Любовь Сушко - Воин на все времена. Сага о богатырях

Алены все еще не было. Он уселся у березы и развел костер. Ночь будет прохладна, и гнус надо было отогнать от себя.

№№№№№

Пока Алешка возился с огнем, бес сидел на поваленной березе и размахивал ногами, копыта так и мелькали в воздухе. Он что-то насвистывал себе под нос, и жизнь казалась прекрасной, а мир почти сказочным. Это и на самом деле были благословенные времена. Он помнил тьму позади и видел тьму впереди, и свет от огня и от луны, хотя и не грел особенно, но освещал этот мир.

Богатырь был настроен не так весело, потому что знал, что встреча с бывшей невестой вряд ли будет особенно приятной, но он старался сохранить спокойствие из последних сил.

Она пришла позднее обычного, подавленная и несчастная. Это сразу бросилось ему в глаза.

– Ты уходишь от нас? – спросила Алена, до нее уже дошли слухи.

– Это так, я и рад, что мне не нужно долго всего этого объяснять тебе. Я должен на службу отправляться, хватит бездельничать.

Она молчала. И в молчании этом проступало что-то зловещее. Оно казалось страшнее любых самых обидных слов. На слова можно было что-то ответить, как – то защититься, но она молчала, просто смотрела на огонь куда-то мимо него, и ему оставалось только ежиться и возиться с дровами для костра. Он бормотал себе под нос что-то невразумительное и не знал, что же делать дальше.

Алешка знал, что бес где-то поблизости, а потому не хотел выглядеть беззащитным и жалким, но все еще маялся и ждал чего-то. В первый раз он не решился потащить его в укромное местечко, а хотелось, чтобы короткая летняя ночь поскорее закончилась.

Алена же со странной уверенностью думала о том, что сможет его удержать, и была особенно ласковой и покладистой, так что показалась ему не девицей милой, а развратной бабой, от которой следовало как можно скорее отделаться.

– Что ты хочешь от меня? – возмутился он, мне не о том думать следует, и мысли мои совсем другим заняты.

Она разрыдалась, упав в траву, и ничего больше сказать не могла. Это рассердило Алешку еще сильнее.

– Все что угодно, только не женские слезы, – говорил он про себя, но хорошо, что понимал, что только женские слезы ему и оставались в награду за все хорошее.

Это только и оставил он в своем родном Ростове.

Алешка не коснулся даже ее, понимая, что только хуже будет. Но если она заставит его остаться с нею, он возненавидит ее, тогда и несдобровать вовсе ей. И будет он ощущать себя еще и негодяем. Никакая сила, бесу и ему противостоящая, не могла бы в тот миг остановить будущего воина.

Алешка присел к огню, с тревогой ожидая, когда она перестанет рыдать. Он хотел убежать, и бросить ее одну, но что-то удерживало его на месте.

Не особенно приятно начиналась его служба, но надо было все это пережить. Таким невыносимо – грустным оказался для него этот прощальный вечер.

Наверное, он забылся и задремал, что казалось совсем уж невероятной дерзостью с его стороны. Когда он открыл глаза и встрепенулся, Алены рядом больше не было, она исчезла. Словно ее вообще здесь не бывало прежде. Он разозлился на нее еще сильнее, оттого, что она посмела бежать и бросить его одного. Но он напомнил сам себе, что она не только женой, но даже и невестой его не считалась, так какой с глупой бабы спрос.

Все как-то разрешилось, пусть не так как хотелось, но его это не могло долго огорчать. Бес же оставался с ним у костра, и они еще до рассвета могли с ним поболтать.

Алешка хотел уточнить все, что им предстояло в ближайшее время сделать, и он спросил:

– Скажи, почему среди всех городов ты выбрал наш Ростов, а среди всех добрых молодцев – меня

– Ничего случайного не бывает, – глубокомысленно заверил его бес, был знак еще при рождении твоем. В тот миг над городом твоим ударил гром, и молния сверкнула. Я за молнией тот помчался, вот тут и оказался. Она осветила твой дом, и все понятно стало, кому и что делать следует, Перун сам себе воинов выбирает, с ним не поспоришь. Я тебя оставил на время, пока ты взрослел да матерел, но всему свой срок приходит, пора тебе свое предназначение исполнить. И слова беса убедили вполне юношу в том, что все оно так и было тогда.

Хотя это могла быть его собственная хитрость и ложь, но Алешка не стал подвергать его слова сомнениям – пусть так все и остается. Но зная, что богатырь больше доверяет словам старухи – ведьмы. Именно туда, пока еще не прокричали петухи, и потащил он его. В каждом граде, в глухом лесу жила своя ведьма, Ростовские леса не были исключением.

Ростовская ведьма была высока и худа, как палка. Она была не так стара, как иные, но страшная и казалась какой-то дикой. Она не любила людей, причинявших ей немало горестей. Не любила и черта, вечно по делу и без всякого дела ее тревожившего. Но она знала, что обращаться с ним лучше было поласковее, иначе потом самой туго придется.

Ведьма видела, что пришел он на этот раз с юношей, из-за которого уже столько шума в городе их славном было. Она знала, как тот ему был нужен, и готова была подыграть на этот раз бесу, чтобы он от нее поскорее отстал и оставил ее в покое.

– Если от меня все равно ничего не зависит, – здраво рассуждала она, – скажу-ка я этим двоим то, что они от меня хотят услышать и пусть катятся на все четыре стороны.

За весь свой долгий век натерпелась она от людей много и вовсе не собиралась с ними мириться. Они казались ей злыми, строптивыми и жестокими, немного смирнели только, когда она вершила свои злые дела. Как только стоило ей что-то доброе для них сделать, они становились невыносимыми, тогда любой пакости и стоило от них ждать.

Их гадкое скотство не знало никаких границ, и оставляло все время ведьму в напряжении. Вот она и радовалась и огорчалась, и вершила свои дела так, как ей того хотелось. Старуха горько усмехнулась, когда вспомнила про одиночество, сопровождавшее ее всю жизнь. С самого начала она не любила и боялась его, потом постепенно привыкла, и оно больше не казалось ей чем-то невыносимым и диким, а со временем с ним пришлось мириться, и стало оно делом обыденным.

И сглаживались ее горькие чувства, а те кто ненавидел ее, стали приходить к ней за советом, лекарствами и снадобьями разными. А порой тяжелобольные, они умоляли ее о спасении и на все были готовы, понимая, что она – их последняя надежда. Но она прекрасно знала, что спасенные, они оставались неблагодарны, они забудут и проклянут ее, как только она поможет им, память у людей слишком коротка. Но она не отступалась от своего, втайне надеясь, что все переменится со временем и совесть проснется в их серых и темных душах.

Вот и сам бес в ус не дул, но как только подтверждение потребовалось, он около нее оказался. Ведьма усмехнулась, внимательно разглядывая своего старого приятеля. Она надеялась, что хоть этот отдаст ей со временем должное. И она останется в его памяти, и, чем черт не шутит, может быть, Алешка будет для нее тем сыном единственным, которого у нее отродясь не бывало. Ничего против этого старуха не имела. Она уже видела его прежде, но за это время Алешка повзрослел и похорошел – возмужал очень сильно, чего и следовало ожидать. Что-то хитрое и наглое было во всей его физиономии. Но именно это и нравилось ей больше всего. Еще какой -то миг ведьма вглядывалась в него, но ей так хотелось поскорее с ним поговорить.