Бахтиар Ахмедханов - Ход слоном

Перемена, произошедшая с Верой, была так разительна, что я – по выработанной годами привычке – подумал: а не пригласить ли ее куда-нибудь пообедать? Естественно, с серьезными намерениями, то есть исключительно поговорить. Жаль, конечно, что я старше этой женщины, как минимум, раза в два, но, говорят, сейчас это даже модно… Стоп, о чем это я? Совсем плохой стал на старости лет, раз забыл, кто передо мной! И встретились мы на этой собачьей лужайке наверняка не случайно.

– Ну что вы, Верочка! – ответил я, приветливо улыбаясь. – Прекрасно помню – и Инну Игоревну помню, и вас. Просто немного растерялся от неожиданности – вы ведь, если не ошибаюсь, сгорели вместе? А тут стоите прямо как живая, да еще чудо как похорошевшая! Это что же, новая технология? Огненное омоложение?

– Спасибо, – засмеялась Вера. – Комплимент из ваших уст дорогого стоит. Вы, как я слышала, разбираетесь в женской красоте. А насчет того, что «сгорели», то слухи об этом сильно преувеличены. У вас найдется полчаса времени? Вон там, под большим деревом, я вижу кафе – давайте выпьем чего-нибудь?

– Для вас у меня найдется сколько угодно часов, – горячо заверил я.

Не переставая смеяться, Вера взяла меня под руку, и мы направились к большому дереву, под которым стояли несколько столиков и палатка с надписью «Балтика».

Мы заказали по кружке пива и тарелку сушеных кальмаров. Больше ничего в кафе не было, а мое предложение пойти в нормальный ресторан и пообедать по-человечески Вера вежливо отклонила, сославшись на нехватку времени. И сразу же приступила к делу.

– К сожалению, Альберт Эдуардович, я не смогу ответить на все вопросы, которых у вас, думаю, очень много. Я ведь и сама почти ничего не знаю. Могу рассказать про пожар – как все было. Дня за два Инна Игоревна, с которой мы вышли на прогулку, сказала, что на днях произойдет нечто необычное, чтобы я ничему не удивлялась и, главное, не сопротивлялась. А в ту ночь, когда начался пожар, она просто сказала, что время пришло, и мне следует во всем положиться на нее. Ну я и положилась.

– Когда все вокруг было уже в сплошном дыму, – вспоминала Вера, – Инна Игоревна спокойно пила виски и рассказывала разные смешные случаи из своего детства. Я никогда не видела таких людей как она, честное слово! А когда к нам ворвались те люди, она даже бровью не повела. Они ей что-то сказали, и она приказала мне делать, что говорят. Нас завернули в какие-то тряпки, бегом вынесли из корпуса, потом так же бегом за ворота и в машину вроде маршрутки. Но ехали мы не долго. Не успели выбраться на шоссе, как машина дернулась и стала. Потом помню какие-то крики, вроде как дрались. А дальше люди в масках пересадили нас в другую машину, на этот раз легковую, и отвезли в Москву, в гостиницу.

– В какую гостиницу? – не понял я. – И что это были за люди? Из пансионата вас вынесли одни, а потом вас у них отбили уже другие – так получается?

– Получается, что так, – ответила Вера. – Но кто это был, я не знаю. Честно. А гостиница вроде как частная, в каком-то парке, что ли. Там мы провели неделю. Совершенно одни, по крайней мере, с нами никто не общался. Правда, мобильные телефоны отобрали сразу же, еще по дороге. А потом нас отвезли на Кавказ, куда-то под Сочи, в военный санаторий. Там мы безвылазно прожили целый год. Но скучно не было. С Инной Игоревной не может быть скучно. Мы много читали, а потом обсуждали книги и сами пытались придумывать разные истории. Сейчас я думаю, что это был лучший год в моей жизни. Не знаю, может, за нами и присматривали, но незаметно.

– Ни хрена себе! – сказал я. – Смахивает на какую-то крутую программу защиты свидетелей. Однако, насколько я могу заметить, внешность вам не меняли, Инне Игоревне, надеюсь, тоже. А документы и имя у вас прежние?

– Ну вы же меня узнали – значит, никакой особой крутизны, – улыбнулась Вера. – В принципе я могла уйти в любой момент, просто Инна Игоревна попросила подождать примерно с год. Такой между нами был договор.

– А предмет договора? – спросил я.

– Извините, Альберт Эдуардович, но этого я вам сказать не могу, – уже серьезно ответила Вера. – Но я свои обязательства выполнила, и Инна Игоревна тоже. В один прекрасный день я поверила ей и не жалею об этом. А то бы до сих пор была цепной овчаркой в охранной конторе. Сейчас я уезжаю на родину, и в эту вашу мокрую Москву больше не вернусь. Куплю дома квартиру, заберу у родителей сына и начну жить заново. Так что спасибо Инне Игоревне!

– За что же ей спасибо? – спросил я. – За то, что использовала вас, как и всех остальных? Как именно – не спрашиваю, раз это секрет, но ведь использовала же?

– Ну и что? – спокойно и без малейшего намека на вызов ответила Вера. – Люди всегда друг друга используют, на этом и стоит наша цивилизация, так она говорила, ну, в смысле Инна Игоревна. Надо только делать это по возможности честно, то есть давать другому человеку именно то, что он и рассчитывает получить взамен.

– Ну да, – криво усмехнулся я. – Господина Бунина, вашего бывшего начальника, Инна Игоревна использовала и в хвост и в гриву, а взамен он получил пару пуль. Навряд ли Аркадий Павлович рассчитывал на контракт такого рода, как вы думаете? Никита Сергеевич, руководитель известного вам заведения, тоже был использован на всю катушку и теперь сидит в тюрьме – и хорошо еще, если в российской. А ну как в египетской?

– Вы ведь не хуже меня знаете, что и Бунин, и Никита – люди…как бы это помягче сказать… не очень хорошие, что ли. В том, что с ними произошло виноваты они сами. Это все их жадность и глупость. Инне Игоревне оставалось только на них сыграть.

– Да уж, – сказал я. – Сыграно виртуозно. И на моей жадности, между прочим, тоже. И на глупости! Ну а на чем она сыграла в вашем случае? Какими пороками страдаете вы, дорогая Вера?

– Родилась не в то время и не в том месте – вот и все мои пороки, – сказала Вера. – А если кроме шуток, то на родине я просто не знала как выжить. Говорят, при Союзе было хорошо, но я то время помню смутно. Когда все стало разваливаться, уехала в Москву на заработки, как и многие наши. С дипломом курсов телохранителей – я ведь спортсменкой была. Дома остался ребенок, который сейчас живет у моих.

При упоминания о спортивном прошлом и о курсах телохранителей остатки моего интереса к Вере немедленно испарились. Никогда не любил женщин с жилистыми ногами, мозолистыми ладонями и вздувшимися на бицепсах венами. Еще в ресторан с ней ходить – все равно ничего интересного не скажет. Но, подумав так, я ошибся.

– Как-то вечером Инна Игоревна пригласила меня выпить с ней кофе, – продолжала рассказывать Вера. – А к кофе предложила виски – чуть-чуть, на самом донышке стакана. Не знаю, что это на меня нашло, но я рассказала ей всю мою жизнь. С таким интересом как она меня никто в жизни не слушал, даже мама. Это так на меня подействовало, что я даже всплакнула и застеснялась.