Автор неизвестен - Махабхарата. Рамаяна

Не смей убивать ни растенье, ни зверя,
Единою мерой себя с ними меря.

Отмеченный кротостью и бескорыстьем,
Будь милостив к людям, и птицам, и листьям,

Прощенье и правда в деянье и в речи, —
Вот высший закон, вот закон человечий!

Он рос, величайший закон постигая,
Дорога пред ним открывалась благая.

О нем, что в утробе лежал, не рожденный,
«Он есть!» — Джараткару сказал убежденный,

«Он есть! — повторяли все твари сердечно, —
Он — Астика, он — Существующий Вечно,

Затем, что всегда существует познанье!»
Прославленным сделалось это прозванье,

Оно прославлялось, подобное чуду,
И рос мальчуган, почитаем повсюду.

Возмездье меж тем приближалось к виновным,
Грозя истреблением змей поголовным.

Змей Васуки молвил сестре Джараткару:
«Предчувствую, милая, грозную кару.

Но сын твой мужает, растет мой племянник,
В грядущем — великий подвижник и странник.

Открой мальчугану его назначенье:
Несчастных спасти, отвратить всесожженье».

Послушалась добрая женщина змея
И молвила Астике, близких жалея:

«Мой сын, не стремясь к наслажденью, к веселью,
Я замуж пошла с предначертанной целью.

Узнай же замужества цель и причину,
Змеиного племени страх и кручину.

Решила красавица Кадру когда-то, —
Об этом, о сын, я узнала от брата, —

«Он черный!» — сказать о коне беломастном,
Как свежее, сбитое масло, прекрасном.

Промолвила змеям: «Коня перекрасим», —
Надеясь, что дети ответят согласьем.

Но змеи не приняли слов криводушных,
И мать прокляла сыновей непослушных:

«Придет Джанаме́джая, змей уничтожит,
Змеиному роду конец он положит.

Придет властелин в заповедное время,
Придет и сожжет он змеиное племя».

Но Брахма, создавший творенья живые,
Ответил на эти слова роковые:

«Сгорят нечестивцы, погибнут злодеи,
Спасутся невинные, добрые змеи.

Лишенные жала останутся живы.
Придет Джараткару, безгрешный, правдивый,

Придет и возьмет соименницу в жены.
Родится их сын, чистотой наделенный,

По имени Астика, правды блюститель, —
То будет змеиного рода спаситель».

Теперь ты узнал, о взлелеянный мною,
Зачем я подвижнику стала женою.

Тебя родила я с великою целью.
О сын мой, нельзя предаваться безделью,

К царю Джанамеджае двинуться надо:
Готовы уже и алтарь для обряда,

И жертвенный ковш, и сосуд, и поленья, —
Вот-вот загорится огонь истребленья!

О сын мой, рожденный для нашего блага,
В чьем сердце — добро, справедливость, отвага,

Скажи мне, могу ли спасения ждать я,
Скажи мне, избавишь ли змей от проклятья?»

Ответствовал Астика: «Правду восславлю,
Живые творенья от смерти избавлю».

Чтоб чудо свершить, порешил он сначала
О змеях узнать, не имеющих жала,

Узнал он подъявшего море и сушу, —
Он Шеши узнал справедливую душу,

Узнал он о змеях, лишенных отравы,
Узнал их поступки, и мысли, и нравы,

Услышал в правдивом преданье старинном
О добрых подвижниках в царстве змеином,

Стремящихся к благу, не склонных к наветам…
Главу «Махабхараты» кончим на этом.

Так сказано в древнем преданье известном:
Есть разные твари на своде небесном,

Там есть полудемоны, есть полубоги,
Проходят порой по земле их дороги.

Там есть песнопевцы, чьи звонки напевы,
Там есть дивнобедрые, стройные девы.

Однажды с небесною девой прекрасной
Сошелся один полубог сладкогласный.

От бремени срок наступил разрешиться,
Дитя подарила земле чаровница.

В прибрежных кустарниках, в месте безлюдном,
Оставила девочку с обликом чудным.

К реке приближался подвижник в ту пору.
Предстало дитя изумленному взору.

Увидев прелестное это созданье,
Почувствовал странник любовь, состраданье.

Он девочку взял, и взрастил, и взлелеял,
В душе у нее добродетель посеял.

Она ему дочерью стала приемной,
Росла, расцветая, в обители скромной.

Красавица лучшей из девушек стала,
И прелестью и благочестьем блистала.

Однажды чудесную, как сновиденье,
Подобную лотосу в нежном цветенье,

Увидел красавицу брахман красивый,
По имени Руру, подвижник правдивый.

Посватался к девушке дваждырожденный,
Стремительным богом любви побежденный.

Приемный родитель ответил согласьем,
Воскликнул: «Мы свадьбою землю украсим!»

Назначил он день по особенным знакам,
Который счастливым способствует бракам.

За несколько суток до свадьбы невеста,
С подругами выбрав прелестное место,

Играла, плясала в одежде блестящей,
Играя, змеи не заметила спящей,

Которая в скользкие кольца свернулась,
От песен и смеха подруг не проснулась.

Как вдруг наступила, влекомая роком,
Невеста на эту змею ненароком.

Змея, в состоянье еще полусонном,
К тому побужденная властным законом,

Вонзила в красавицу гнусное жало, —
Невеста, отравлена ядом, упала.

Но даже мертва, холодна, бездыханна,
Была она взору мила и желанна,

Лежала на теплой земле без движенья,
Подобная лотосу в пору цветенья.

От яда змеиного, ярко блистая,
Сильней расцвела красота молодая.

Взглянув на нее, испугались подруги,
И стон по лесной покатился округе.

Приемный отец и жених закричали,
Друзья зарыдали в безмерной печали,

Отшельники, чуждые горю доселе,
Подвижники, странники, плача, сидели

Вокруг бездыханного юного тела,
И все, что цвело, об усопшей скорбело,

И Руру смотрел обезумевшим взглядом
На юность, убитую мерзостным ядом.

Снедаемый скорбью великой и жгучей,
Оттуда он в лес удалился дремучий.

Он жалобно сетовал, горем палимый.
Он плакал о ней, он рыдал о любимой: