Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

Воины увидели, что Алили убил Фээфе, и тут же у многих пропало всякое желание биться дальше. На этом и окончилось сражение.

А Алили убил Фээфе вот почему. Увидев, что Фээфе превзошел его в бою, он испугался, что после сражения Фээфе, оставшись в живых, получит право на весь остров Ротума, а ведь Алили сам хотел получить его. Вот поэтому-то он и оставил воинов своего отряда, бросился к отряду Мака и убил Фээфе. Вот каков Алили: если ему ясно, что надо избавиться от соперника, он немедля нападает на любого.

И об Алили вспоминают, когда хотят сказать, что у кого-то слово не расходится с делом.

Примечание № 19. [21], 1937 — 1939, с ротуманск.

Повествование содержит элемент исторического предания. Маафу может быть здесь не именем собственным, а титулом наследственных вождей о-ва Ниуатопутапу группы Вавау, Тонга (ср. № 73). Это позволяет более точно локализовать родину завоевателей. О тонганцах на Ротума см. также № 14. Интересно, что самоанское завоевание (а точнее, освоение) острова воспринимается как положительное явление, в то время как тонганское, несколько более позднее, рассматривается как зло и несчастье для острова.

Некогда власть над Ротума принадлежала одному человеку из Мофману, звали его Фэре. А в Фангута жил один знатный человек — благородный вождь Пуроу-манфиу. У него был свой мафуа.

Однажды ночью этому мафуа, состоявшему при Пуроу-манфиу, приснился сон. Мафуа видел, как Фэре плывет вдоль берега в своей лодке кариэ, как он достигает того места, где в Фангута стоит дом Пуроу-манфиу, там поворачивает лодку к берегу, причаливает, выходит на берег, спешит к казуариновой роще, что рядом с домом Пуроу-манфиу, снимает там свой красивый пояс и обвязывает этим поясом самую большую казуарину [167] 1 Казуарина считалась особым, священным растением, деревом избранных, и она фигурирует в предсказании событий не случайно. Передача пояса символизирует передачу власти. .

Наутро все люди Пуроу-манфиу подкрепились и отправились на участки в глубине острова. Проработав там целый день, они вернулись домой к вечеру, когда настало время готовить ужин. Вот все расположились в кухонном доме [168] 2 См. примеч. 2 к № 7. и принялись там готовить, а мафуа обратился к Пуроу-манфиу:

— Мой благородный господин, я бы хотел рассказать тебе, какой сон я видел.

— Хорошо, — сказал Пуроу-манфиу, — рассказывай, я слушаю.

И мафуа рассказал:

— Сегодня ночью мне приснилось, что Фэре плывет сюда в своей лодке. Вот он подплывает прямо к нашему дому, и тут я вижу, как его лодка направляется к нашему берегу, как она пристает здесь, у нас, как из лодки выходит человек, и я вижу, что это и есть Фэре из Мофману. Не говоря ни слова, он идет к казуариновой роще, что у нас здесь, возле дома, там снимает с себя свой красивый пояс и обвязывает им одно дерево, а дерево это — самая высокая казуарина из всех, что растут в роще.

На это Пуроу-манфиу заметил:

— О, это все пустое. Неужели ты веришь, что мы сможем когда-нибудь так возвыситься? Нет-нет, такому не бывать никогда.

— Что ж! — сказал мафуа. — Я рассказал тебе, мой благородный господин, только то, что видел во сне.

Прошло некоторое время, и вот однажды мафуа приснилось, как явился к ним Фэре со своим ожерельем из перламутровых раковин и украсил им шею Пуроу-манфиу [169] 3 Перламутровое ожерелье считалось украшением вождя, и его передача, как и передача пояса, означает передачу власти. . Наутро все в доме встали, позавтракали и отправились в глубь острова возделывать свои земли. Проведя там целый день, вернулись только к вечеру готовить ужин. А это было время сбора ямса, и на ужин был принесен ямс, один только ямс.

Вот все вошли в кухонный дом, сложили там принесенный ямс и принялись готовить ужин. А мафуа обратился к Пуроу-манфиу со словами:

— Мой благородный господин, я бы хотел рассказать тебе, какой сон я видел.

Вождь сказал мафуа:

— Тебе просто везет на сны! Ну что ж, рассказывай.

И мафуа рассказал:

— Сегодня ночью мне приснилось, что Фэре пришел к нам сюда со своим ожерельем из перламутровых раковин и украсил этим ожерельем твою шею, мой благородный господин.

Рассказывая это, мафуа сидел и очищал ямс.

Пуроу-манфиу сказал:

— О нет, я не верю во все это. Но все ж давай проверим твои сны. Если они не подтвердятся, тебе придется покинуть нас: я возьму себе другого мафуа, а тебя отошлю от себя. Сделай-ка вот что: отрежь корешок от ямса, который ты чистишь, вырой ямку вот здесь, в углу кухонного дома, и посади в нее этот корешок. Сверху накрой его половинкой кокосовой скорлупы. Если ямс вырастет мясистым, а листья его будут маленькими и их не будет видно из-под кокосовой скорлупы, значит, твой сон правдив. Но если ямс вырастет плохим, тощим, а листья у него будут большими, значит, все твои сны — пустое.

Итак, мафуа отрезал корешок от ямса, отнес этот корешок в угол кухонного дома и исполнил все, что сказал Пуроу-ман-фиу.

Прошло время, весь урожай ямса, росшего в том краю, был собран, настало время сажать новый ямс. Все отправились в глубь острова засаживать участки ямсом, и тут начал подниматься тот самый ямс, который посадили в уголке кухонного дома. Подошло время собирать новый урожай ямса, а из-под кокосовой скорлупы еще не появилось ни одного листка. Но было видно, что сам ямс растет хорошо. Наконец скорлупу сняли, ямс выпрямился, сбросил с листьев землю, и выяснилось, что вырос он большим и мясистым.

Увидев, какой ямс вырос из корешка, посаженного по его же приказу, данному затем, чтобы проверить правдивость снов мафуа, Пуроу-манфиу решил, что теперь надо действовать согласно тому, что предвещали сны. И вот Пуроу-манфиу приказал вырыть этот ямс, сохранить его и, созвав всех жителей Фангута, велел им готовить подношения для Фэре из Мофману. Эти дары нужно было затем отнести к Фэре — так надлежало просить его о передаче власти Пуроу-манфиу.

Вскоре все жители Фангута приготовили и собрали подобающее угощение.

Наутро Пуроу-манфиу сказал своему мафуа:

— Ступай в Мофману и доложи Фэре, что я скоро буду у него и буду просить его передать мне власть.

Мафуа отправился в Мофману. Прибыв туда, он рассказал Фэре, с чем идет к нему Пуроу-манфиу в сопровождении своих людей. Услышав это, Фэре приказал своим поставить большой навес, крытый листьями кокосовой пальмы. Под этим навесом он собирался принять Пуроу-манфиу и его людей. Тут же растолкли корень куркумы, и прибывший мафуа — тот самый мафуа, что состоял при Пуроу-манфиу, — был натерт куркумой, украшен перламутровым ожерельем, которое до этого носил тамошний советник и оратор, и усажен под навес — словом, был облечен новой, большей властью [170] 4 В этом эпизоде описывается ритуал передачи мафуа всех знаков отличия, подобающих вождю-оратору, состоящему при правителе округа. У ротуманцев самым существенным при этом было натирание кожи куркумой. .