Любовь Сушко - Воин на все времена. Сага о богатырях

– Мне сам князь великий снился. Он был так прекрасен, он назначил меня своей правой рукой.

Алешка гордо выпятил грудь вперед.

– Если ты еще побольше поспишь, то не только великого князя и меня уже отыскать не сможешь, потому что никому не захочется с таким лентяем да лежебокой дело иметь, – в голосе его прозвучала угроза.

Бес немного помолчал, но успокоиться никак не мог:

– Князь ему прекрасный приснился, – проворчал он, – моли Перуна, чтобы хоть на половину сбылся твой сон, хотя если вдуматься хорошенько с этим князем вы два сапога пара.

– Ты хочешь сказать, что он не так уж хорош, – насторожился Алешка.

– Хорош, лучше не бывает, – прибавил сердито он, – но для тебя и такой сойдет.

Алешка не особенно обижался на бесово хамство, он только хотел понять, шутит ли тот или такова горькая правда. Но ничто не смогло бы заставить его отступит, да и сам бес, скорее всего, просто испытывает его на прочность.

– Глупец, – между тем думал бес, – может когда-то князья и были лучшими из лучших, только те времена давно миновали, и никогда больше назад не воротятся. Владимир же худшим из худших останется, но и такому князю кто-то должен служить если не верой и правдой, то хотя бы кое-как.

И он случайно или специально подбирал для этого князя и богатырей ему под стать – не смогли бы Олеговы или Святославовы воины с ним и дня одного пробыть, а такие как Алешка – сойдут, на безрыбье, как известно, и рак – рыба.

Но даже этот князь без воинов никак не может обойтись, – это было понятно бесу.

Бес мог гордиться собой. Это он послал Алешке такой сон, для того, чтобы укрепить хорошенько его дух и в дорогу двинуть без колебаний. А потом, при столкновении с князем, он сравнит свой сон с реальностью, и поймет, что только иллюзии и сказки распрекрасные, а что и на самом деле происходит.

– Он звал меня к себе, – говорил между тем Алешка, – он выехал ко мне навстречу и говорил, что рад моему появлению.

– Это может быть и правдой, – согласился с ним бес, – ему вояки и хитрецы нужны, как никому другому, хотя он и сам когда-то среди викингов обитал. Но мало чему у них научился наш князь распрекрасный. Боец он, прямо скажем, аховый, и будет он тебя ласкать, да около себя держать, особенно, когда другие в разные стороны разбегутся. Против шерсти гладить не станет, не бойся.

И вроде бы радоваться должен был Алешка, когда услышал все это, но какая-то досада в его душе тут же появилась, и ничего с собой поделать не мог он, как ни старался. И дал себе слово воин не особенно к его словам прислушиваться, а иногда и своим умом жить. Радостные и приятные вещи можно и послушать, но не больше, остальное пусть говорит, язык – то без костей, а у него еще и очень ядовитый, как давно успел парень выяснить, был язык.

Утром, когда они готовы были в путь, в дверях появилась матушка и попросила задержаться до следующего утра.

– Но что может перемениться за это время? – стал спрашивать он, ему так не хотелось медлить и задерживаться теперь, когда все было решено.

– Еще не принесли твои доспехи, дорогой, – говорила она, – а ведь ты знаешь, что я для тебя, их приготовила. Ты не должен без них оставаться, так, будто мы тебе ничего в дорогу и собрать не смогли.

Алешка не мог больше сердиться, она не только простила его, но и готовила в дорогу. И он обнял ее крепко, и какие – то ласковые слова сказал ей в тот вечер.

Бес проворчал что-то не особенно понятное, но возражать, тоже не стал. Да и как можно противиться тому, что на роду написано было?

К обеду, когда все уже уселись за столы, появился человек, сообщивший о том, что работа завершена, и кузнец подогнал их по Алешкиной фигуре. Он немного сконфузился, все понимали, что готовили их для более рослого человека, но какой уж вышел, что с этим поделаешь.

«Доспехи и те ему оказались велики, – проворчал про себя бес, – но долго сердиться и обижаться на того, кто в том не был виноват, он все равно не мог, потому и оставил все, как есть.

Алешка еще долго благодарил матушку за то, что смогла она через все переступить и не убоялась грозного мужа своего, а она только улыбалась ласково и ничего не говорила в ответ.

Так и был отмечен день неожиданной задержки для него. И потом в столице он еще часто вспоминал об этом замечательном дне. И никак не мог понять и усвоить, что же ему делать дальше.

Тепло и радость примирения оставались в душе его. Вечером в неурочный день и час, Алешка отправился в баню, он решил, что ему на этот раз из-за важности грядущих событий все проститься должно, да и кто посмеет вставать на пути у грядущего героя. Но Банник был крайне раздосадован тем, что происходило, и по прихоти мальчишки, который ничего из себя не представляет и вряд ли будет представлять, ему приходиться копошиться и все устраивать. Велика важность, что он уезжать собрался, это еще посмотреть надо, каким боком он там прославиться, – раздосадовано ворчал тот. Он заводился и вредничал все больше и больше.

Бес, видя его боевой настрой, заранее представлял, что тот вряд ли просто так его выпустит после помывки. Но особенно он не беспокоился, решив, что даже интересно будет полюбоваться и понаблюдать за происходящим. И стоит привыкнуть к тому, что все не особенно героические происшествия будут связанны именно с Алешкой. И духи всегда именно к нему с особенным вниманием и всеми своими насмешками относиться станут. Но он все-таки заглянул к Баннику, прежде чем в бане появился Алешка.

– И уехать по – человечески не может, – сердито ворчал тот, то девку ему подавай, то баню, ты бы забирал его поскорее, пусть проваливает. С ног я уже сбился с таким добрым молодцем, сил у меня на него никаких не осталось.

– А это не твоего ума дела, – огрызнулся бес, видя, что по-хорошему они поговорить не смогут.

– Может и не моего. Только и тебе, хвостатый, не стоило бы со мной так разговаривать, – предупредил его тот. От кого ему было еще ждать поддержки, если бес с самого начала так настроен?

Бес и сам знал, что не стоило, но спускать ему не собирался.

– Он отправится со мной, и самый никудышный воин этому миру больше пользы принесет, чем самый разудалый жрец. И тебе, непутевому, это не хуже моего все известно, только ты знать ничего не хочешь.

На самом деле Банник понимал, что рогатый всегда прав, только показывать этого не собирался, потому что тогда получиться, что неправ он окажется. А показывать этого он никак не мог, таким вредным и несговорчивым он на все века и оставался.

Но ни о чем больше поговорить они не успели, в тот момент к ним Алешка и пожаловал, готовый в последний раз в своей бане помыться. Показываться ему хозяин бани не собирался – слишком много чести для него будет, он и без того нос высоко задирает.