Хэдленд Дэвис - Мифы и легенды Японии

Как исторические записи они не идут ни в какое сравнение с «Нихонги» – хрониками Японии, завершенными в 720 году н. э., включающими мифы, легенды, поэзию и историю с древних времен до 697 года н. э., более современным произведением, написанным китайскими иероглифами. Хотя этот язык представляет собой странную смесь китайского и японского, здесь явно сделана слабая попытка придать повествованию характер художественного произведения. Обстоятельства, при которых создавались «Нихонги», являются частичным объяснением очень любопытного стиля, в котором они написаны. Нам известно, что человек по имени Ясумаро, обученный китайской грамоте, записал это произведение со слов некоего Хиэда-но-Арэ, который обладал «столь удивительной памятью, что мог облечь в слова все, что происходило перед его глазами, и запомнить на всю жизнь то, что хоть раз слышали его уши». Возможно, что Хиэда-но-Арэ был одним из катарибэ, или потомственных сказителей, обязанностью которых было декламировать «древние слова» перед Микадо при Дворе в Нара по определенным государственным событиям.

«Кодзики» и «Нихонги» являются источниками, из которых мы узнаем древние мифы и легенды Японии. На страницах этих произведений мы встречаемся с Идзанаги и Идзанами, Аматэрасу, Суса-но-О и другими многочисленными божествами, и об этих царственных существах мы находим повествования, очаровательные своей стариной, прекрасные, отличающиеся своеобразным юмором, а иногда и слегка ужасные. Что может быть более наивным, чем любовное соитие Идзанаги и Идзанами, которым пришла в голову мысль пожениться после того, как они увидели брачные игры двух трясогузок? В этом древнем мифе прослеживается превосходство мужчины над женщиной, превосходство, сохранявшееся в Японии до недавнего времени, упроченное, несомненно, «Онна-Дайгаку», «Великим Наставлением для женщин» Каибары [8]. Но в затянувшейся ссоре между Богиней Солнца и ее братом, Порывистым Богом-Мужем, старинные хроники делают упор на подлость Суса-но-О. Аматэрасу же, любопытное сочетание божества и земной женщины, изображена как идеальный тип богини. Она предстает перед нами готовящейся к войне и строящей укрепления, топая ногами по земле, из любопытства выглядывающей из своего грота в скале или смотрящейся в Священное Зерцало. Аматэрасу – центральная фигура в японской мифологии, ведь именно эта Богиня Солнца является родоначальницей Микадо – японских императоров.

В цикле легенд, известных как «Эпоха богов», мы знакомимся со Священными Сокровищами, узнаем о происхождении японских народных танцев и в воображении странствуем по Равнине Высокого Неба, стоим на Плывущем Мосту, попадаем в Срединную Страну Тростниковой Равнины, заглядываем в Страну Ёми и следуем за Хоори-но-микото во Дворец Дракона – Повелителя Моря.

Древние герои и воины, всегда считавшиеся низшими божествами – полубогами, да и сама природа синтоизма, связанная с поклонением предкам, обогатили пантеон богов Японии множеством очаровательных легенд. Из-за своей силы, умения обращаться с оружием, выносливости и счастливой способности преодолевать всяческие трудности с помощью находчивости и предприимчивости японский герой обязательно должен занимать высокое положение среди знаменитых воинов других стран. В героях Японии есть нечто возвышенно-рыцарское, что привлекает особое внимание. Доблестным мужем считается тот, кто сражается на стороне слабого или искореняет зло и деспотизм, и мы прослеживаем в японском герое, очень далеком от грубого вояки, эти превосходнейшие качества. Он не всегда выше критики, а иногда мы находим в нем чуточку хитрости, но подобные качества чрезвычайно редки и очень далеки от того, чтобы быть национальной чертой характера. Врожденная любовь к поэзии и прекрасному оказала свое облагораживающее влияние на японского героя, в результате чего его сила сочетается с добротой.

Бэнкэй – один из самых любимых героев Японии. Он обладал силой многих мужчин, его тактичность граничила с гениальностью, чувство юмора было сильно развито, и самые любящие японские матери не смогли бы проявить больше доброты, когда жена его господина рожала ребенка. Когда Ёсицунэ и Бэнкэй во главе войска Минамото, в конце концов, победили клан Тайра в морской битве при Дан-но-Ура, их успех пробудил зависть Сегуна, и два великих воина были вынуждены бежать из страны. Мы последуем за ними через моря и горы, снова и снова становясь свидетелями того, как им удается провести своих врагов. В Мацуэ против этих двух несчастных воинов была послана огромная армия. Огни костров [9]вражеской армии обогнули сверкающей линией последнее пристанище Ёсицунэ и Бэнкэя. В доме, где Ёсицунэ находился со своей женой и маленьким ребенком, веяло Смертью, но лучше принять смерть по приказу Ёсицунэ, чем врагов у ворот. Младенца умертвил слуга, а Ёсицунэ, обхватив голову любимой жены левой рукой, вонзил свой меч, который держал правой рукой, глубоко ей в горло. Лишив жизни жену, Ёсицунэ сделал харакири.

Бэнкэй, однако, встретил врага лицом к лицу. Он встал, широко расставив ноги, прислонившись спиной к скале. Когда наступил рассвет, он все еще стоял, широко расставив ноги, но тысячи стрел вонзились в тело храбреца. Бэнкэй был мертв, но даже смерть была слишком слаба, чтобы свалить его с ног. Солнце озаряло человека, который был настоящим героем и остался навсегда верен своим словам: «Куда мой господин – туда и я. Что бы его ни ожидало – будь то победа, будь то смерть, – я последую за ним».

Япония – страна горная, а в таких странах мы ожидаем найти расу стойких, храбрых людей. И конечно, Страна Восходящего Солнца дала многих воинов, достойных стоять в одном ряду с рыцарями короля Артура. Немало легенд сложено о победах над духами, демонами и великанами и о спасении дев, которые имели несчастье стать их пленницами. Один герой убивает огромное чудовище, которое поселилось на крыше императорского дворца, другой – предает смерти Демона горы Оэяма, еще один разрубает своим мечом гигантского паука, а другой поражает змея. Все японские герои, какой бы подвиг они ни совершали, проявляют дух авантюризма и ту целеустремленность, то самое холодное презрение к опасности и смерти, которые характерны для японского народа и в наши дни.

«Рубщик Бамбука и Лунная Дева» (глава III) – это пересказ произведения X века под названием «Такэтори Моногатари», являющегося почти самым первым примером японского романтизма. Автор неизвестен, но ему наверняка была хорошо известна придворная жизнь в Киото. Все действующие лица в этой очаровательной легенде – японцы, но большая часть событий заимствована из Китая, страны, столь богатой яркими сказками. Господин Ф.В. Дикинс пишет о «Такэтори Моногатари»: «Мастерство и изящество, с какими ведется повествование о Деве Кагуя, истинно японские, его непринужденная грусть, его естественное красноречие настолько своеобразны, что ни в Срединном Королевстве, ни на Острове Стрекозы не найдется произведений, простое очарование и чистота мыслей и языка которых могли бы сравниться с ним».

Читать дальше