Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

пальцы на животе. Худой и остроносый, он походил теперь на замученного

опасениями суриката, африканского суслика.

Анатоль кивнул:

— Собственно, именно за этим я и пришел к вам, Родион Вениаминович.

— Кстати, позвольте полюбопытствовать, как поживает Константин? Он

показался мне чрезвычайно тактичным, хотя и уставшим от жизни челове!

ком. В нашу прошлую встречу....

— Он умер.

Смоквин дернулся, будто Анатоль его ударил.

— Да что вы говорите! Такой молодой.... Кто бы мог подумать.... Но, поз!

вольте, как же тогда вы меня нашли, если....

— Костя вел дневник. И некоторые обстоятельства.... В общем, необходи!

мо кое!что выяснить. Ну, о событиях, после которых вы сделали рисунки.

— Понимаю, — Смоквин задумчиво покивал головой. — Но позвольте

спросить: как же он умер?

158

СЕРГЕЙ ЛЕГЕЗА

РАЗ, ДВА, ТРИ — ГОРИ!

— Несчастный случай, — коротко ответил Анатоль.

Лицо Смоквина неуловимо изменилось: словно захлопнулись ставни:

— Вижу, вы не до конца мне доверяете, Анатолий. Несчастный случай, надо же! В силу тех самых причин, что позволили мне сделать эти зарисов!

ки, позвольте вам не поверить. Либо вы не доверяете мне, либо — и это еще

хуже — сами пребываете в неведенье. И то, и другое обстоятельство одина!

ково опасны, если позволите мне сказать именно таким образом, да!с.

Это «да!с» совершенно вывело Анатоля из себя — видимо, тем, что подоб!

ный тон у Смоквина выходил презрительным и словно проводящим черту.

— Позвольте кое!что объяснить и вам, Родион Вениаминович, — Ана!

толь говорил ровно, сдерживая себя. — Погиб муж моей сестры. Погиб не!

лепо, но никаких оснований не доверять милиции у меня нет. А милиция

говорит: несчастный случай. К вам же я пришел оттого, что Костя недвус!

мысленно назвал вас как человека, который оказался посвящен в его тео!

рию. Если вам по каким!то причинам невозможно со мной разговаривать —

я, конечно, не посмею надоедать.

Смоквин поморщился:

— Ну зачем вы так, Анатолий, зачем? Тем более, что скрывать мне совер!

шенно нечего — все равно мало кто поверит в мои рассказы о том, что слу!

чилось без малого сорок лет назад. Скажут: совершенно свихнулся дед.

Сдвинулся. Съехал по фазе. Или как там нынче говорят?

— Костя писал в дневнике, что вы видели бога? Позвольте спросить, что

он имел в виду?

Смоквин вздохнул:

— Именно то, что написал: я видел бога. Более того: я продолжаю видеть

его и сейчас — время от времени.

* * *

Замок на чердачном люке был новенький, но хлипкий: хватило просто

слегка поднажать ломиком.

Теперь Анатоль сидел у низкого поребрика и тщательно выцеливал ста!

реньким биноклем красную облупившуюся крышу. Бог, оказывается, жил

довольно скромно, без размаха: домик в полтора этажа, дощатая веранда, заросший сухими сорняками двор и огород.

Домик, кстати, был тот самый, с рисунка: приземистый, словно приник!

ший к земле, со странным сдвигом в пропорциях. Все казалось, что отпол!

зает куда!то в сторону, стоит только чуть отвести взгляд.

На пристанище бога это не походило совершенно. Скорее, на сельский

домик, подрастерявший в возможном обаянии за годы и годы под дождем и

снегом. И, кто бы ни были его хозяева, покраска и побелка оставалась им

совершенно неинтересной. Видимо, божественная сущность не предусмат!

ривала подобной активности. В общем, ничего экстраординарного.

Единственно: поймать его в окуляр действительно оказалось делом

непростым. Рука все норовила сместиться, чтобы глаз глядел на что угод!

159

СЕРГЕЙ ЛЕГЕЗА

РАЗ, ДВА, ТРИ — ГОРИ!

но — хоть на соседские стены, хоть на мокрые черные стволы по!над до!

рогой, но только не на красную облупившуюся крышу. И уже это не да!

вало плюнуть на все и отправиться восвояси, поставив жирный крест на

дурацком приключении.

Чтобы увериться, Анатоль расстегнул куртку, вытащил наружу шну!

рок с трехкопеечной монеткой, снова припал к окуляру. Над деревьями

стремительно наворачивали круги голуби: белые запятые на фоне пас!

мурного неба. Анатоль перевел бинокль чуть в сторону, проследив за ста!

ренькой проржавевшей «копейкой», честно пыхтящей изношенным дви!

гателем. Смотрелась она на фоне неокрашенных заборов символом такой

пронзительной силы, что....

Стоп.

Что он вообще пытается найти здесь, на чужой крыше, если.... Анатоль

опустил бинокль, наткнулся ладонью на шнурок, свисающий с шеи — с

привешенной монеткой. Стоило только взяться за нее, как мир встрепенул!

ся, отряхиваясь, будто мокрый пес.

Значит, вот как....

Анатоль сполз вниз, привалившись к поребрику спиной и прищурив!

шись в низкое осеннее небо: совсем скоро начнет темнеть, а до этого ему не!

обходимо выполнить кое!что из задуманного.

И еще — нужно было подумать, но время, время....

Не было времени.

Не было даже на то, чтобы просто прокачать ирреальность Костиковых

идей: тех, что вычитаны уже не с разрозненных листков переданной Кать!

кой папки, но — из дневника. Того самого, который, как оказалось, Костик

вел уже лет десять как.

И при чтении порой думалось, что с ума он начал сходить многим рань!

ше, чем начался тот внезапный кризис двухгодичной давности.

Судя по датам, кризис совпадал со встречей Кости и Смоквина и с пер!

выми записями, где история возвращения Древних Богов излагалась более!

менее подробно.

Схема, которую придумал для себя Костя и отголоски которой присут!

ствовали в записях из папки, была словно из историй о похождениях мус!

кулистого киммерийца. Жестокосердые Боги Древности, устав от походов

по мирам и бесконечных сражений с чудовищами, возвращались (или прос!

то приходили? в этом не было ясности) в наш мир, чтобы раствориться в

нем после некоего срока, оплодотворив землю и небеса в месте своего нис!

хождения божественными эманациями. Собственно, именно с их смертью!

растворением, Костя связывал и «осевое время» Ясперса, и «пассионарные

взрывы» Гумилева, и даже волхвов с их путеводной звездой. А вот местом

нисхождения очередного усталого бога Костя полагал родной город и тыся!

ча девятьсот шестьдесят восьмой год, с которого (и места, и года) начался

кризис и неустройство Союза, закончившиеся так, как закончились. Похо!

же, что очередной низошедший бог оказался не воителем, а трикстером.

160

СЕРГЕЙ ЛЕГЕЗА

РАЗ, ДВА, ТРИ — ГОРИ!

Оставалось только решить, что с такими откровениями делать. Особен!

но на фоне домика с красной облезлой крышей, что изо всех сил старается

спрятаться от направленных на него взглядов.

Проще всего было б отвернуться и уйти. Проще всего. Да и к тому же —