Гершон Кранцлер - Серебряная маца

Свод пещеры нависал так низко, что нельзя было разогнуться, в ней стоял невыносимый запах, а пол бы покрыт слоем грязи и козьего помета. Но, по-видимому, кому-то уже приходилось пользоваться этим убежищем, потому что в глубине козьего жилища Реб Янкель нашел очаг, сложенный из камней, и полуобгоревшие дрова. Козы лежали в дальнем углу на охапке сухого мха и с любопытством разглядывали человека, и Реб Янкель смотрел на них с удивлением и благодарностью. Прежде всего он прочитал вечерние молитвы - душа его устремлялась к Господу, сердце было исполнено радостной благодарности за милость Его. Слишком уставший, чтобы думать о еде, он расчистил на земле место для сна, вверил свою судьбу в руки Господа и проспал много часов подряд.

В пещеру проникал слабый свет. Реб Янкель умылся снегом, наметенным ветром у входа, и возблагодарил Всевышнего за то, что Он сохранил ему жизнь и послал надежное убежище в самом сердце ледяной пустыни. Он уже собирался продолжать путь, но обнаружил, что проход наглухо закрыт снегом и льдом. Вдобавок снежная стена была настолько толстой и плотной, что и думать было нечего ее пробить. Он понял, что по крайней мере на время полностью отрезан от мира. Но юный хасид нисколько не испугался. У него есть хлеб и вяленое мясо, да еще маца и немного вина.

Было лишь начало месяца шват. Ему и в голову не приходило, что когда наступит месяц нисан и придет время открыть пакет с мацой, он будет находиться там же, где и теперь.

Но из всего путешествия он уже твердо усвоил один очень важный урок: не беспокоиться о будущем, жить сегодняшним днем. Рабби Барух неустанно повторял ученикам: "Настоящее - вот на чем вы должны сосредоточить свои усилия. Каждый момент жизни требует всего вашего внимания. Не допускайте, чтобы недостаток веры отвлекал ваши мысли от настоящего".

Реб Янкель и не стал понапрасну тревожиться, а попробовал устроиться поудобнее в своем временном пристанище. Глаза его постепенно привыкли к тусклому свету внутри пещеры. Несколько кусочков хлеба помогли завязать дружбу с козами, которые сначала побаивались его. Через некоторое время они безбоязненно ели из рук, а в течение последующих недель, в которые по воле Провидения им пришлось делить кров с человеком, они снабжали его молоком; и это было его единственной пищей, поскольку скудные запасы хлеба и мяса быстро подошли к концу.

Так начались десять недель вынужденного затворничества Реб Янкеля. Они принесли ему лучшее понимание мира и Бога, чем вся предыдущая жизнь. С помощью часов и календаря юный хасид мог следить за ходом времени и должным образом отмечать субботние дни. К счастью, в ранце у него были перочинный нож, металлическая чаша и кремень для добывания огня.

Однако самым ценным его достоянием был маленький молитвенник-сидур, который вручил ему рабби Барух, принимая Реб Янкеля в круг своих избранных учеников. "Научись читать его, - сказал Учитель, - и он откроет тебе больше, чем сотня других книг". Хотя страницы книги уже истрепались и пожелтели от частого употребления, сидур служил Реб Янкелю источником величайшего откровения и вдохновения. Он был для него другом, никогда не приносившим разочарования, дававшим мудрость и знание. Реб Янкель внимательно вчитывался в каждую фразу, в каждое слово молитвы, и ему казалось, что раньше он никогда не молился. Перед его глазами открылся новый мир, и каждая минута заточения за снежной стеной превратилась в сокровище знания и духовного опыта.

Шли дни и недели. Реб Янкель привык питаться молоком и сыром, не испытывал никаких неудобств, почти не замечал течения времени. Он ни разу не подумал о том, как выбраться из пещеры и вернуться в родной город, не беспокоился и не задавался вопросом, сможет ли он вообще когда-нибудь это сделать - он полностью погрузился в новый мир молитвы и жизни духа.

Однажды, взглянув на календарь, он вдруг осознал, что Песах совсем близок, он наступит всего через несколько дней. Снежная стена понемногу подтаивала - она явно стала тоньше и пропускала дневной свет. Когда хасид подумал о том, что вскоре ему придется покинуть пещеру, его охватила печаль.

Приготовления к Песаху были несложными. У него не было никакой праздничной еды, кроме мацы и вина, но он предвкушал этот седер с великим нетерпением. В Эрев-Песах, канун Великого Праздника Песах, незадолго до захода солнца, он вскрыл пакет с мацой и вино и приготовился к чтению вечерних молитв Праздника. Вдруг он услышал далекий голос. Сначала он решил, что это обман слуха, но, приложив ухо к тающей стенке, снова услышал те же звуки. Ошибки быть не могло: кто-то звал на помощь. Реб Янкель начал лихорадочно раскапывать снег, заваливший выход. Крики становились все слабее. Наконец он всем телом ударил в преграду и вылетел через пролом наружу.

Яркий дневной свет резал глаза, привыкшие к темноте, но терять времени было нельзя. Крики совсем затихли, и он решил, что опоздал.

Со всей скоростью, которую позволяла скользкая ледяная поверхность, Реб Янкель карабкался с уступа на уступ, разыскивая человека, попавшего в беду. Он не мог быть далеко.

И Реб Янкель не ошибся. В ответ на свой крик он услышал слабый голос, доносившийся сверху. С удвоенной скоростью, собрав все оставшиеся силы тела, ослабевшего от долгого пребывания в пещере, Реб Янкель преодолел еще один уступ и увидел темную фигуру, лежавшую на снегу.

Спустя несколько мгновений он уже склонялся над человеком, который, похоже, стал жертвой несчастного случая. Осторожно перевернув его тело, Реб Янкель слегка приподнял рукой голову. Несколько торопливых вопросов и едва слышных ответов все прояснили: человек был еврейским купцом, отставшим от товарищей на перевале.

Они очень спешили, чтобы поспеть в город к началу Песаха. Он оступился, и лишь чудо спасло его от страшной смерти на острых скалах далеко внизу.

Реб Янкель снял верхнюю одежду, осторожно обвязал рукавами тело купца и медленно стал спускать его по склону, тормозя всем своим весом. Им понадобилось очень много времени, чтобы добраться до пещеры, где он устроил купца со всем возможным удобством на постели из сухого мха.

Реб Янкель осмотрел пострадавшего и обнаружил, что тот действительно чудесным образом избежал серьезных повреждений, отделавшись несколькими ранами и раздробленным запястьем. Молодой хасид разорвал свою рубашку на полосы, тщательно выстирал их в снеговой воде и перевязал раны.

Сидя на полу, прислонившись спиной к каменной стене, купец делил с Реб Янкелем скудный седер. Если бы к нему пожаловал сам Элиягу га-Нави [*] Элиягу га-Нави Пророк Элиягу (Илья), который должен возвестить о приходе Машиаха (Мессии). , он вряд ли обрадовался бы ему больше, чем этому неожиданному гостю, обретенному в сердце пустыни.