Мифы, предания и сказки фиджийцев

А там, где пристал к берегу Рукуруку, поднялось свечное дерево. И когда преданные Рукуруку люди отправляются на святилище, они раскрашивают свои тела черной краской, что получается из плодов этого дерева.

Итак, Висина и Рукуруку встретились и решили:

— Пойдем к вождю Витонго и скажем ему, чтобы разделил между нами своих людей. Мы научим их песням, танцам, обрядам — ведь для того и прибыли мы на Вити-леву.

И они пришли к вождю, сказали ему это, и он согласился:

— Хорошо, берите себе моих людей и учите их обрядам нанга, ведь так, говорите вы, называется то, что вы чтите.

Висина и Рукуруку взяли себе в услужение многих, и потом каждый разделил своих людей. Вот как они сделали. Старикам, которых назвали вере, надлежало быть жрецами; молодым, сильным мужчинам — их назвали ву-ни-лоло — надлежало быть воинами, а еще там были совсем юные, их называли вила-воу [57] 1 Однозначно истолковать имена вере, ву-ни-лоло и вила-воу не удается. Вере может быть связано либо с vere "заговор, искушение, искус; заговорщик, искушенный" (тогда вере — "посвященные"), либо с vere — названием трав Smythea Раcifica или Columbrina asiatica. Ву-ни-лоло можно интерпретировать как "первоначало роста" или как "корень, начало Ficus vitiensis". Наконец, вила-воу, "новичок", может восходить к vilawa-vou, где vilawa — фиджийское название травянистого растения Ipomea peltata, a vou "молодой, незрелый". Если толкования выдержат проверку временем, их можно считать дополнительным указанием на осмысление обрядов нанга как связанных с культом плодородия. . И потомки тех научили всему своих детей, и те дети — своих детей, и так из поколения в поколение переходила священная мудрость.

Люди, следующие всему положенному от Висина, знают свои обряды и соблюдают их. Те же, кто почитает Ру-куруку, хранят свои обряды [58] 2 В действительности это означало, что "последователи" Висина и "последователи" Рукуруку совершали новогодний ритуал по очереди, т. е. раз в два года. . Если же они выдадут свои тайны другим, их ждет пытка, или смерть, или безумие.

И каждый год на великом торжестве — на со-леву-вила-воу [59] 3 Со-леву-ни-вила-воу — букв. "большое подношение, [сделанное] вила-воу". — открываются новичкам секреты нанга. И никогда не смеют одни ничего открыть другим. А еще каждый год из юношей, поклоняющихся Висина, выбирают нескольких, и они идут служить Рукуруку. А юноши, следующие Рукуруку, выбирают нескольких, чтобы шли служить Висина. Торжества же, посвященные Висина, чередуются с теми, что устраиваются для Рукуруку.

Для обрядов нанга воздвигаются святилища. На каждом таком святилище ставят по четыре каменных жертвенника. Первое же было поставлено в Витонго, это было святилище для Висина. От него уже пошло все дальше.

( № 22. Прозаический текст из [54], где он дается со ссылкой на анонимную публикацию в фиджийской газете "Na Mata" за 1913 г.; стихотворный текст из [52], также со ссылкой на "Na Mata" за 1913 г.; оригинальная запись сделана в На-тева, на востоке Вануа-леву. Прозаический текст — с английского, стихотворный текст с восточнофиджийского.

В тексте представлен очень популярный в Океании вариант универсального этиологического мотива "растение на могиле". )

На Тонга говорят, что сначала каву узнали у них; но мы-то знаем, что впервые их кава была приготовлена и испита на Фиджи. И когда члены явусы тинитини [60] 1 Тинитини — "множество"; в названии явусы, таким образом, скрыто указание на многочисленность ее членов. отправились на Тонга, они взяли с собой каву. А там кавы тогда не было...

В За-кау-ндрове был когда-то благородный и знатный господин по имени Янгона. Говорят, он был вождем На-тева. А еще раньше в На-тева были сау, и еще была самая знатная явуса, называвшаяся нгоне-сау [61] 2 Здесь имеется в виду За-кау-ндрове не в узком смысле (поселок Сомосомо и весь остров Тавеуни, иногда тоже называвшийся Сомосомо по имени главного поселка), а За-кау-ндрове как вождество: весь о-в Тавеуни, п-ов На-тева, южный берег о-ва Вануа-леву (до Ваи-леву). К середине XIX в. За-кау-ндрове (тогда еще без На-тева) возвышается почти так же, как Мбау (см. Вступительную статью), и эти два "молодых" вождества начинают противопоставляться более старым, претендующим на своего рода древнее дворянство, вождествам Верата, Вуна, Лау-зала. Таким образом, прославление За-кау-ндрове в устной традиции, как, например, в данном случае (вождеству приписывается приоритет в обретении янгоны), становится существенным. .

Янгона скончался совершенно неожиданно, молодым, в цвете сил. И очень горевали все:

— Что же это, отчего же таким молодым умер наш вождь?

Когда тело его погребли, было решено четыре ночи охранять то место: думали, что вождь погиб от злого колдовства... А по прошествии четырех дней дух покидает мертвое тело, тело отпускает этот дух прочь. И бывает, что с этим духом удается поговорить [62] 3 Считается, что первые четыре дня после смерти дух бродит вокруг бездыханного тела, то удаляясь, то возвращаясь назад. На четвертый день он убеждается, что тело уже не оживет, и после этого совершают первый поминальный обряд — мбонги-ва, букв, "четвертая ночь". В тот момент, когда дух навсегда уходит от тела, с ним можно поговорить: если он остался доволен угощением на мбонги-ва, он может сказать причину смерти человека. ... Когда же спросили у духа Янгоны, отчего умер вождь, дух сказал, что колдовства тут не было. Это духи предков назначили ему умереть в самой середине жизни. И еще благородный Янгона сказал, что на могиле его поднимутся два растения. У того, что вырастет справа, будут большие темные листья.

— Его надлежит назвать моим именем, янгона. А слева вырастет другое, и употреблять их надо вместе. То, что слева, — сахарный тростник. Побег янгоны поднимается на большую высоту. Тогда-то и надо вырвать его из земли с корнем, разжевать этот корень, процедить и пить. А росток янгоны следует посадить снова — он будет всегда напоминать вам обо мне.

Вскоре обещанные растения поднялись на могиле Янгоны... Он же явился ночью к своим и сказал им, что на могилу придет крыса, опьянеет от янгоны, а потом развеет хмель сахарным тростником. Так и случилось.

А потом Янгона вселился в тамошнего ндау-ни-вузу и научил его песне, которую теперь всегда поют, когда разливают и пьют янгону.