Джон Ирвинг - Дорога тайн

Дороти настояла на том, чтобы во время отлива они сидели и смотрели на лагуну; в это время на отмели появлялись рифовые цапли.

– Что тут ищут цапли? – спросил Хуан Диего.

– Не все ли равно – они потрясные птицы, согласен? – только и сказала Дороти.

Во время прилива, когда они выходили на берег подковообразной бухты, Дороти держала его за руку. Вараны любили лежать на песке, некоторые из них были длиной с руку взрослого человека.

– Не подходи к ним слишком близко – они кусаются и пахнут падалью, – предупредила его Дороти. – Они похожи на пенисы, правда? Недружелюбные пенисы.

Хуан Диего понятия не имел, на что похожи недружелюбные пенисы; как вообще пенис можно сравнивать с вараном, было выше его разумения. Хуан Диего и так не без труда понимал свой пенис. Когда Дороти повела писателя поплавать в открытом море за пределами лагуны, то там пенис слегка защипало.

– Все дело в соленой воде и в том, что у тебя было много секса, – сказала Дороти.

Похоже, она знала о его пенисе больше, чем сам Хуан Диего. И вскоре жжение прекратилось. (Точнее, это больше походило на покалывание, чем на жжение.) Хуан Диего не подвергался нападению этих жалящих существ – планктона, который выглядел как презервативы для трехлеток. Не было и вертикально плавающих указательных пальцев – этих жалящих розовых существ, передвигающихся стоймя, как морские коньки, медуз, о которых он слышал только от Дороти и Кларка.

Что касается Кларка, то Хуан Диего начал получать сообщения от своего бывшего ученика еще до того, как они с Дороти покинули Эль-Нидо и остров Лаген.

«Д. до СИХ ПОР с вами, не так ли?» – было в первом таком сообщении от Кларка.

– Что мне ему написать? – спросил Хуан Диего у Дороти.

– О, Лесли пишет и Кларку тоже – верно? – спросила Дороти. – Я-то просто не отвечаю ей. Можно подумать, мы с Лесли поддерживаем отношения или что-то в этом роде.

Но Кларк Френч продолжал писать своему бывшему учителю. «Насколько известно бедняжке Лесли, Д. просто ИСЧЕЗЛА. Лесли ждала, что Д. встретит ее в Маниле. Но у бедняжки Лесли возникли подозрения – она знает, что вы знакомы с Д.».

– Скажи Кларку, что мы уезжаем в Лаоаг. Лесли знает, где это. Все знают, где Лаоаг. Больше никаких подробностей, – сказала Дороти Хуану Диего.

Но когда Хуан Диего именно это и сообщил – когда он написал Кларку, что он «уехал в Лаоаг с Д.», – то почти сразу же получил ответ от своего бывшего ученика.

«Д. трахается с вами, да? Вы понимаете: я не из тех, кому это интересно! – писал Кларк. – Об этом МЕНЯ спрашивает бедняжка Лесли. Что ей ответить?»

Дороти заметила, как Хуан Диего испуганно уставился на телефон.

– Лесли большая собственница, – сказала Дороти, даже не спросив, от Кларка ли это сообщение. – Мы должны дать Лесли понять, что мы ей не принадлежим. Это все потому, что твой бывший студент слишком явно хочет трахнуть ее, а Лесли знает, что ее сиськи не всегда будут так нагло торчать, как сейчас.

– Ты хочешь, чтобы я отшил твою собственницу? – спросил Хуан Диего.

– Я думаю, тебе никогда не приходилось отшивать собственниц, – сказала Дороти.

Не дожидаясь, пока Хуан Диего признает, что у него не было ни собственниц, ни прочих подруг, Дороти объяснила ему, как повести себя в этой ситуации.

– Мы должны показать Лесли, что нам плевать на ее эмоциональную агрессию, – начала Дороти. – Вот что ты скажешь Кларку – он все передаст Лесли. Первое: почему бы мне и Д. не трахаться? Второе: ведь Лесли и Д. трахались, верно? Третье: как самочувствие тех мальчиков, и особенно одного из них – как себя чувствует его бедный пенис? Четвертое: хочешь, чтобы мы передали привет водяному буйволу от имени всей семьи?

– Что, вот так все и написать? – спросил Хуан Диего у Дороти. Она действительно много знает, подумал он.

– Просто отправь, – сказала Дороти. – Лесли нужно отшить – она сама напросилась. Теперь ты можешь сказать, что обзавелся собственницей. Смешно, да? – спросила Дороти.

Следуя инструкциям Дороти, он послал сообщение. Хуан Диего понимал, что и Кларка он тоже отшивает. На самом деле, он не мог вспомнить, когда еще ему было так весело – несмотря на жжение в пенисе, которое, впрочем, быстро проходило.

– Как дела у этого парня? – спросила затем Дороти, касаясь его пениса. – Все еще жжет? Может, все еще покалывает чуть-чуть? Хочешь, чтобы этого парня еще сильнее покалывало? – спросила Дороти.

Он едва смог кивнуть, так он устал. Хуан Диего все еще смотрел на свой мобильный телефон, думая о необычном сообщении, которое он отправил Кларку.

– Не волнуйся, – шептала Дороти, продолжая трогать его пенис. – Ты выглядишь немного усталым, но только не этот парень, – шептала она. – Он-то не устает.

Дороти забрала у него телефон.

– Не волнуйся, дорогой, – сказала она более повелительно, чем раньше. Слово «дорогой» прозвучало невероятно похоже на то, как его произносила Мириам. – Лесли больше нас не побеспокоит. Поверь мне, она все поймет. Твой друг Кларк Френч делает все, что она хочет, только не трахает ее.

Хуан Диего хотел расспросить Дороти об их поездке в Лаоаг и Виган, но не мог подобрать слов. Он даже не мог высказать Дороти свои сомнения насчет поездки туда. Дороти решила: поскольку Хуан Диего был американцем и принадлежал к поколению вьетнамской войны, он должен, по крайней мере, увидеть, где эти молодые американцы, эти испуганные девятнадцатилетние парни, которые так боялись пыток, отдыхали от войны (когда или если это им удавалось).

Хуан Диего хотел также спросить Дороти, откуда у нее взялась эта доктринерская уверенность в собственном мнении, – ведь Хуан Диего всегда интересовался, откуда все возникло, – но он не смог собраться с силами, чтобы задать свой вопрос этой авторитарной молодой женщине.

Дороти не одобряла японских туристов в Эль-Нидо; ей не нравилось, как курорт обслуживал японцев, она указывала, что в меню была японская еда.

– Но мы очень близко к Японии, – напомнил ей Хуан Диего. – А многим нравится японская кухня…

– После того, что Япония сделала с Филиппинами? – спросила Дороти.

– Ну, война… – начал Хуан Диего.

– Подожди, пока не увидишь Манильское американское кладбище и Мемориал – если, конечно, увидишь в конце концов, – уклончиво сказала Дороти. – Японцам не следует приезжать на Филиппины.

Дороти заметила, что австралийцы превосходят числом всех белых в обеденном зале в Эль-Нидо.

– Куда бы они ни шли, они идут кучей – они банда, – сказала она.

– Тебе не нравятся австралийцы? – спросил Хуан Диего. – Они такие дружелюбные – просто от природы общительные.

На это Дороти только пожала плечами – в духе Лупе.

С таким же успехом Дороти могла бы сказать: «Если ты этого не понимаешь, едва ли я смогу тебе объяснить».