Константин Королев - Мифология Британских островов

Сколь бы ни расходились мнения ученых мужей в отношении других областей фольклора, в вопросе о фейри они единодушны: истории о фейри — пережиток древней мифологии. Такое единодушие и должно царить в царстве, хранящем светлые воспоминания о самом поэтическом времени жизни, детстве человечества, когда скепсис еще не занял место неведения. Этот скепсис — порождение знания, несравненно более ценного, чем изгнанная им вера, однако мало кто из современных людей втайне не сожалеет, что научный подход лишил нас старой веры в фейри. Есть некое очарование в убеждении, что «давным-давно» мир был не столь практичен, как ныне, не столь будничен и полон обыденности и не так подвержен действию неумолимых законов гравитации, оптики и им подобных. Какой драматичной была тогда жизнь! Сколько в ней было поэзии, мечты и радости!

Но, достигнув зрелых, мудрых лет и лишившись сказки, мы можем отчасти утешиться, обратившись к сказочной мифологии. Пусть любимые нами истории старины «неправда» — но они и не праздные выдумки. Существование сказки имеет добротное оправдание, и мы вправе относиться к ней с уважением. Остряк, заметивший, что «в общем и целом сказка обеспечивает развлечение охотникам, решившимся безрассудно проследить ее до места и времени рождения», высказал под видом шутки вполне серьезную мысль. Раз уж нельзя больше мириться со счастливым неведением, любители сказок могут утешиться тем, что нет нужды выбрасывать сказку в мусорную корзину вместе с кучей старого хлама; напротив, старые герои, пройдя суровое испытание в тигле строгой науки, стали еще привлекательнее.

Случайный наблюдатель может предположить, что вера в фейри в Британии почти исчезла в наши дни даже среди простого народа, однако это не так. Хотя даже люди образованные и постоянно проживающие в Британии могут в этом отношении оказаться не более осведомлены, чем случайные наблюдатели. Лишь немногие из них, те, кто особо интересовался этим предметом, представляют, насколько живы еще народные верования, в то время как большинство образованных британцев вообще не имеют мнения по этому вопросу и, пожалуй, удивятся, что вопрос этот еще может возникнуть. В 1858 г. ученый автор статьи в «Археологических чтениях» заявлял, что «ныне можно пересечь страну от края до края и ни разу не подивиться и не позабавиться теми народными легендами или сказочными историями, которые некогда передавались от отцов к детям». Однако в том же издании восемнадцать лет спустя находим статью Джона Уолтера Люкиса (президента Кардиффского общества естествознания), в которой о кромлехах, волшебных холмах бру и древних стоянках в графстве Гламорган говорится: «С ними всегда связаны рассказы о фейри и призраках, причем в правдивости некоторых местные жители полностью убеждены, и кажется, что чем нелепее история и ее герои, тем больше в них верят». Наблюдения подтверждают утверждение последнего свидетеля. Образованные европейцы, как правило, убеждены, что подобные верования полностью исчезли в их стране или, по крайней мере, в той области, где они живут. Если что-то в этом роде и могло остаться в наш просвещенный век, то, по их мнению, «где-нибудь на севере», если сами они живут на юге, или на юге, по убеждению северян. А в целом они относят эти верования к веку минувшему, или к средневековью, а то и ко временам короля Артура. Ректор Мертира, человек пожилой, относит эти верования ко временам своей юности. «Я настолько стар, — писал он в письме, датированном январем 1877 г., — что еще помню времена, сорок или пятьдесят лет назад, когда этим историям полностью верили». Сдается мне, люди образованные в любом веке считали эти истории достоянием прошлого. Чосер думал об этом почти пять столетий назад, когда писал (в «Рассказе батской ткачихи» из «Кентерберийских рассказов»):

Драйден на двести лет позже подхватывает, говоря о фейри:

И в новые времена другие авторы повторяют друг за другом: «Теперь уж не то, а вот еще не так давно…» Истина, вероятно, в том, что стоит только погрузиться в народную жизнь, особенно в жизнь наших поселян, как без труда обнаружишь те же старые поверья, что и пятьсот лет назад.

В артуровскую эпоху и до нее жители Южного Уэльса почитали страной фейри Северный Уэльс. В народном воображении эта далекая страна представала излюбленным обиталищем великанов, чудовищ, колдунов и других волшебных созданий. Оттуда и являлись фейри погостить на солнечных землях юга. Главным мудрецом этой волшебной страны был великан, любивший посидеть на горной вершине и созерцавший звезды. Правил в той стране волшебный король Гвидион, обладавший умением обращать себя в любой мыслимый и немыслимый образ. Крестьяне, жившие на берегах Дифеда, видели вдали, за синими волнами моря, зыбкие очертания горных вершин, пронзающих облака, — величественных и суровых стражей колдовской страны. Оттуда, с родины бурь, прилетали к ним грозовые облака, там загорались в зимние ночи огненные знамена северного сияния, оттуда уходили в черную звездную высь дороги королей фейри. Эти картины то и дело встречаются в «Мабиногионе», этом великолепном собрании волшебных сказаний Уэльса.

Позднее означенного времени предания помещали страну фейри в долине Нит в Гламорганшире. Один крутой и скалистый утес, известный как Крайги-Динас, приобрел особую известность как твердыня волшебного народа. В его пещерах и расщелинах много веков жили фейри, он служил оплотом последним жителям Британии. Нечего и говорить, что еще живы люди, которые помнят встречи с фейри у Крайги-Динас, хотя они, конечно, станут уверять, что нынче Малого Народца там не увидишь. По общему мнению, фейри сбежали от методистов и прочих ревнителей веры: в самом деле, судя по множеству рассказов, фейри, когда их еще встречали по всей Британии, проявляли единодушную неприязнь к проповедникам. Надо сказать, что с той же сердечной неприязнью относились они и к трезвенникам.

Правителем фейри, их защитником и покровителем был некий Гвинн ап Нудд. Он же правил всеми гоблинами. Его имя часто встречается в древних валлийских сказаниях. Бард четырнадцатого столетия, который, следуя за фейри, оказался темной ночью на торфяном болоте, называл его «рыбным прудом Гвинна ап Нудда, дворцом гоблинов и их соплеменников». Связь этого легендарного персонажа с долиной Нит в Уэльсе становится явной, если заметить, что имя Нудд в Уэльсе произносится не иначе как Нит. Что касается королевы, у гоблинов таковой, кажется, нет. Тем не менее филологи производят имя Моргана от Мор Гвин, Белой дамы; и в связи с этим нельзя не упомянуть о встречающемся в Уэльсе женском имени Морганна.