Героический эпос народов СССР. Том второй

Неба величьем овеянная,
Прекрасным убранством сияя,
Вернулась грустная Стабурадзе
В свой замок с собранья бессмертных.
Долго ль ей, долго ль, грустящей века
В объятой дремотой громаде
Скорби копящего Стабурагса,
Средь вечных богов, одинокой,
Долго ль ей, долго ли плакать еще
О горестных Балтии судьбах?
Иль никогда не забудет она
Умолкшую древнюю славу?
Там, где обычаи прадедовы
Живы доныне, любовно
Она по утрам от заморозков
Туманом поля укрывает.
В темную ночь она лодочников
Отводит от водоворота,
В полдень водой родникового
Поит пастухов и прохожих.
Есть у ней дело излюбленное:
Средь девушек доброго нрава
Лучших порой выбирает она,
И под свои адамантовые
Подводные своды уводит.
Девушек многому учит, затем
Замуж сама отдает их.
Зовут их «дочками Стабурадзе».
И тот, кому Лайма назначит
В жены такую избранницу,
Счастливым считается в мире.

Витязь очнулся от смертного сна
В постели из раковин нежных.
Он изумлялся, оглядываясь,
Не помня, не ведая, где он.
Ложе под ним, словно зыблемое
Потоком, слегка колыхалось.
Волны сиянья лазоревого
Лились сквозь хрустальные стены.
Утварь златая, серебряная
Высокий чертог украшала,
В дивном порядке расставленная,
Ласкала она его взоры.
Только что Лачплесис стал вспоминать,
Как с ведьмами ездил вчера он,
Дверь отворилась в хрустальной стене,
И девушка в ней появилась.
И так была с виду она мила,
Что каждый сказал бы невольно:
Лунному свету подобна она,
Слитому с маковым цветом.
А темно-синие очи ее
Сияли, как день на рассвете,
Но если посмотришь поглубже,
В них омутов бездны темнели.
В складках обильных наряд голубой
Охватывал стан ее стройный.
Волосы, блестками перевиты,
Волной до колен ниспадали.
И пораженному Лачплесису
Казалось, — богиня явилась.
Встать он хотел, избавительницу
Поблагодарить за спасенье.
Та же ему не позволила встать, —
Что, мол, беречь надо силы,
Ведь после всех приключений своих
Еще не оправился витязь.
«Дай мне ответ, где я нахожусь?
Как эти чертоги зовутся?
Дай мне ответ, созданье небес,
Как мне величать тебя можно?»
«Зовут меня дочкою Стабурадзе,
И ты в ее замке хрустальном.
Она из бездонного омута
Тебя принесла в этот замок».
Сильно забилось исполненное
Радости сердце героя,
Узнал он, что лишь человеческое
Дитя — эта девушка-диво.
Завтрак ему предложила оназ
Мед, молоко и лепешки.
И, попросив подкрепиться его,
Дочь Стабурадзе удалилась.
Тут, облачась, как приличествует,
Он встал и едой подкрепился.
Дверь отворилась, и Стабурадзе
Сама перед ним появилась,
Ласково гостя приветствовала
И спрашивала о здоровье.
Лачплесис, кланяясь, благодарил,
Сказал, что он в добром здоровье,
Вечно бы жил в адамантовом он
Дворце у богинь благосклонных.
С видом загадочным Стабурадзе
Лачплесису отвечала:
«Может быть, позже встретимся вновь
И вечность не будет столь долгой.
Ныне же боги судили тебе
На жизненный путь возвратиться
И богатырскими подвигами
Стране послужить и народу.
Славу в народе себе завоюй
И счастье у сердца любимой!»
Пламя во взоре у Лачплесиса
Блеснуло. Он пылко ответил:
«Мудрым богам благодарствую,
Рад послужить я отчизне!
Все совершу, что завещано мне,
И счастлив, что вижу в лицо я
Светлую, вечную Стабурадзе
В особое время рожденных,
С прекрасной дочкой своею!
Обе великой опорою мне
Вы будете в жизни отныне".
Стабурадзе отвечала ему:
"Успеха тебе мы желаем!
Трудно придется, витязь, тебе
Бороться со злыми врагами,
Что подползают исподтишка.
Как Спидола-ведьма и Кангарс.
Некое зеркальце маленькое
Я дам тебе, витязь, на счастье,
И как начнут тебя одолевать
Враги твои, ты покажи им
Зеркальце это, и мигом они
Рассеются перед тобою!"
Зеркальце из сундучка своего
Стабурадзе доставала,
Лачплесису отдавала его
С наказом беречь пуще глаза.
Витязь с поклоном поблагодарил
Ее за подарок чудесный,
Девушку также просил что-нибудь
Ему подарить на прощанье.
Девушка, с кос своих бисерную
Сняв ленту, украсила ею
Шапку высокую Лачплесиса
И так, заалевшись, сказала:
"Дара чудесного нет у меня,
Но, шапку твою украшая,
Другом отныне считаю тебя
И счастья тебе я желаю!"
Витязь был тронут подарком ее,
Не знал, что сказать в благодарность.
Тут ему добрая Стабурадзе
Сказала: "Спешить надо, витязь!
Вверх, на скалу я тебя поведу,
Как Перконс великий велел мне.
Лаймдотой девушку эту зовут,
И скоро ее ты увидишь,
Лента же девушки бисерная,
С волос ее снятая русых,
Тебе еще лучше, чем зеркальце,
В опасное время послужит".
Снова у выхода Лачплесис
На них поглядел, обернувшись.
Свет из бездонно глубоких очей
Лаймдоты мягко струился.
Но в то ж мгновенье сознанье его
Затмилось в воротах чертога,
И мертвою каменной глыбою
Упал он на влажную землю.

Даугавы крутообрывистое
Прибрежье заря осветила.
Небо сияло безоблачное
И ведреный день обещало.
Но вот из-за леса окрестного
Тучка взошла небольшая.
Ехал старик перед тучей, с бичом,
Верхом на коне длинногривом.
В воздухе прямо над Стабурагсом
Коня осадил он седого,
Щелкнул бичом, и сверкающие
Ударили молнии в землю.
Гром загремел, перекатываясь
По небу от края до края.
Камни посыпались с кручи скалы.
Встал к жизни разбуженный Лачплесис.
Все им недавно испытанное
С трудом, словно сон, вспоминал он.
Но, все припомнив, уверился он,
Что явь, а не сон это было.
В памяти женских два образа
Ярко запечатлелись:
Спидола — злобно-коварная
И Лаймдота — чистое сердце.
Слово себе он крепкое дал:
От первой подальше держаться,
А заслужить уваженье второй
Достойными славы делами.

Видит он, к Персе-реке подойдя,
Люди стоят у парома.
Переправляться хотели они,
Да взяться за весла боялись.
Надобно было и Лачплесису
На тот переправиться берег.

Выгресть один посулился он им
На быстрине близ порогов.
Люди, поверив, взошли на паром,
А Лачплесис взялся за весла.
Но, словно прутья, в руках у него
Тяжелые весла сломались.
И подхватило их яростное
Теченье, к порогам помчало.
Путники перепугавшиеся,
К смерти готовясь, молились.
Не до того было Лачплесису,
Грести он ладонями начал.
Сильно, глубоко взбуровя волну,
Он плот удержал на стремнине.
Был он могучей стремнины сильней
И вскорости к берегу выгреб.
И удивлялись спасенные им
Столь дивной неслыханной силе.
Юноша видом величественный,
Десяток огромнейших бревен,
Словно тростинки, держа на плече,
На подвиг глядел с крутояра.
Ношу оставя свою, он сошел
С обрыва и витязю молвил:
"Люди зовут меня Кокнесис,
И здесь я считаюсь сильнейшим.
Бревна таскаю для крепости я
Из близрастущего леса.
Рою я рвы, насыпаю валы,
Бревенчатый тыл воздвигаю,
Так как убежище надобно нам
От всяких бед и напастей".
Лачплесис поклонился ему
И также назвал свое имя,
Молвил, что, к Буртниекса замку спеша,
Он в старом лесу заблудился.
И заключили они меж собой
Дружбу и вместе решили
Путь продолжать, чтоб выучиться
Премудрости в Буртниекском замке.