Лори Форест - Черная ведьма

– Айс­лин, но нельзя же просто взять на время военный гримуар, – недоверчиво говорю я.

Айс­лин робко сутулится под моим взглядом, но вдруг упрямо выдвигает вперёд подбородок:

– Ничего, я позаимствую книгу ненадолго. А потом верну. Никто ничего не заметит.

Поразительная храбрость.

У меня самая смелая подруга на свете!

– Тогда, – говорю я, не в силах сдержать радостную улыбку, – я поговорю с Айвеном. Пора освободить дракона!

Глава 15. Военный дракон

Следующим вечером атмосфера на кухне ничуть не веселее, чем днём ранее. Вид у всех печальный и подав­ленный.

– Мне надо с тобой поговорить, – шепчу я Айвену, когда он приносит дрова. Из открытой железной дверцы жарко дышит пламя.

Кельт настороженно оглядывается. Вечером на кухне работников мало, Айрис и Бледдин ещё не пришли.

– Что, прямо сейчас? – уточняет Айвен, забрасывая полено в печку.

Какие у него сильные руки…

– Как можно скорее.

– Закончишь работу, подожди меня снаружи, за кухней. – Айвен захлопывает железную дверцу.

Уложив в форму яблочный пирог, я выхожу через заднюю дверь и вижу Айвена рядом с загонами для скота. В руке у него фонарь.

Мы молча идём вдоль загонов, через кухонный огород, а потом по пустому полю к полуразрушенному амбару.

В сумерках прячется заброшенное строение. Айвен открывает передо мной скрипучую дверь.

Под высокой крышей амбара перекрещиваются стропила. Повсюду носятся летучие мыши, отбрасывая в свете фонаря жутковатые тени.

– Это и есть твоё тайное убежище? – спрашиваю я, оглядываясь, пока Айвен ставит фонарь на пыльный бочонок.

Айвен кивает и прислоняется к толстому столбу.

Я выдавливаю смущённую улыбку, но напряжённое выражение лица Айвена не меняется.

По его лицу пляшут тени, придавая его привлекательным чертам суровость. Меня вдруг молнией про­нзает мысль, что мы с ним так далеко ото всех, вдвоём в уединённом месте.

Стараясь не думать о том, как сильно меня влечёт к кельту, я встречаюсь с ним взглядом.

– Я хочу помочь тебе освободить дракона, – говорю я. – Возможно, нам вскоре понадобится улететь.

Айвен удивлённо распахивает глаза, но тут же берёт себя в руки.

– Эллорен, того дракона освободить невозможно.

– Одному тебе не справиться, но нас много…

– Много неопытных юнцов? – презрительно фыркает Айвен.

– Мы все кое-что умеем, и вместе…

– Понимаешь, украсть шелки у лесника и вытащить дракона с гарднерийской военной базы – не одно

и то же.

– Но что плохого, если мы просто… посмотрим, что можно сделать? – с нарастающим раздражением спрашиваю я.

– Что плохого? Ну, например, кое-кого могут арестовать или убить. А так ничего особенного, конечно.

– Но, если мы освободим дракона, – настаиваю я, – икариты смогут улететь на восток. И остальные тоже.

Айвен молча смотрит на меня, словно силясь разрешить головоломку.

– О чём ты? – наконец спрашивает он.

– Как тебе это в голову пришло? Ты же гарднерийка. И не просто гарднерийка… Ты внучка Карниссы Гарднер. Твоя бабушка… – Он вдруг умолкает, борясь с накатившей яростью и пытаясь подобрать верные слова. – Она была… чудовищем!

Ах чудовищем?! Неужели?! Чем, интересно, моя бабушка отличается от военачальников-победителей других рас?!

– Пусть она во многом не права, – возражаю я, – но она была величайшей из магов…

– И от её руки погибли тысячи и тысячи кельтов! – В зелёных глазах Айвена полыхает огонь.

– Кельты вели себя как те же гарднерийцы, когда сила была на их стороне.

– Твоя бабушка, – выпаливает Айвен, борясь с гневом, – убила моего отца!

О Древнейший! Что тут ответишь… Моё сердце сжимается от боли, но только на мгновение.

– Кельты убили моих родителей – и мать, и отца! – срывающимся голосом признаюсь я.

Мы молча смотрим друг на друга. Боль, которую мы так долго носили в наших сердцах, выплёскивается наружу.

– Моя бабушка совершила много ужасных поступков, – выговариваю я, заставляя себя чётко произносить каждое слово. – Теперь я знаю, что многие гарднерийцы тоже не могут похвастаться добротой и терпимостью. Но неужели ты не допускаешь, что мы не все одинаковы? Даже если гарднерийка выглядит… как я?

Айвен глубоко вздыхает и пристально смотрит мне в глаза.

– Допускаю, – поколебавшись, отвечает он.

Я устало опускаюсь на стожок сена в углу.

– Айвен, я действительно хочу тебе помочь, – хрип­лым шёпотом признаюсь я. – Я хочу поступить справедливо.

– Я тебе верю, – отвечает кельт.

Мы снова молчим, глядя друг другу в глаза.

– Мне очень жаль, что твои родители погибли, – тихо произносит Айвен.

– И мне очень жаль, что ты потерял отца, – смаргивая подступившие слёзы, отвечаю я. – Как это произошло?

– Он погиб на восточном фронте, за несколько дней до того, как гарднерийцев изгнали из Верпасии, – отвечает Айвен. – Мой отец был… он занимал важный пост в Сопротивлении. Мать хотела скрыть, что я его сын. Поэтому мы уехали подальше от крупных городов, и я учился дома.

– Наверное, ты очень похож на своего отца.

Айвен улыбается, будто я неожиданно удачно пошутила.

– Да, как две капли воды.

– У нас с тобой много общего…

– У нас не может быть ничего общего, – упрямо качает головой Айвен.

– Смотри сам: когда мне было пять лет, дядя увёз нас с братьями из Валгарда в Галфикс – городок на северной границе, рядом с пустошами, в горной долине. Я тоже училась дома, как ты. Теперь я понимаю, что дядя старался защитить меня. Он видел, как я похожа на бабушку, и не хотел, чтобы на меня обращали внимание. Твоя мать сделала для тебя то же самое. Увезла в безопасное место.

Айвен обдумывает мои слова, и, судя по изменившемуся выражению его лица, он со мной согласен.

– Значит, ты хочешь стать врачом, – прерываю я затянувшуюся тишину.

– Да, – кивает Айвен. – Как отец. А ты? Хочешь стать аптекарем?

– Да, как мама, – отвечаю я. – Мне всегда нравилось выращивать целебные травы, варить микстуры. Но учиться в университете я и не мечтала. Конечно, я очень хотела… Но раньше я думала, что стану делать скрипки, как дядя… – Говорить о дяде без слёз не получается. – Он… он тяжело болен. – Я печально прячу глаза.

– Так ты… умеешь делать скрипки? – ласковым низким голосом произносит Айвен.

Я киваю.

– Прямо из… дерева?

Странный вопрос! Не в силах сдержать улыбку, я вытираю слёзы.

– Конечно… Только нужны инструменты.

– Это… замечательно, – задумчиво говорит Айвен.

– Да, наверное, – смущённо пожимаю я плечами.

– А гильдии…

– Женщинам запрещено изучать ремесло, я знаю. Дядя учил меня тайно.

Айвен с непроходящим удивлением смотрит на меня.

– И ты умеешь играть на скрипке?

– Да, – отвечаю я. – Я научилась, когда была совсем маленькой. А ты? Ты умеешь играть на музыкальных инструментах?