Ирина Батый - Баснословные сказания со всего света о диковинах и чудесах. В пересказе

Решили дружно – это звездочёты

из тех, что в жизни не следят за модой,

а устремляют взгляды в небеса,

меж звёзд отыскивая чудеса.

***

Вот к трону подошли с дарами трое

и говорят с почтением такое:

– «О, Персии великий государь!

мы чтим обычай, заведённый встарь,

к ногам властителя нести златые

диковины». И ткани в круг витые

снимают с подношенья своего,

хоть это было сделать нелегко.

Султан, взглянув, спросил: – «Так, что за вещи?

И в чём тут польза их, скажите прежде,

чем попросить наград себе взамен»!

– «Такое тут, чего меж этих стен

не видывал никто, о, повелитель!

Во-первых, здесь павлин златой, взгляните,

он каждый час кричит и в день, и в ночь,

за что прошу я в жёны вашу дочь!»

– «А во-вторых, труба из чистой меди —

она вблизи коль вора заприметит,

так т отчас громким голосом трубит —

сражённый звуком вор падёт, убит»!

Тут крыльями павлин захлопал рьяно

и песнь хвалебную султану грянул.

А медная труба пропела резкий звук —

и вор с добычей наземь рухнул вдруг.

***

Султану подношения по нраву:

– «Теперь судить я справедливо стану,

и вор от наказанья не уйдёт,

труба мне в том порука, в свой черёд

павлин не даст забыть – отсчёт часами —

что жизнь идёт к концу, и между нами

уж бродит угрожающая тень,

наполню я делами каждый день»!

Придворные, прослушав речь султана,

хвалить его взялися непрестанно.

На радостях он дочерям велит,

приняв привычный людям властный вид,

идти за славных звездочётов в жёны.

Тут третий маг, толпою окружённый,

решил напомнить, кстати, о себе:

коня взнуздал и тот, сорвясь с цепей,

взвился и стал копытом бить свирепо.

Никто не ждал от статуи нелепой

движения, и оттого испуг

людей заставил сбиться тесно в круг.

– «О, повелитель времени могучий,

из всех известных судий наилучший!

Даруй одну из дев в награду мне,

проделав путь по небу на коне»!

***

Прослушав предложение как небыль,

невольно все воззрились прямо в небо.

Султан персидский именем Хозрой,

конечно, был и в силах, и герой.

Но точно ли, размысливши, годится,

чтоб он летал средь облаков как птица?

Иль плавал в океане словно кит?

Он не утратит ль в небе царский вид?

Тут вышел, заблиставши словно месяц,

Хозроев сын, прямой наследник места,

и ласково промолвил так отцу:

– «О, батюшка! Позволь мне, как юнцу,

забавную ту испытать новинку,

в её секреты тайные проникну

и о полезных свойствах доложу»…

На что султан сказал ему: – «Прошу»!

Как на коня седок сей взгромоздился,

под ним тотчас тот заревел и взвился,

но с места не сошёл хотя б на шаг.

Тогда подходит к конной паре маг

и указует ключик поворотный,

который сделает вещицу лётной.

Не медля «куда надо» всадник жмёт

и отправляется с земли в полёт.

***

За облака вмиг поднялась вещица,

и царский сын летит, ну, словно птица,

но только вверх, как пушечный снаряд,

о, чей рассчитан пороха заряд —

не только ко светилу приближенье —

на верное в полёте достиженье

Луны иль даже Солнца, наконец,

чем был испуган прыткий молодец.

Он пожалел, что на коня взобрался,

а хитрый маг в дворце отца остался:

– «Да, это хитрость погубить меня,

вот для чего мудрец привёл коня»!

И, поминая бранью звездочёта,

он стал искать рычаг на спуск полёта,

обшарил шею конскую рукой

и обнаружил ключик в ней другой.

Чуть повернул с усилием: не медля

сей механизм, сей конь, бряцая медью,

кругами стал спускаться с высоты

туда, где есть селенье у воды.

Глядит наездник, незнакомый город,

а так как был-то он – годами молод,

то захотел поближе разглядеть

его дома, а не к отцу лететь.

***

Чтоб направление придать полёту,

его рука уздечкой тянет морду,

чтоб побыстрее мчался чудный конь,

сильней к себе уздечку жмёт ладонь.

Так удалось царевичу изведать

над вещью звездочётовой победу.

Решил тотч ас, что есть в подарке прок,

ведь конь под ним послушно скок да скок.

Успехом этим славным окрылённый,

на поиски собрался устремлённо

невиданных доселе им чудес

и как орёл глядит с высот окрест.

Увы, но солнце движется к закату,

что ж, ищет он дворцовые палаты,

чтоб только там найти себе приют,

где царский ужин нынче подают.

И отыскав дворец средь улиц длинных,

на крышу целит дома-исполина.

Ездок, сойдя с волшебного коня,

решился там провесть остаток дня.

Одолевают юношу сомненья:

явился он сюда без приглашенья,

а ну как схватит стража и в тюрьму?

Он с опасением глядит во тьму.

Но тихо, пусто в царственных покоях:

– «Такого быть не может, что ж такое»?

Царевич ищет, как спуститься вниз

и голову склонил через карниз.

Вдруг, загремев, открылися ворота.

И в темноте тут засветилось что-то.

Толпа людей ступила на порог,

и он услышал топот сотен ног.

Он разглядел, несли в корзинах пищу

для царского стола, а не для нищих.

И среди них, прекрасна как Луна,

с осанкой царственной, плыла она —

родная дочь поместного султана.

Гость восхищён, она ему желанна.

И он воскликнул от избытка чувств.

О, в крике этом радость или грусть?

Себя он обнаружил восклицаньем.

И вот уж стражники глядят с вниманьем

на крышу дома, головы задрав.

Во тьме могли б искать и до утра,

царевич сам, найдя на двор ступени,

в круг освещённый выбрался из тени.

И хоть у стражников – и лук, и меч —

закончилась победой гостя сечь.

***

Пора в рассказе разъяснить толково:

что дочь султана делала такого

в ночное время посреди дворца?

Весь день она сердилась на отца —

тот жениха спровадил накануне,

и чаянья её пропали втуне.

Так сердце сжалось девушки в груди,

что захотелось от родни уйти.

И вот она с рабынями и стражей

идёт к дворцу в ночи чернее сажи,

попировав, развеять грусть-тоску

и слёзы отереть скорей со скул.

Вот почему, узнав о нападенье,

глядит на бой со стражей с умиленьем.

Ей нападавшего приятен вид.

И юноше царевна говорит:

– «Ты тот, должно быть, кто в дворце отцовом

просил руки моей, идти готова,

о, юноша прекрасный, за тобой.

Дарован мне супруг самой судьбой»!

Невольницы коврами поскорее

пол устилают, аромат курений

с жаровен опахалами гнетут —

для пары этой создают уют.

Тут стражники побитые очнулись

и во дворец отца её метнулись:

– «Властитель Саны, не вели казнить,

спеши ты дочь свою освободить!