-немецки Böhmen. )

Меж тем кипрские купцы завершили и куплю и продажу, и хозяин галеры собрался в путь, и каждому надлежало погрузить на галеру то, что у него было, ибо в условленный день он намеревался отплыть прочь. Тут оба молодых купца подсчитали на постоялом дворе и нашли, что выручили немало наличных денег, на какие по наказу отцов вновь должны были закупить товар, но денег не было, они растаяли, подобно сахару в воде, и, будь их больше, все сгинуло бы туда же. Они взошли на галеру и поплыли домой без товаров. И как они были встречены своими отцами, я не берусь описать, но думаю, что встретили их без особой радости, ибо они не привезли домой хорошего счета.