Героический эпос народов СССР. Том второй

Спидола… Можно ли ужас ее
Представить, когда на рассвете
Витязя в добром здравье она
В воротах своих увидала.
И попросила колдунья отца,
Чтоб сам он двух юношей принял,
На сердце тяжко, мол, нынче у ней,
Мол, в спальню пойдет она, ляжет.
Старый же Айзкрауклис радовался,
Увидев живым и здоровым
Гостя. Хотел он уж весть посылать
Тревожную в Лиелвардский замок.
Но не хотелось и Лачплесису
Со Спидолой встретиться снова,
И он прощенья у Айзкраукла
Просил, что остаться не может,
Что, мол, и так задержался он здесь
И дальше пора ему ехать:
Молвил, что он заблудился в лесу,
А Кокнесис из леса вывел.
Айзкрауклис покрутил головой
В недоуменье, но все же
Витязю вывесть коня он велел.
И тронулись други в дорогу.
Спидола вслед им глядела в окно,
Глаза ее гневом пылали.
"Скачи хоть до солнца! — шептала она. —
Тебя я настигну повсюду!"

Юноши сутки в пути провели
И славного замка достигли.
Буртниекс приветливо встретил гостей,
Спросил, кто они и откуда.
Передал витязь поклон от отца,
Сказал, что учиться он прибыл.
Буртниекс любезно их принял тогда
Учениками в свой замок.

Раз в году приходит Лиго
Гостем в край детей своих,
И над Латвией в то время
"Лиго! Лиго!" слышится.

Щелкай над речной излукой
Ласковей, соловушка!
Праздник Лиго, полночь Лиго
Снова воротились к нам.
Как костры пылали ярко
Над горою Синею!
Как рога трубили звонко,
Созывая родичей!

Шли на зов отцы и деды,
Юноши и девушки.
Старцы мед несли и пиво,
Жены — угощение,
Молодежь — цветы и травы
И венки весенние.
Все венками украшались
На великом празднике,
Пили, ели, песни пели,
Утешались плясками.
Жертвенники возжигали
Лигусоны важные,
Хмельный мед на пламя лили,
Масло ароматное.
И пока светло пылало
Пламя благовонное,
Всем народом запевали
Песню восхваления:

"Будь всегда к нам милостивым,
Лиго, Лиго!
От друзей тебе спасибо, Лиго!
Освяти хозяйство наше,
Лиго, Лиго,
Полни клети, полни чаши, Лиго!
На коне своем красивом,
Лиго, Лиго,
Объезжай поля и нивы, Лиго!
Сохрани их от потравы,
Лиго, Лиго!
Дай лугам густые травы, Лиго,
Дай лугам густые травы,
Лиго, Лиго,
Нашим телкам корм на славу, Лиго!
Дай овса нам в изобилье,
Лиго, Лиго,
Чтобы кони сыты были, Лиго!
По горам и по долинам,
Лиго, Лиго,
Рассыпай свои цветы нам, Лиго!
Чтоб сплетали наши дочки,
Лиго, Лиго,
Из цветов твоих веночки, Лиго!
Дай парням невест хороших,
Лиго, Лиго,
Работящих и пригожих, Лиго!
Дочкам добрых дай любимых,
Лиго, Лиго,
Пахарей неутомимых, Лиго!
Навести в зеленых селах,
Лиго, Лиго,
Детушек своих веселых, Лиго!
Сохрани их от печалей,
Лиго, Лиго,
Чтоб тебя мы вспоминали, Лиго!
Чтобы мы тебя любили,
Лиго, Лиго,
Никогда не позабыли, Лиго!"
А когда той песни звуки
Лес и дол наполнили,
Появились в древней роще
Под дубами темными
Тени прадедов умерших,
Добрых покровителей,
Вайделоты, лигусоны
Славных духов видели,
И, почтительно склоняя
Головы, встречали их…
Вайделот меж тем старейший
Поучал собравшихся
В дружбе жить, держаться вместе
В крепком единении,
Помогать друг другу в бедах,
Защищать в несчастиях.
Руки подали друг другу
Юные и старые,
Радостно клялись друг другу
В дружбе меж собою жить.
Враждовавшие спешили
Собралися вайделоты,
Всех племен старейшины.
Среди них был мудрый Буртниекс
И почтенный Айзкрауклис,
Куниг Лиелварды позднее
Присоединился к ним,
Были сумрачны их лица,
Разговор нерадостен, —
В знаках рун они читали
Черные пророчества.
Был особенно печален
Старый куниг Лиелвардский:
Поприветствовав сердечно
Стариков товарищей,
Сел в их круге и такие
Вести он поведал им:
Поскорее встретиться,
Заключали мир навеки,
Позабыть вражду клялись.
Предками благословенный,
Под горою Синею,
Пировать народ садился
Пред лицом богов своих.
Матери и жены пищу
Роздали собравшимся;
Чаши с брагой да кувшины,
Пивом пенным полные,
Двигались от ряда к ряду
По кругам пирующих.
Блюда пирогов и сыра
Шли вослед за чашами.
За едой вели соседи
Разговоры дельные.
Мужи здесь мужей встречали —
Братьев и соратников,
Жены здесь подруг встречали,
Живших в отдалении.
Деды древние встречали
Стариков, с которыми
Вместе выросли когда-то
И дружили в юности.
Но всех больше праздник Лиго
Молодым был по сердцу:
Про любовь, гурьбой собравшись,
Хором пели юноши.
На любовь не отвечая,
Девушки лукавили,
Но любви желала втайне
Каждая и думала:
"Скоро ль долгожданной встречи
С милым час приблизится?"
Ближе, ближе подходили
Парни к хору девушек,
Тут свою мгновенно каждый
Подхватил избранницу,
И уж вместе все веселый
На пригорке, под священной
Сенью дуба древнего,
Общий танец начали.

"Вижу я, старейшины,
Вы еще не знаете,
Что беда нависла грозно
Над свободной Балтией,
Что у Даугавы на взморье
Пришлые торговые
Люди с позволенья ливов
Город свой построили.
Позже каждою весною
Приплывали с запада
Воины, закованные
В панцири железные.
Стал теперь тот новый город
Крепостью могучею.
Крепостями также стали
Саласпилс и Икшкиле.
И оттоль враги, как звери,
На охоту вышедши,
Поначалу, как лисицы,
Добрыми прикинутся,
А потом, как злые волки,
На людей бросаются.
И теперь пришельцы эти
Разоряют начисто
Землю ливов, жгут их нивы,
Грабят их селения,
Истязают, убивают
Всех, кто им противится,
Остальных в чужую веру
Обращают силою.
Лютый замысел лелеют:
Захватить всю Балтию,
Подчинить навеки гнету
Нивы наши вольные,
А народ ее свободный
Превратить в рабов своих.
И однажды возвестили
Мне мои дозорные,
Что отряд людей железных
Подъезжает к Лиелварде.
Я велел вооружиться
Всем, кто в замке был со мной,
Сам с мечом в руках и в латах
Стал перед воротами.
Коротко спросил я пришлых,
Что у нас им надобно.
От отряда отделился
Некий рыцарь. Молвил он:
"Даньел Баннеров зовусь я!
Прислан я епископом,
Чтоб занять твой старый замок,
В долю мне доставшийся.
Если ты добром уступишь,
То тебе позволю я
В деревянном старом доме
Мирно дни дожить свои,
Для себя же я построю
Рядом замок каменный.
Жителей в селеньях ваших
Обложу я податью,
С каждого двора себе я
Часть возьму десятую
И для церкви — десятину
От посева всякого,
От порубки и запашки
Десятину стребую".
Разумеется, отверг я
Предложенье дерзкое,
И за это был разрушен
Старый дом отцов моих,
Люди в доме перебиты,
А добро разграблено.
Сам же с маленьким отрядом
Уцелевших воинов
В крепость Гауи ушел я.
Приютил нас Дабрелис,
Несколько старейшин наших
Там нашли убежище
Со своими воинами.
Замок окопали мы
Валом, рвами окружили, —
В замке том решили мы
Крепкий дать отпор пришельцам,
В нашу землю вторгшимся.
Но епископ рижский Альберт,
Извещенный Даньелом,
Войско рыцарей большое
Выслал к замку Гауи.
Шел на нас с немецким войском
Каупо сам из Турайды,
Узы кровные забывший,
В Риме окрестившийся,
Подружившийся с врагами,
На погибель родине.
И теперь с врагами вместе
Осадил он замок наш,
И вождей старейших наших
Стал он уговаривать,
Чтоб они богов забыли,
В Кристуса поверили.
Мол, великий папа римский
К ним прислал наместника,
Мол, наместник будет с ними
Справедлив и милостив,
Как отец с детьми своими,
Коль добром решат они
Новой власти подчиниться.
А когда с высокого
Вала замка куниг Русиныш
Отвечать хотел ему
И, как принято издревле,
Кунью шапку снял свою, —
Некий латник иноземный
Выпустил стрелу в него.
И стрела вонзилась прямо
В лоб открытый Русиньша.
Замертво, не молвив слова,
Пал на землю вирсайтис.
Гневом нас зажгло великим
Это дело мерзкое.
Грозно мы с крутого вала
Ринулись на рыцарей,
И побили их, и к ночи
В бегство обратили их.
Но пришли на помощь вскоре
К ним отряды новые.
Отступить пришлось обратно
Нам за насыпь крепости.
Там врагов мы отражали
Много дней и месяцев,
Наконец могучий замок
Пал под вражьим натиском.
Хоть сражались, как герои,
Крепости защитники,
Все погибли, обагряя
Кровью насыпь крепости,
И теперь врагам открыта
Вся земля латышская.
Говорят, что снова Альберт
Собирает полчища.
Братья! Все ли вы слыхали
Весть мою печальную?
Час придет — и волей неба
Счастье к нам воротится!
Есть еще в отчизне руки,
Нам мечи кующие,
Есть еще в отчизне руки,
Меч держать могущие.
Так трубите в трубы, бейте
В барабаны, родичи!
Чтобы снова весь народ наш
Был готов, как издревле,
Умереть или свободу
Отстоять от недругов!"