Вадим Бурлак - Мистика Древнего Рима. Тайны, легенды, предания

Чтобы доставленное из Африки чудовище не выбиралось на сушу, Нерон повелел обнести озеро металлической оградой. Алуперкалиям он повелел просить Фавна опекать неизвестного в Риме зверя.

Видимо, все это помогло. Чудовище вело себя довольно смирно, если не считать поедания каждую ночь двух-трех брошенных ему рабов и трупов разных животных. И Фавн остался доволен, поскольку приобрел власть над неизвестным даже ему существом.

Как утверждала молва, когда после смерти Нерона его озеро стали засыпать, чудовище ушло по водостокам глубоко в подземелье, где, по слухам, находилось «море, не знающее солнечного света».

Открытие Колизея, по распоряжению императора Тита Флавия Веспасиана, праздновалось 100 дней. По приблизительным подсчетам, за это время на арене нового амфитеатра погибло более 2 тысяч гладиаторов, а животных убито было примерно 3 тысячи.

Служители Колизея не смогли вывезти все трупы за город и сжечь. Останки людей и животных бросали в глубокие колодцы, расположенные под амфитеатром и якобы связанные с «морем, не знающим солнечного света».

Согласно преданию, Фавн открыл одному из служителей Колизея название чудовища, переселившегося в подземный мир Вечного города. После этого посвященный в тайну имени загадочной твари мог вызывать страшного зверя даже из «моря, не знающего солнечного света», чтобы он поедал останки сброшенных в колодец гладиаторов и животных.

Знаменитый итальянский скульптор, писатель и ювелир Бенвенуто Челлини был сам свидетелем, как в середине XVI века сицилианский священник со своими помощниками устраивал страшное зрелище. В развалинах Колизея он вызывал огромное количество демонов и каких-то неизвестных чудовищ. Появлялись они на фоне курившегося фимиама.

Челлини рассказывал также, что ловкий сицилианский священник умел договариваться даже с чудовищем из «моря, не знающего солнечного света». И тварь «без четких очертаний», якобы, являлась в развалины Колизея по зову сицилианца и совершала какие-то немыслимые сатанинские пляски.

Правда, слава богу, чудище на людей не бросалось. Но людям ведь не интересно подобное безобидное явление странного зверя, поэтому по Риму пошли слухи, что после пляски в Колизее чудовище все же уносит с собой пару-тройку нерасторопных зрителей.

Сам Челлини предполагал, что организатор этого развлечения применяет систему зеркал и проекционный фонарь, который в XVI веке был мало кому известен.

Как вспоминали другие свидетели проделок сицилианского священника, за деньги, которые он взымал в Колизее со зрителей, можно было вызвать не только чудовище из «моря, не знающего света», но и всех тварей мира.

О мистериях среди руин Римского амфитеатра вскоре узнали в Ватикане. Сам понтифик сурово наказал устроителя. Мудреный механизм, зеркала и какие-то детали полетели в костер инквизиции.

Демоны, привидения и прочая нечисть временно перестали появляться среди почтенных руин.

Но жители Вечного города в XVI веке по-прежнему считали: пока чудовище из «моря, не знающего солнечного света» сыто, – Колизей будет стоять и удивлять римлян загадочными событиями.

Современные любители мистики рассказывают гостям итальянской столицы, что Колизей начал ветшать и разваливаться, когда запретили гладиаторские бои, и чудовище в подземелье перестало получать останки людей и животных.

При этом о землетрясениях, о растаскивании в течение нескольких веков строительного камня из заброшенного Колизея рассказчики мистических историй не упоминают.

Русский путешественник, литератор и ученый Андрей Николаевич Муравьев побывал в Италии в I половине XIX столетия. В своих путевых заметках он поведал о судьбе Колизея после падения Римской империи: «Когда же разорением Рима Готами прекратились игрища, другое воинственное назначение получил Колизей, потому что долго не мог выпариться из него дух обильно пролитой в нем крови.

По мере того, как Еепископы Римские сделались независимыми… они разделили между собою древние памятники…

В XII веке сильный род Франгипани захватил господство над частью города и укрепился в Колизее, который хотя и был поврежден во время нашествия норманнского завоевателя Роберта, однако уцелел еще своею исполинскою массою.

Но Франгипани имели жестоких соперников в могущественной фамилии Аннибальди и уступили ей во владение сперва часть Колизея, а потом и все его здание…

На ложах и ступенях амфитеатра надстроены были чертоги и бойницы; там, среди непристанного звука оружия, шумно протекала феодальная жизнь баронов, доколе оба враждующих дома принуждены были совершенно уступить права свои на Колизей законному наследнику Кесарей, Императору Генриху VII, а он передал его торжественно во владение сената и народа Римского; это обладание запечатлелось опять кровью многих благородных юношей Римских, которые сражались там против разъяренных быков, во вкус игрищ Испанских.

Долгое отсутствие Пап, в Авиньоне, обрекло великолепнейший из памятников Римских на окончательное разрушение. Легат папский назначил камни его в продажу и предоставил третью часть их братству Латеранскому. С тех пор чудное здание лучших времен империи обратилось в обширную каменоломню».

Муравьев писал, что папа Павел II у подножия Капитолия построил мрачный замок. В XVI веке он возвел несколько великолепных зданий из колизейских камней. Другой понтифик Сикст V, в самом конце XVI столетия собирался переоборудовать Колизей в суконную фабрику, но, к счастью, не успел.

Климент XI превратил этот архитектурный памятник в огромный склад селитры. Именно в те годы в Риме произошло землетрясение, которое разрушило часть Колизея.

В начале XIX века папа Пий VII, обеспокоенный состоянием Колизея, приказал оберегать этот исторический памятник и не давать расхищать его древние камни.

Спустя несколько лет после того распоряжения понтифика Муравьев писал о своем пребывании в Колизее ночью: «Мы взошли во внутренность здания, сооруженного людьми на погибель людей; белым полотном разостлалась пред нами его обширная площадь, столько раз обагрявшаяся кровью мучеников!

Сквозь яркий свет луны странно мелькали на верхних ярусах, восходившие и нисходившие огни, по ступеням полуобрушенных лестниц: это были факелы любопытных, которые пришли, подобно нам, осязать труп Колизея, как некоего чудовища, когда оно уже мертво…

Чудное зрелище открылось с вершины одной полуобрушенной части Колизея: весь древний Рим, обращенный в живописную груду развалин…

Я посмотрел во внутренности Колизея… все в нем было тихо и светло, как на сердце тех, которые тысячами там пострадали; плетеницы диких цветов роскошно пробивались из-под камней; ясное небо проглядывало из бесчисленных окон, и над его зубчатою вершиною, со стороны холма Делийского, подымались стройные кипарисы зверинца Домицианова, как погребальный венок, один достойный украшать чело колосса в его вековой борьбе с сокрушительным временем!..».