Сказки и мифы народов Филиппин

Падая, олень превратился в обезьяну и упал прямо на плечи Абадугану. Обезьяна укусила Абадугана за щеку, и он в ярости подбросил вверх и ее. Обезьяна, падая, превратилась в дикую кошку и опять упала на плечи великану. Дикая кошка стала кусать губы и уши Абадугана, и Абадуган подбросил вверх и ее. Тогда дикая кошка превратилась в большого ястреба, который камнем упал на плечи Абадугану и мигом выклевал ему оба глаза. Разъяренный Абадуган попытался было схватить ястреба, но не мог, потому что его не видел.

Ястреб превратился в собаку, и собака стала кусать Абаду-гана за ноги. Абадуган хотел было ее пнуть, но, не видя обрыва, упал с него и скатился к реке.

Тогда собака превратилась в Каотекана. Каотекан сошел к реке и увидел, что Абадуган мертв. Теперь Каотекан знал, что Абадуган никогда не сможет есть детей селения Папа.

Из-за того что Абадуган был очень большой, люди не могли похоронить его, а из-за того, что кожа у великана была очень толстая, его не могли склевать вороны. И тело великана превратилось в большую скалу, которую до сих пор называют Абадуган.

( Бонтоки населяют засушливые высокогорья на северо-западе о-ва Лусон (пров. Кесон). Их численность — 85 000 человек, основное занятие — выращивание поливного риса. Вода из родников подается на террасовые поля по бамбуковым трубам. При ремонте и сооружении рисовых террас, а также в поле бонтоки трудятся коллективно. По обычаю хозяин кормит всех работающих на его участке. Продолжительность и очередность всех работ устанавливается советом старейшин. Поле, засеянное коллективными усилиями в один день, дружно созревает, и по этому урожай удается убрать вовремя и без потерь. Деревни у бонтоков большие, они насчитывают сотни и даже тысячи жителей. По характеру религиозных верований бонтоки анимисты. )

Вначале людей на земле не было. Лумавиг [35] Лумавиг — верховное божество бонтоков, культурный герой, научивший их земледелию. Бонтоки верят, что Лумавиг, ныне живущий на небе, когда-то жил среди них и даже был женат на бонтокской девушке. спустился на землю и нарубил тростника. Срубленные тростинки он связал попарно и разнес по всем уголкам земли. Тростинки сразу превращались в людей, по одному мужчине и по одной женщине в каждой паре.

— Говорите, — приказывал Лумавиг людям.

И люди говорили, но речь одной пары была непохожа на речь другой.

Прошло некоторое время, и людей на земле стало много. Дети говорили на том же языке, что и их родители, — вот почему в каждой стране свой язык.

Лумавиг увидел, что люди на земла во многом нуждаются. Тогда он создал в одном месте соль и сказал людям, жившим там, чтобы они ели ее сами и продавали своим соседям. Но люди, жившие там, не поняли его, и, когда Лумавиг снова пришел туда, он увидел, что вся соль лежит там, где он ее оставил. Тогда он взял ее и отнес народу маинит [36] Маинит — народность по соседству с бонтоками. . Маинит послушали его совета, и с тех пор они владеют солью, а люди из других мест у них ее покупают.

Потом Лумавиг отправился к бонтокам.

— Возьмите глину, — сказал он им, — и лепите из нее горшки и кувшины.

Бонтоки послушались его, но лепить они не умели, и поэтому горшки и кувшины получались у них уродливыми.

— Отныне, — сказал им тогда Лумавиг, — вы будете покупать горшки и кувшины, нужные вам для приготовления пищи, у других народов.

Лумавиг пошел к самоки [37] Самоки — народность по соседству с бонтоками. и сказал, чтобы горшки и кувшины делали они. У самоки они получились очень красивые, и Лумавиг был доволен.

— Отныне горшки и кувшины будете делать вы, и вы будете продавать их людям из других мест, — сказал он самоки.

Так Лумавиг научил людей на земле работать. Он дал им все, что нужно для жизни.

Когда-то давно в селении Бонток жили муж и жена. Их маленькая хижина стояла на самом краю селения. Они жили счастливо, хотя и были бедны. Жена родилась здесь, в Бонтоке, а муж был родом из Пингада.

Однажды муж отправился, как всегда, работать в поле и стал переходить вброд ручей. Вдруг к его ногам подкатился круглый камень. Человек обошел его и зашагал дальше, но камень покатился за ним следом, догнал его, снова преградил ему путь и сказал:

— Я добрый дух, а зовут меня Монг-о. Раньше я жил в Пингаде, твоем родном селении, но со мною там плохо обращались, и я перекатился в Бонток. Ты приютишь меня?

Доброму человеку стало жалко камень, и он не пошел на свое поле, а подобрал Монг-о и понес к себе домой. Жена удивилась, что он вернулся так скоро, но еще больше удивилась она, когда муж рассказал, что за камень он принес. Ей тоже стало жалко камень, и она поселила Монг-о в лучшем углу хижины.

Монг-о был очень доволен своей жизнью, а муж и жена после того, как он у них поселился, зажили счастливей прежнего. Во всем им сопутствовала удача — они стали собирать большие урожаи на своем поле, быстро разбогатели, и у них родилось много детей. И наступило время, когда семья их стала самой богатой во всем Бонтоке.

Муж и жена состарились и умерли, и тогда Монг-о взяли к себе их дети. Они так же любили камень и заботились о нем, как их умершие родители, и он гостил у каждого из них по очереди.

Однажды в Бонтоке начался пожар, и все селение сгорело. Монг-о провалился сквозь горящий пол, упал на землю и откатился в сторону. Ему хотелось быть около людей, и, увидев, что у ручья кто-то стоит, он покатился туда. По пути, однако, Монг-о ударился о другой камень, больше и тяжелее его, и разлетелся на куски. Монг-о очень опечалился, потому что лишился дара речи и не мог сказать людям, кто он, а люди ходили по его осколкам и не узнавали его.

Потом один мальчик, младший сын тех, кто приютил Монг-о, узнал камень и заговорил с ним, но камень не ответил. Тогда мальчик взял корзину, собрал в нее осколки и отнес старшим братьям, а те с почтением перенесли Монг-о в рисовый амбар. Там и пребывает он по сей день. Каждые четыре года, в большой праздник, Монг-о выносят наружу, чтобы он одарил тех, кто его почитает, всеми благами, какими одарил когда-то добрых мужа и жену.

Жили когда-то бог-воин Чача и бог-кузнец Кедъем. Они были добрыми соседями. Однажды Чача заметил, что хотя время уже позднее, его двоих сыновей нет дома.

— Где наши сыновья? — спросил бог Чача у жены.

— Наверно, они в соседней хижине, у кузнеца Кедъема, — ответила жена, — я видела, как они туда вошли.

Бог Чача подумал, что сыновьям давно уже пора быть дома, зажег факел, чтобы посветить себе, и пошел к Кедъему.

Когда Чача вошел к соседу в хижину и спросил про сыновей, Кедъем, занятый своей работой, даже не посмотрел на него, а только сказал: