Константин Консон - Корах. Роман о времени

– Теперь о главном: я здесь потому, что Он послал меня.

Вряд ли появившаяся на горизонте туча саранчи или внезапно обрушившаяся на Египет тьма произвела бы большее смятение среди присутствующих, чем последние слова Моше. Кто-то вскрикнул, другие повскакали с мест, иных затрясло от волнения.

За сотню с лишним лет египетского рабства в среде иврим появились смельчаки, объявившие себя пророками Всевышнего и вещавшие разного рода идеи освобождения. Но благие их намерения ничем хорошим не кончались. Старейшины Израиля предлагали им пройти проверку, для выявления истинности их слов. Ни один самопровозглашенный пророк до сего дня такого освидетельствования пройти не смог. В лучшем случае их путь заканчивался на тяжелых работах в глиняных ямах, в худшем – их могли придать побиению камнями за лжепророчество. Таким образом, заявление о своем общении с Богом, а то и о родственной связи с ним, несло в себе известный риск непризнания со всеми вытекающими последствиями.

Однако, спокойствие и уверенность Моше производили благоприятное действие на старейшин, и это направило разговор в деловое русло.

– Скажи, – поднял голос председательствующий на собрании глава колена Йегуды, – сообщил ли тебе Неназываемый некий пароль, которым ты можешь удостоверить свой рассказ о свидании с Ним?

Моше взял перо и кусок пергамента, которые слуга уже держал наготове. Аккуратно набирая заранее налитые чернила, он неторопливо начал выводить буквы, не забывая об огласовках. Пароль следовало представить с абсолютной точностью. По мере начертания знаков, разговоры в помещении стихали, пока не установилось совершенное молчание. Казалось, ничего более важного в этот момент не существовало. Моше выписывал не только буквы своей жизни; за этими знаками стояла судьба целого народа, осуществление древнего пророчества, данного их праотцам Невидимым Богом. Они ждали избавления, жаждали получения особой роли и молились о возвращении в обетованную Землю.

Когда Моше закончил, слуга поднес ему салфетку из красной материи, которой Моше закрыл свое послание. Никто из присутствующих, включая Кораха, не должен был знать, что скрывалось под красной тканью.

– А теперь, – обратился председательствующий к старейшинам, – я попрошу всех глав колен явить хранимые ими знаки.

Двенадцать старцев извлекли по небольшому свитку, каждый из которых таил в себе одну букву, пока что скрытую от всех. Глава колена Йегуды многозначительно посмотрел на Кораха и произнес:

– Пора.

Корах подал знак слуге, и тот поднес ему небольшую шкатулку красного дерева. Достав висящий на шее ключ, Корах вставил его в замок и повернул хитроумным образом. Перед тем, как откинуть крышку, он обратился к присутствующим.

– Дорогие братья, все вы являетесь хранителями тайного кода, который должен помочь в определении истинности человека, призванного возглавить наш народ. Когда три поколения назад праотец Иаков, именуемый Израилем, лежа на смертном одре, готовился вступить в будущий мир, он созвал двенадцать сыновей, чтобы дать им свое знаменитое благословение. Вместе с этим они получили на хранение по одной букве – каждый из десяти братьев и два сына Йосефа, Эфраим и Менаше. Леви же вместо знака достался ключ к коду – порядок, в котором буквы должны быть составлены. Сравнив код с посланием пришельца, мы сможем сделать вывод об истинности его слов. Свои части кода мы получили от наших отцов или учителей. И я до этого момента ни разу не извлекал на свет мой свиток с определенным в нем порядком букв.

Вы осведомлены о процедуре, которую мы обязаны провести. Сейчас я буду называть имена колен в том порядке, который приведен в моем свитке. Глава названного колена выкладывает свой пергамент на этот ковер буквой вниз. Когда все буквы будут выложены, мы перевернем ковер и прочтем наш код. Если он совпадет с посланием Моше, значит слова его истинны, и мы должны будем признать в нем посланника Бога.

Собрание безмолвствовало. Корах торжественно извлек из шкатулки пергаментный свиток и, аккуратно развернув его, начал называть колена.

Воля ли господа двигала рукой праотца Иакова или вошедшая в притчи житейская хитрость, но порядок колен казался совершенно хаотичным, поэтому можно было с уверенностью сказать, что без списка Кораха никто не смог бы гарантировать правильного прочтения сокровенного кода.

– Ашер! – начал Корах.

Глава колена Ашера, старец с окладистой белой бородой, неторопливо развернул свой свиток и возложил его на ковер буквой вниз.

– И станут последние первыми, – произнес он с напускной важностью, и, хитро прищурившись, подмигнул остальным. Отпустив бремя серьезности, предводители колен заулыбались, а кое-кто тихо засмеялся. Атмосфера разрядилась, словно после тропической грозы, и дальше дело пошло веселее. 40 40 И станут последние первыми – Ашер младший сын Иакова, не считая сыновей Рахели Йосефа и Беньямина.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

По ту сторону начала– здесь и далее по тексту делается попытка художественного переосмысления лурианской каббалы. Учение Аризаля (раби Ицхака Лурия Ашкенази, 1534 – 1572 гг.) о структуре высших миров уходит корнями в каббалистическую традицию тайной Торы, полученную Моисеем на горе Синай и открытой миру раби Шимоном бар Йохаем (1 – 2 вв.)

Эйн Соф– бесконечность, беспредельность, непостижимость Бога. Источник божественного света. Бог по мнению каббалистов "существовал" вне пространства-времени до сотворения мира.

Цимцум Алеф– первое сокращение. Подготовительный акт, при котором Бог освободил место внутри себя для создания мира. В этом месте присутствие Создателя преуменьшено, чтобы мир не сгорел в потоке света; в то же время Его влияние достаточно для существования творения.

Адам Кадмон– прототип мира и человека. Форма, предшествующая всем последующим воплощениям. Все миры являются производными от него. Изначальный и наиболее общий план творения.

Луч– акт божественной воли, порождающий творение миров в среде однородного эфира.